Что тебе снится мистер айяту
Аврора (1973)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
«Крейсер Аврора».
Автор стихов: М.Матусовский
Композитор: В.Шаинский
Дремлет притихший северный город,
Низкое небо над головой.
Что тебе снится крейсер Аврора
В час, когда утро встает над Невой?
Что тебе снится крейсер Аврора
В час, когда утро встает над Невой?
Может ты снова в тучах мохнатых
Вспышки орудий видишь вдали?
Или, как прежде, в черных бушлатах
Грозно шагают твои патрули?
Или, как прежде, в черных бушлатах
Грозно шагают твои патрули?
Ветром соленым дышат просторы.
Молнии крестят мрак грозовой.
Что тебе снится крейсер Аврора
В час, когда утро встает над Невой?
Что тебе снится крейсер Аврора
В час, когда утро встает над Невой?
Айят АльКурси читать
Сонник Айят АльКурси читать приснилось, к чему снится во сне Айят АльКурси читать? Для выбора толкования сна введите ключевое слово из вашего сновидения в поисковую форму или нажмите на начальную букву характеризующего сон образа (если вы хотите получить онлайн толкование снов на букву бесплатно по алфавиту).
Сейчас вы можете узнать, что означает видеть во сне Айят АльКурси читать, прочитав ниже бесплатно толкования снов из лучших онлайн сонников Дома Солнца!
Если вам снилось, что вы читали книгу, наяву встретите мудрого человека, который научит вас многому в жизни. Читали во сне газету — услышите важное известие. Читать письмо — к новостям от родственников.
Представьте себе книгу (газету, письмо), которую вы читали. Постарайтесь вспомнить, о чем шла речь. Если вспомнить не удается — представьте, что это была ваша любимая книга.
Захватывающий роман читать: это отражение ваших предчувствий о том, что скоро вы станете свидетелем или даже участником интересных событий.
Детективный роман: подсказывает, что в вашем окружении за вашей спиной происходит нечто любопытное, что способно заинтересовать вас.
Читать специальную или научную литературу: знак того, что наяву вы можете добиться в каком-то деле значительных успехов, но вам следует тщательно продумывать свои дела.
Читать сводные таблицы или расписание: означает, что успех к вам придет, если вы упорядочите свои дела и планы.
Торговец, читающий газету, – к успеху в бизнесе.
Если вы читаете лекцию людям – все усилия зря.
Если вы читаете надписи на земле – к пустым хлопотам.
Если вы читаете надписи на камне – к известности и большому уму.
Былины читать – к ремонту жилища.
Обнаружите старые предметы, которые еще могут быть использованы в настоящее время.
Прозу читать – к стремлению себя показать с лучшей стороны.
Совет дня: не пропустите важного известия.
Соглашайтесь на любое сотрудничество.
Совет дня: присмотритесь к вашему другу или партнеру внимательнее.
Возможно, вы что-то упустили из виду.
Разбирать непонятные знаки.
Совет дня: сон призывает вас заняться самообразованием.
Ваша интуиция требует конкретного наполнения
София Берг
София Берг — Что тебе снится
На данной странице вы можете слушать и скачать песню «Что тебе снится» София Берг, а также найти слова песни, чтобы петь её вместе с друзьями. Голосуйте за песню в нашем хит-параде детских песен.
Поделиться
Текст песни
Что тебе снится?
