а было так служил на нашем судне
Песни дорог войны. Спустилась ночь и Студенточка
ИСТОРИИ ПЕСЕН «СПУСТИЛАСЬ НОЧЬ» И «СТУДЕНТОЧКА»
Как известно, мир – это когда нет войны. С началом боевых действий начинаются разлуки, расставания, прощания и ожидания возвращений… Много песен дорог войны на эту тему, например, «Огонёк» и «Прощание славянки», «Моя любимая» и «Спустилась ночь над засыпающими клёнами»…
Участник Великой Отечественной войны Алексей Иванович Старинчиков, один из основателей коллективной ветеранской пасеки пчеловодов-любителей «Северное Кучино», на открытии сезона, а это было, как правило, в День Победы, за праздничным столом часто пел нам малоизвестную песню времён войны «Спустилась ночь над засыпающими клёнами». Он считал эту песню своей, армейской, самой памятной, самой любимой. Вот вариант её текста:
СПУСТИЛАСЬ НОЧЬ НАД ЗАСЫПАЮЩИМИ КЛЁНАМИ
Спустилась ночь над засыпающими клёнами,
Спустилась ночь над засыпающей рекой,
Но кроме глаз твоих, шаловливых и влюблённых,
Я не вижу этой ночью ничего перед собой.
Любимая, эту песню я тебе пою.
Любимая, расставанья близок час.
И в час прощания, перед дальнею дорогою
Поцелуй меня, любимая, поцелуй в последний раз.
В последний раз в эту ночь перед тобой стою,
В последний раз вижу я твои глаза,
Глаза печальные и томимые разлукою,
А по щеке твоей скатилася одинокая слеза.
Любовь прошла, как проходят годы юности,
Любовь прошла ты с другим уже сейчас,
Но в час свидания перед дальнею дорогою
Ты обними меня, любимая, поцелуй в последний раз… в последний раз…
Мне всегда слышалось в этой песне что-то знакомое с детства, из послевоенного репертуара моей светлой памяти тётушки Зинаиды Павловны Мавриной. Те песни часто звучали и у Эдуарда Николаевича Успенского (1937 – 2018) в выпусках радио России «В нашу гавань заходили корабли». Да, на этот мотив были другие песни! А начало им было положено рождённой эстрадным певцом Петром Константиновичем Лещенко (1898 – 1954) в 1934 году «Студенточкой».
Писатель, публицист и журналист Вениамин Чернухин в своём рассказе «Чьи песни пел Пётр Лещенко», упоминая и «Студенточку», отмечает:
«У любой песни есть три компонента: слова, музыка, исполнитель. Слова – компонент менее существенный. Недаром существует множество песен с одной и той же мелодией, но с разными текстами, и, зачастую, на разных языках. Этим методом часто пользовался и сам Петр Лещенко. Он брал полюбившиеся мелодии и сочинял к ним текст на русском языке. Сам исполнял и, благодаря его таланту, песня звучала не хуже оригинальной версии. Вообще о Петре Лещенко говорят исключительно, как о талантливом певце, но набор его талантов гораздо разнообразнее. Он сам сочинял музыку и написал массу стихотворных текстов для своих песен. Нельзя сказать, что многие из этих текстов отличают высокие литературные достоинства, но ведь в музыкальном произведении в первую очередь на слушателя должна воздействовать музыка, а не слова…
…Одно из самых популярных и любимых танго Петра Лещенко «Студенточка» создано им на музыку композитора, укрывшегося под звучащим на французский лад псевдонимом Клод Романо. Настоящее имя композитора Жорж Збырча (1914 – 2005), он также пианист, музыковед, журналист. Причем журналист правого толка, ибо он брал интервью у таких личностей как А. Гитлер и Б. Муссолини».
Возможно, по отмеченной выше причине в распечатке нот «Студенточки» указано, что автор её музыки некто К. Москоподь… Текст и мелодия – с вышедшей в 1934 году грампластинки.