Где ты сейчас, в каких краях
Я буду рядом в двух шагах
Маленький рыцарь
Бьется за сердце против зла
Твоя принцесса ждет тебя
Ты далеко, да тебя не найти
В этом моем мире укройся внутри
Выключай свет и скорей лети
Ночь одеялом укроет тебя
Песни поет, с неба капли дождя
Мысли свои все оставь до утра
Припев:
Поднимись выше, выше
Нас никто не услышит, слышит
Только путь к небесам
Освещает луна
Голоса тише, тише
Подойди ко мне ближе, ближе
Мы умеем мечтать
Наяву во снах
Что тебе снится
Солнечный берег в облаках
Сказочный замок из песка
Девочка лето
В платьице белом улыбнись
Залита светом твоя жизнь
Счастье внутри, будто снова весна
Беды пройдут, их прогонят ветра
Оглянись друг, в мире столько добра
Ночь одеялом укроет тебя
Песни поет, с неба капли дождя
Мысли свои все оставь до утра
Сплин-Тебе это снится
Слушать Сплин-Тебе это снится
Слушайте Тебе это снится — Сплин на Яндекс.Музыке
Текст Сплин-Тебе это снится
Едва-едва, проснулся
Е2-Е4 — сделал ход
Осталось дописать строку
Но кончился твой энерджайзер, кончился
Мимо идет мужик, от смеха корчится
Ты видишь исключительно усмешки на лицах
И вдруг понимаешь, что тебе это снится…
Ты проснулся, умылся, побрился, отжался
Наступил на кота, с женой поругался
Помирился с женой, поругался с дорожной полицией,
И вдруг обнаружил, что тебе это снится…
Ты идешь на работу, уходишь с работы
Постепенно забывая, откуда и кто ты
Постоянно забывая, откуда и кто ты
Навсегда забывая, что тебе это снится…
Тебе снится рыбак у коралловых рифов
Неизвестный герой древнегреческих мифов
Молекулярная физика, энергия атома
Обнаженная женщина, киллер с лопатой
Новогодняя елка, орбитальная станция
Мыльница с музыкой, радиостанция
Машинное масло, мобильные соты
Запорожец наконец обогнал «шестисотый»
Тебе снится Тибет за облаками
Лондонский клуб, coffee-shop в Амстердаме,
Японская кухня, двадцать вторая уловка,
Ракетоноситель с ядерной боеголовкой
Пещера, полная алмазов, рубинов
Ты самый желанный, самый любимый,
Твой портрет в желтой прессе на первой странице
И ты понимаешь — тебе это снится…
Если где-то есть Бог, он от нас далеко
Он рождественской пулей ушел в молоко
Ты сам достигнешь того, к чему здесь каждый стремится
И вдруг обнаружишь улыбки на лицах
И твой энерджайзер, он снова начнется
И мужик проходящий опять засмеется
И не будет проблем ни с женой, ни с полицией
И ты понимаешь — тебе это снится
DARKER
онлайн журнал ужасов и мистики
Новости и анонсы
Авторские колонки
Мероприятия
Парфенов М. С. «Что тебе снится?»
Иллюстрация Ольги Мальчиковой
Лида сидела перед трюмо и удаляла с лица макияж. Из зеркала на нее смотрела тусклым взглядом усталая старуха с желтой пергаментной кожей. Слабый свет прикроватного ночника дробился, высекая в отражении морщины и тени, и тени морщин — они становились все глубже по мере того, как исчезали остатки тонального крема и румян. Темная россыпь угрей на подбородке, торчащие в чрезмерно широких ноздрях волоски, жирные поры на рыхлых щеках дополняли портрет, не делая его ничуть краше.
Она себя и ощущала такой — унизительно старой и отвратительно липкой. Хотела бы закрыть глаза, отвернуться. Но стоило опустить взгляд, как в поле зрения влезали мерзкие жировые валики на животе и боках. Ночнушка нисколько их не скрывала, даже наоборот: там, где тонкая ткань запала в складки, проступали темные влажные пятна. В дневных новостях ведущие минут пять удивлялись небывало жаркому октябрю: к обеду температура подскочила до отметки в двадцать градусов — такого в Москве не случалось лет сорок. Вечерами в квартире было жарко, и Лида истекала потом. Но по ночам осень отыгрывала свое, и к утру зубы начинали стучать. Так что сплит-система работала на обогрев, воздух в спальне напоминал горячий густой кисель, а Лида — продолжала течь.
— Что тебе снится? — повторила она чуть громче.
— В смысле. — Олег, ее муж, оторвался от чтения и удивленно изогнул бровь.
Он лежал на дальней стороне кровати, закинув изуродованные синими варикозными шишками икры на скомканное одеяло. Круглое пузо напоминало большой силиконовый шар: когда-то она подумывала купить такой, чтобы заниматься фитнесом, но так и не купила. Олег использовал собственный живот как подставку для книги. В руках он держал дешевое издание в мягкой обложке — что-то про экономику, геополитику, конспирологию. Что-то такое, разговоров о чем Лида избегала, наперед зная, что в итоге во всем окажутся виноваты жидомасоны, рептилоиды или древнеегипетские жрецы. Подобные темы в лучшем случае нагоняли на нее сонливость и скуку, в худшем — вызывали головную боль.
— Тебе что-то снилось прошлой ночью, — пояснила она. — И я хотела бы знать, что ты видел во сне. Или кого?
— Глупость какая. — Он положил книгу и лениво зевнул, даже не подумав прикрыть рот ладонью. — Ты же знаешь, я снов не помню. По сути, мне и не снится-то ничего.
— Да уж, обычно ты спишь как сурок, — согласилась Лида. — Даже не храпишь почти, разве что воздух портишь.
—Что естественно, то не безобразно, — ухмыльнулся Олег и, недолго думая, выпустил газы, издав при этом звук, похожий на треск рвущейся ткани.
— Ну разумеется, кто бы сомневался.
Она была рада отвлечься, чтобы поговорить с мужем. О чем угодно, пусть даже о вездесущих потомках египетских жрецов, или о том, как тот пускает шептунов по ночам. К тому же внутри росло смутное чувство, которое весь день не оставляло ее в покое, а вот теперь, кажется, оформлялось во что-то осмысленное.
«Лучше уж маленький член в руках, чем большой в заднице» — мать пережила троих мужей, так что Лида вполне доверяла ей в вопросах семейных отношений, справедливо полагая, что маме виднее. Днем, пока Олег пропадал на работе, она даже звонила матери в Сызрань, спросить насчет его странных снов. Но понимания не нашла: та обозвала ее шизофреничкой и посоветовала выпить новопассит, чтобы унять паранойю. Да уж, маман никогда не отличалась особой отзывчивостью.
— Все-таки тебе что-то снится. Ты… что-то видишь там, в голове, когда спишь, — попыталась Лида объяснить, с трудом подбирая слова. Язык во рту, похоже, распух не меньше, чем кожа под глазами, превратился в еще одну сочащуюся жиром колбаску вроде тех, что скопились у нее на месте талии.
Иногда ей бывало физически сложно выражать свои мысли. Особенно если она волновалась или испытывала сильное беспокойство, как сегодня. Утром в гости нагрянула соседка из пятого подъезда, вдовая баба примерно одного с ней возраста: обычное дело, справиться о здоровье, поболтать о том, о сем, перемыть косточки молодым вертихвосткам. Но в этот раз разговорчик не склеился. Лида ничего не могла с собой поделать: мысли и фразы, вроде бы вертящиеся на языке, норовили брякнуться куда-то в пустоту, откуда их приходилось вылавливать, будто черпая дырявым половником вязкую вываренную жижу со дна кастрюли. И то, о чем говорила Тамара, проходило мимо ушей. Мигрени, давление. Все в порядке, Томочка, пью таблетки. Что. Ах, да, малость нездоровится, ну да ладно, бывает. Что-что. Да, буду держаться, и ты держись, спасибо. В итоге пришлось соврать насчет простуды и попрощаться, пока соседка вконец не доконала ее своими заботами.
Когда вечером вернулся Олег, беспокойное состояние никуда не исчезло, даже наоборот — стало ощущаться острее. За ужином, пока челюсти с трудом перемалывали безвкусные листья салата, Лида подумала, что причиной всего — и плохого аппетита в том числе — может быть приближение цикла. Но предыдущие месячные закончились не более двух недель тому назад, так что для очередного «м-синдрома» («красный день календаря», как называла это мать) рановато.
И только теперь, готовясь ко сну, Лида окончательно уверилась в том, что проблема именно в муже: это не с ней, это с ним что-то было не так. И решилась спросить о снах.
— Ты вчера говорил во сне. — Она оставила скомканную салфетку на трюмо, рядом с набором пилочек и маленькими маникюрными ножницами, а сама поднялась. — Понимаешь, Олег? Впервые за все время, что мы живем вместе, ты разговаривал во сне!
— Вот как? Весьма интересно, — тон мужа намекал как раз на обратное. Но Лида была настроена высказать все, что наболело. Мать, возможно, и возразила бы что-нибудь, но ведь она же отказала ей в помощи сегодня, так что нужно брать дело в свои руки.
— То, как ты говорил… Олежка… Это сложно назвать человеческой речью.
— Нет… Нет, там вообще не было слов. Не знаю, как описать. — Она пожала плечами. — Похоже на хрип или даже рычание… Точно, вот. Ты рычал на меня ночью, как… как собака из подворотни.