Студенточка. Вечерняя заря.
Под липою я жду тебя.
Счастливы будем мы,
Задыхаясь в поцелуях.
И вдыхаю аромат ночной,
И упиваюсь я мечтой.
Не помнишь ты, но помню я:
С тревогою я ожидал тебя.
На берегу пруда
Твои очи целовал я.
И пленился я навек тобой
Под серебристою луной.
Через семь лет на дорогах войны в песне звучали и новые слова – о липе над Днепром, о любимом украинском доме, о скором разгроме врага и встрече с любимой. Вот один из народных вариантов этой популярной тогда песни:
СТУДЕНТОЧКА
(народный вариант, 1941 – 1945)
Студенточка, заря вечерняя,
Под липою я ожидал тебя.
Счастливы были мы,
И наслаждались поцелуями,
И, вдыхая аромат ночной,
Любовался я тобой.
Пожар войны нас разлучил с тобой.
За Родину ушёл я в смертный бой.
За мирный труд отцов
И за счастье наших матерей,
За родимый украинский дом
И за липу над Днепром.
Но верю я – мы разобьём врага!
И встретимся с тобою навсегда.
И вновь под липою
Будем, милая, сидеть вдвоём
И, вдыхая аромат ночной,
Целоваться под луной.
Шли послевоенные годы. Создавались новые песни. Их было много, ведь «песня строить и жить помогает». Знаменитый ещё с довоенной поры певец, будущий народный артист СССР (1965) Леонид Осипович Утёсов (1895 – 1982) выступает в 1951 году со своей новой песней «Спустилась ночь над бурным Чёрным морем» о том, как начиналось восстание на броненосце «Потёмкин». Автор слов – поэт Илья Фрадкин, а вот музыка… Указано, что от Леонида Утёсова. Но ведь уже была песня «Спустилась ночь над засыпающими клёнами», была ещё раньше и «Студенточка». Мелодия всех этих произведений одна и та же, в нотах могут быть незначительные изменения под соответствующие стихи. Эту песню я запомнил с детства, её тоже пела мне тётушка Зинаида Маврина.
СПУСТИЛАСЬ НОЧЬ НАД БУРНЫМ ЧЁРНЫМ МОРЕМ
Прав был Вениамин Чернухин, когда писал: «У любой песни есть три компонента: слова, музыка, исполнитель. Слова – компонент менее существенный. Недаром существует множество песен с одной и той же мелодией, но с разными текстами». Так оно и есть.
В Интернете на YouTube можно посмотреть и послушать «Студенточку» и варианты песен на её мотив от разных исполнителей:
Спустилась ночь над бурным Чёрным
Слова: И. Фрадкин
Музыка: Л. Утёсов
Исп.: Леонид Утесов
Спустилась ночь над бурным Чёрным
морем
И за кормой бежит за валом вал.
С бывалым старым моряком в дозоре
Матрос на вахте молодой стоял.
_ Скажи мне правду, ведь служил
ты, дядя,
На корабле, что воевал с царём.
— Служил, сынок.- Скажи же, бога
ради
Как Красный флаг вы подняли на
нём?
— А было так. Тогда на нашем
судне
Служил помощник, старый изувер.
Он избивал нас в праздники и
будни,
Не человек, а просто лютый зверь.
Команда вся построилась, сказали,
Что командира требует народ.
В безмолвии сурово мы стояли,
Один матрос лишь выступил вперёд.
Но в тишине суровой, напряжённой
Вдруг выстрел одинокий прозвучал,
И, пулей в сердце насмерть
поражённый,
Он, заливаясь кровию, упал.
Покойника одели в саван белый,
На волнорез товарища снесли,
И шёл народ проститься с
мёртвым телом,
И каждый поклонился до земли.
Words: I. Fradkin
Music: L. Utesov
Spanish: Leonid Utesov
Descended the night over stormy Black
by the sea
And behind the stern the shaft runs behind the shaft.