— Хм. Нет, я, конечно, старый кобель, но… Уверена, что эти звуки доносились не отсюда? — улыбнувшись, он погладил надутое пузо. — Макароны по-флотски, что ты вчера приготовила… Очень вкусные, конечно, просто пальчики оближешь. Но я, видать, переел. Утром маялся животом, пока не сходил по-большому. И на службе еще два раза бегал.
А когда ты НЕ переедал, могла бы спросить она, но вместо этого просто прилегла рядом и уставилась в потолок. Мужчину следует принимать таким, какой есть, и она уже давно привыкла ко всем его излишествам и недостаткам, включая обжорство и тягу к спиртному. Ее это все вполне устраивало, поскольку было знакомо, привычно. Лиду не устраивало другое — то новое, что она в нем обнаружила. То, от мысли о чем бегали по коже мурашки.
— Ты вчера не просто рычал, Олег. Не только издавал эти непонятные, угрожающие звуки. Ты еще и непонятные вещи делал. Как-то странно двигался.
Что ж, лучше маленький член, чем никакого члена, не так ли.
— Нет, иначе. Вот так. — Лида подняла руку над головой. Несколько раз сжала-разжала пальцы. — Понимаешь? Будто хотел свернуть шею кому-то. И продолжал рычать при этом. Со злобой рычал так, с яростью.
— Что ты хочешь сказать? — насупился Олег, ворочаясь на своей стороне кровати.
— Должно быть, напугал тебя не на шутку, — покачал он головой. — Охохоюшки…
— Просто ты был как чужой. Совсем не похож на себя…
Она продолжала искать нужные слова, чтобы выразить то неясное, но сильное чувство, то волнение, которое испытывала — но без особого успеха. В голове снова все перемешалось, стерлось в грязно-бурую кашицу — все равно что свекла и морковь в заготовке для борща.
— Я стараюсь, — вздохнула наконец Лида. — Я правда стараюсь тебе объяснить, но, видно, у меня плохо получается… Ты не понимаешь.
Олег повернулся и, протянув руку, накрыл теплой ладонью ее запястье. Господи, ужаснулась Лида, глянув мельком туда, мои ногти, боже, я ведь и не помню, как и когда их сгрызла. А все из-за него и его дурацких снов!
— Попробуй еще раз, дорогая, —попросил муж. — Объясни… Что тебя напугало?
От его заботливого тона у нее защемило в груди.
— Мы так долго вместе. Любое движение, любой жест, любой издаваемый тобой звук уже давно стали для меня такими… привычными, знакомыми. Превратились в рутину, понимаешь.
— Не очень-то приятно такое слышать от собственной жены, но… понимаю. Да, понимаю, — повторил он твердо. — Продолжай.
— То, как и над чем ты шутишь, как смеешься… знаешь, как будто подхрюкивая… Как ты икаешь, отрыгиваешь после еды… Даже то, что иногда ты забываешь поднять ободок унитаза, когда мочишься, — все это обычное дело.
— Ну спасибо. Когда это я забывал.
— А вот вчера ночью, — отмахнувшись, продолжила Лида, — ты был не такой, как всегда. Ты был необычный. Ты был… не ты! Словно рядом со мной оказался кто-то совсем другой, какой-то совершенно незнакомый мне человек, только притворяющийся тобой. Не могу передать словами… Жуткое ощущение.
— Еще бы, — согласился Олег.
Она не смотрела в его сторону, и некоторое время они лежали молча, думая каждый о своем. Наконец он громко вздохнул:
— Что бы там ни было, это все равно не повод так расстраиваться! Всему ведь можно найти объяснение, наверняка. Может, это какая-то форма сомнамбулизма? Вроде бы я где-то читал даже, что эта штука связана с возрастом, бывает у маленьких детей и стариков. Мы с тобой, конечно, еще не бабка с дедом, но ведь и не студенты-первокурсники, какими были когда-то. А помнишь, я еще на пары к тебе заявился с букетом.
— Помню, — тихонько шепнула Лида, и на глазах у нее выступили первые слезы.
— Кто ж об этом писал-то. Должно быть, у Фрейда что-то такое было. как, бишь, его там. Сублиматность, что ли? Короче говоря — подсознание.
— Подсознание. — повторила Лида, позволив слову проползти вверх по языку, под небо. Вкус у слова был неприятный, отдающий гнильцой. И морозом. В том, как оно отозвалось у нее в голове, было что-то, что делало его похожим на отражение в зеркале, какой она видела себя этим вечером и все вечера в последние месяцы. Если бы слова могли обрести кожу и плоть, то у «подсознания» оказалось бы древнее, покрытое сетью старческих морщин лицо, неказистое тело с уродливо выпирающим брюхом и непропорционально тоненькие конечности, похожие на паучьи лапы.