With a seasoned old sailor on patrol
A young sailor stood on watch.
— And it was like that. Then on our
ship
He served as an assistant, an old fanatic.
He beat us on holidays and
Weekdays,
Not a man, but just a fierce beast.
The whole team was built, they said
What the commander demands of the people.
In silence we stood sternly
One sailor only stepped forward.
But in the silence of the harsh, intense
Suddenly a lone shot sounded
And, a bullet in the heart to death
stricken,
He, bursting with blood, fell.
Sailors instantly swayed the killer
And death found in the abyss deep
enemy.
And on a mighty ship they raised
To rebellion, the calling Red Flag.
They put a dead man in a white shroud,
On the breakwater, a comrade was demolished,
And the people went to say goodbye to
dead body
And everyone bowed to the ground.
And he lay, covered with an overcoat,
The inscription on his chest turned white.
So that the people, like that sailor
killed,
One for all, and all for one.
Олег Разумовский Спустилась ночь
Текст песни «Олег Разумовский — Спустилась ночь»
Из книги Утёсова «Спасибо, сердце»
«Я не утверждаю, что и сейчас все знают эту песню, но в свое время она
была достаточно популярнаэто «Спустилась ночь над бурным Черным морем».
В некоторых сборниках ее помещают в разделе «Народные». Есть даже люди,
которые убеждали меня, что слышали ее в начале века. Историю этой песни знаем только я, тромбонист нашего оркестра Илья Фрадкин и весь оркестр того периода.
Когда «Раскинулось море широко» было так запето, что петь ее с эстрады
было уже неловко, я подумал: это хорошо, что песня ушла в народ, но теперь
надо заменить ее родственной по духу.
Фрадкин изредка писал текст для песен, и это у него получалось совсем
неплохо. Однажды я ему сказал:
Илюша, надо написать песню, похожую по настроению и содержанию на
«Раскинулось море широко». Я уже и музыку сочинил. Вот послушай.Я напел
ему мелодию. Мелодия ему понравилась, оставалось найти только конкретную
тему песни. Тема. тема. Вдруг меня осенило воспоминаниеВакулинчук,
матрос с «Потемкина», погибший за товарищей. У его ног я мальчишкой стоял
на одесском молу. Надпись на его груди: «Один за всех и все за одного»
никогда не уходила из моей памяти.Илюша, песня должна кончаться этой
фразой: «Один за всех и все за одного».
Фрадкин написал стихи. По-моему, хорошие стихи. Но открываться в своем
авторстве мы боялисьопасались насмешек, недоверия, высокомерного
отношения к композиторско-поэтической самодеятельности артистов. Мы решили
скрыться под псевдонимом «народная». «Народ У нас могучий, все выдержит и
даже нашу песню»,решил я.»
Спустилась ночь
Музыка: Л.Утесов Слова: И.Фрадкин
Спустилась ночь над бурным Чёрным морем
И за кормой бежит за валом вал.
С бывалым старым моряком в дозоре
Матрос на вахте молодой стоял.
-Скажи мне правду, ведь служил ты, дядя,
На корабле, что воевал с царём.
— Служил, сынок.- Скажи же, богаради
Как Красный флаг вы подняли на нём?
— А было так. Тогда на нашем судне
Служил помощник, старый изувер.
Он избивал нас в праздники и будни,
Не человек, а просто лютый зверь.
Команда вся построилась, сказали,
Что командира требует народ.
В безмолвии сурово мы стояли,
Один матрос лишь выступил вперёд.
Но в тишине суровой, напряжённой
Вдруг выстрел одинокий прозвучал,
И, пулей в сердце насмерть поражённый,
Он, заливаясь кровию, упал.
Покойника одели в саван белый,
На волнорез товарища снесли,
И шёл народ проститься с мёртвым телом,
И каждый поклонился до земли.
Кто круче?