— В любом случае даже не представляю, что мне могло присниться, чтобы я так себя вел, — добавил Олег. — Прости.
Он казался озадаченным. Довольно мило, напомнило ей, каким он выглядел в молодости. Каким Лида когда-то его полюбила — немного рассеянного, но забавного в этой своей всегдашней растерянности юношу. Сейчас, как и тогда, много лет назад, когда он, смущаясь и краснея, положил перед ней на стол три жалкие розочки, Лиде хотелось его обнять и поцеловать в лоб, как маленького испуганного ребенка. Она не удержалась и, высвободив руку, погладила мужа по голове, пройдясь подушечками пальцев по тому месту на макушке, где раньше смешным хохолком торчали волосы, а теперь наметилась лысина.
— Обещай так не делать, чтобы больше не пугать меня, ладно? — попросила Лида, чувствуя, как приходит успокоение, а вместе с ним и сонливость.
— Ты уж постарайся, — вздохнула она и, оторвавшись от мужа, выключила из розетки ночник.
Комната погрузилась во тьму. Тихонько забарабанил по подоконнику дождь. Точно множество рук принялись выстукивать вразнобой давно забытую мелодию. Откуда к ней пришел этот образ, Лида не знала, но подумала во мраке спальни: «Подсознание. » — и поежилась.
— Приятных снов, дорогая.
Укрывшись одеялом по пояс, повернулась на бок, спиной к Олегу. Свернулась калачиком, как в детстве, и попробовала уснуть. Пару минут спустя почувствовала на плече его ладонь. Горячие, слегка влажные от пота пальцы, как червяки, сползли ей на грудь. В темноте он неосторожно царапнул ногтем ее сосок, заставив поморщиться от боли.
— Хочешь отвлечься от дурных мыслей? — прошептал муж на ухо. Лида поняла, что он опять забыл почистить зубы: дыхание отдавало пивом и сушеными кальмарами, которых она терпеть не могла.
— Прости, любимый. Голова разболелась.
Это не было ложью: у нее в последнее время постоянно ломило лоб и затылок. Как видно, сказывалась изменчивая погода. Давление и эти перепады температуры — в их с мужем возрасте такое бесследно не проходит.
— Опять. Ну ладно. Доброй ночи тогда, — разочарованно просопел Олег, чмокнул ее в висок и грузно перевернулся на свою сторону кровати.
В темноте Лида продолжала слушать, как он дышит. Надеясь, что вскоре под его привычное размеренное похрапывание сможет, наконец, уснуть и сама.
— Вспомнил, — вдруг сказал Олег. — Про сны вспомнил. Это не Фрейд говорил, а Ницше.
— Маленькие кусочки смерти. — Муж сонно заворочался — ни дать ни взять медведь в берлоге. Пружины матраца заскрипели. Лида замерла, напрягшись. — Так Ницше называл сны. Маленькие кусочки смерти.
Звучало ужасно, хотя сейчас, в темноте, под глухой рокот усиливающегося осеннего ливня, в этом можно было услышать и что-то еще… что-то правдивое.
— Знал я одного парня… — пробормотал Олег глухо, и Лида догадалась, что он по обыкновению уткнулся лицом в подушку и уже засыпает. — Он рассказывал, про другого парня. С которым они когда-то… работали в смене…
— Ты хотел сказать про приятеля твоего друга.
Он продолжал что-то невнятно бормотать у нее за спиной, все чаще сбиваясь на сонное сопение, а Лида лежала, поджав колени к животу, таращилась в душную темноту и думала.
Подсознание, думала Лида. Это значит, что в каждом человеке может быть скрыто что-то еще, чего сам он не улавливает, не осознает. Неведомое нечто, которое, наверное, как раз и является нам во снах, когда привычные, знакомые мысли и чувства исчезают. Когда сознание берет отпуск, место его занимает то, другое, первобытное… И его царство — это царство снов.
Но разве сны не отражают реальность? Не приукрашивают ее, будучи всего лишь мечтами? Видения того, о чем думает Подсознание… О чем же в тайне от самого себя мечтает ее муж, если во сне он стал себя вести так странно?
— У Юнга еще… — на секунду пробудился Олег. — Арх… архетипы… Отец, мать… Ид. В древнем Египте, знаешь, и в Греции вроде бы тоже, люди верили, что во сне душа спускается в царство мертвых. Аид. Ид, пока ты танцуешь.
— Ид, Лида… Лида Ида… пока ты спишь… жрецы ведали… Амун-ра, пожиратель солнца, цербер о семнадцати головах стоит на страже ея, и Танатос раскрывает врата не восходу, но на закат… То-тепх, То-тепх! Арх… АААРГХ! — раздалось вдруг у нее за спиной. Лида повернулась и отползла в ужасе на самый край кровати.
— ИД! ТО-ТЕПХ! АААРГХ! — хрипло выкрикивал в темноту Олег, и хрип его был похож на стон.
Он скинул с себя одеяло, вытянул обе руки к потолку, скрючил напряженные пальцы и всем телом выгнулся наверх — так, как при его комплекции и габаритах казалось просто невозможным сделать. Круглый живот, словно купол, возвысился над кроватью и будто бы вздулся еще больше, едва ли не готовый взорваться, лопнуть, как переполненный гелием воздушный шар.
— Проснись, Олежка, — испуганно пролепетала Лида.
— АААРГХ! АААРГХ! — выкашлял он во тьму вместе с кусочками чего-то белого, взметнувшимися у него над напряженным лицом, как перья из наволочки.
— Просыпайся! — закричала она и толкнула мужа в плечо.
— А… А… А… — продолжая хрипло стонать, Олег накренился и рухнул на бок, животом к ней. Его лицо стало совсем пунцовым, щеки побагровели и надулись, на губах засохли обрывки книжных страниц. Олег снова закашлялся и выплюнул в нее еще больше мятой, изжеванной бумаги.
Господи, он там что, все это время, пока она не видела, жрал свою долбаную книгу, что ли?! В ответ на ее немой крик за окном оглушительно громыхнуло, и в ярком блике молний на Лиду уставились широко распахнутые, блестящие безумием глаза.
— ЛИ-И-ИДА, — простонал он. На шее Олега набухли и вздулись от неимоверного напряжения жилы. Его пальцы оказались у нее на шее и стиснули горло, кривыми крючьями вонзаясь прямо под кожу.
— Что тебе снится… — придушенно просипела Лида, не помня себя от ужаса и боли. — Что… тебе… снится.
— НЕ Я! — заорал Олег в ответ, пуча глаза и продолжая душить ее. — АААРГХ! Это не я, Лида! Не я! Я НЕ СПЛЮ!
Она сопротивлялась из последних сил, сучила ногами и руками, била его коленом в пах, в пузо, куда придется, но руки мужа все с большей и большей силой стискивали ее шею. Задыхаясь, Лида успела поймать где-то на самом краю сознания мысль, которая в эту секунду показалась ей одновременно смешной и ужасающей: за все годы их долгой семейной жизни он еще никогда не обнимал ее так страстно.
— Это не я, ЛИДА! — выл Олег, пока она задыхалась, пытаясь вырваться. — ЭТО ТЫ! ТЫ-Ы-Ы.
— ЭТО НЕ МНЕ, ЭТО ТЕБЕ СНИТСЯ.
— Я ТЕБЕ СНЮСЬ, ЛИ-И-ИДА-А-А!
Она вонзила острия ножниц в надутый силиконовый мяч, но тот не лопнул, а продолжал кричать, ругаться и плакать.
Немного удивленная, Лида стала тыкать еще и еще.
— Жить будет? — обратился участковый по имени Федор, молодой еще мужчина, лет тридцати, но с уже вполне оформившимся, выпирающим над поясом форменных брюк пивным брюшком, к врачу из «скорой». Врач был немногим старше его, не исключено, что они даже учились в одной школе, так что участковый позволил себе слегка развязный тон, предложил медику сигарету, и тот не отказался. — Что скажешь, дружище, приходилось с подобным прежде сталкиваться?
— Трудно сказать, я ведь не специалист, — пожал плечами врач и, затянувшись, выдохнул облако сизого дыма. — Наше дело — первую помощь оказать, при необходимости — доставить в больничку. Там уже точный диагноз поставят, но пока, предварительно. На коматоз смахивает.
Они стояли на ступеньках, сбоку от двери в подъезд, куда только что прошли с носилками санитар и вызванный участковым, чтобы разобраться с замками, слесарь. Ждали, когда вынесут дамочку из девятой квартиры. Рядом крутилась соседка, позвонившая самому Федору. Он уже и забыл, как ее по батюшке, Тамара Васильевна, что ли, а может, и Викторовна. После ночного ливня воздух во дворе был свеж, а утренний морозец прихватил лужи ледяной коркой и норовил пробраться под куртку.
— Кома, значит… На криминал вроде как не похоже, да? —продолжал участковый с небрежной ленцой, но сам то и дело косился в сторону медика. — Мне ж для отчетности, понимаешь?
— Ты видел. Если у нее самой спросить только, когда в себя придет.
— Думаешь, вернется в сознание?
— Может, вернется, а может, и нет. Кома — дело такое.
— Ну да, ну да… И что, долго это может продолжаться?
— Понятия не имею, — признался врач. — Годы… Если о ней, конечно, есть кому позаботиться.
— А что, гражданка, — Федор обратился к соседке, — имеются у Лидии родственники какие-нибудь?
— Да хде там. Разве что мама. В Сызрани вроде живет. Хотя вроде они не очень дружили, — затараторила Тамара Васильевна, а может, и Викторовна, обрадовавшись, что на нее опять обратили внимание. — Надо бы позвонить, так-то, сообщить все равно, мать же. Батюшки, горе-то какое! Бедная, бедная Лидочка… Только я ее мамы номера не знаю.
— Разберемся, — успокоил участковый. — Сами как-нибудь найдем.
— Так-то она, Лида, уже давно вроде как не в себе была. Еще после смерти мужа, земля ему пухом, — торопливо перекрестилась Тамара. — Месяца три тому как скончался, бедняга, инфаркт у него вроде случился. Так-то я и сама своего схоронила уж года два как, но Лида — та сильно, видать, переживала. Ей и таблетки прописали, от нервов, да только те не шибко, видать, помогали.
— Что прописали? — обозначил профессиональный интерес молодой врач.
— Да разве ж я упомню… Для сна что-то вроде, то бишь от бессонницы.
— Думаешь, передоз? — предположил участковый.
— Чтоб до комы-то? — хмыкнул врач. — Вряд ли.
— А она рассказывала, кстати… Хоспади прости. — Соседка еще раз перекрестилась. — С месяц тому, как разговор у нас был вроде. Рассказывала, что муж ей, покойник, снится начал. Как живой. Так-то она хорошая женщина, хозяйственная очень даже. Но, видно, любила его сильно, Олега-то своего, мужа, значит. Душой прикипела. Вот и вроде как маненько тронулась на этой почве. Заговариваться в последнее-то время начала. Как о живом о нем говорила, о муже… Я ее давеча проведать зашла, так-то, а она мне — Олег мой то, Олег се. Спасибо, говорит, что зашла, пока муж на работе.
— Психическая, значит, — кивнул участковый, роняя окурок в лужу.
— Да уж, — философски протянул врач. — Сон разума рождает чудовищ.
— Вот что странно, конечно, — сказал участковый. — Эти следы у нее на шее… Кто-то ж ее душил, получается, в запертой квартире… Вот как такое возможно, дружище, а? Есть у медицины ответ?
— Не исключено, что сама. — Врач снова пожал плечами.
— Серьезно? Может и такое быть, да.
— Всякое бывает… Ты видел. Она ж, по сути, спит с открытыми глазами.
Разговор прервали громкие шаги и чертыхания спускающихся вместе с ношей по лестнице к выходу из подъезда санитаров и слесаря. Ожидающие расступились, пропуская носилки с телом, накрытым простыней до самой шеи. На носилках лежала Лида, кожа белая в цвет простыни, на щеках следы пудры, глаза распахнуты, зрачки закатились.
Соседка снова заохала, крестясь:
— Господи, Господи, и правда ведь спит.
— Ну вот и… — махнул рукой участковому на прощание молодой врач и, развернувшись, шагнул к машине. — Мало ли что ей там снится.
Рассказ входит в сборник «Зона ужаса», который можно приобрести здесь:
Поддержите DARKER!
Это важно! Нам нужна ваша помощь. Станьте спонсором DARKER и получите эксклюзивный ранний доступ к материалам из новых номеров и не только!
Мы Вконтакте
Наш Инстаграм