Из книги Утёсова «Спасибо, сердце»
Когда «Раскинулось море широко» было так запето, что петь ее с эстрады
было уже неловко, я подумал: это хорошо, что песня ушла в народ, но теперь
надо заменить ее родственной по духу.
Фрадкин изредка писал текст для песен, и это у него получалось совсем
неплохо. Однажды я ему сказал:
Спустилась ночь
Музыка: Л.Утесов Слова: И.Фрадкин
Спустилась ночь над бурным Чёрным морем
И за кормой бежит за валом вал.
С бывалым старым моряком в дозоре
Матрос на вахте молодой стоял.
-Скажи мне правду, ведь служил ты, дядя,
На корабле, что воевал с царём.
— Служил, сынок.- Скажи же, богаради
Как Красный флаг вы подняли на нём?
— А было так. Тогда на нашем судне
Служил помощник, старый изувер.
Он избивал нас в праздники и будни,
Не человек, а просто лютый зверь.
Команда вся построилась, сказали,
Что командира требует народ.
В безмолвии сурово мы стояли,
Один матрос лишь выступил вперёд.
Но в тишине суровой, напряжённой
Вдруг выстрел одинокий прозвучал,
И, пулей в сердце насмерть поражённый,
Он, заливаясь кровию, упал.
Покойника одели в саван белый,
На волнорез товарища снесли,
И шёл народ проститься с мёртвым телом,
И каждый поклонился до земли.
1951 History of the song
From the book Utesova & quot; Thank you for the heart & quot;
When & quot; Raskinulos wide & quot; was so sing, what to sing it from the stage
it was embarrassing, I thought it was good that the song went to the people, but now
it is necessary to replace it with a kindred spirit.
Fradkin occasionally wrote lyrics for the songs, and it turned out he does
not bad. One day I said to him:
Night fell
Music: L.Utesov Words: I.Fradkin
Night had fallen over the stormy Black Sea
And astern running for shaft shaft.
With the experienced old sailor on patrol
The sailor on watch was young.
-Tell Me the truth, because he served you, uncle,
On the ship, which fought with the king.
— Served, synok.- Tell me, bogaradi
As you raise red flag on it?
— And it was so. Then on our ship
Served as assistant to the old bigot.
He beat us in the holidays and weekdays,
Not a person, but just a wild beast.
The team is based entirely, said
That the commander of the people demand.
In silence we stood sternly,
One sailor just stepped forward.
But in the silence of the harsh, intense
Suddenly a shot rang lonely,
And a bullet in the heart of the stricken to death,
He burst into the blood of the fallen.
Killer suddenly swung sailors
And death is found in the depths of the vile enemy.
And a mighty ship raised
Calling for an uprising red flag.
Dead man dressed in a white shroud,
On the breakwater friend demolished
And the people went to say goodbye to a dead body,
And each bowed to the ground.
А было так служил на нашем судне
Обращение Леонида Утесова к одесситам, записанное в январе 1982 года
Друзья мои одесситы!
Здравствуйте, мои земляки, море родное под голубым небом! Как я хочу стоять на сцене перед вами! Видеть ваши глаза, тепло улыбок, радость в глазах по поводу нашей встречи. Как был бы я счастлив… И, думаю, доставил бы вам радость, во всяком случае, хотел бы этого всем сердцем. Вот я сижу сейчас и вспоминаю: целая жизнь прошла, огромная жизнь, как туман. Все, что было, как будто и не было, все, чего не было, как будто бы было. Были и успех, и мечты, и волнения. Были падения, неудачи сменяли удачи. Сейчас вспоминаю, радуюсь и плачу, плачу. Не вижу вас, всю дорогую мне Одессу. Этих близких мне улиц не вижу, этой дороги, по которой ходил в школу. От этого огромная тоска. Я помню, когда уезжал из Одессы, написал такое стихотворение:
Я говорю: «Одесса-мама». Так о ней мы говорили в детстве. Мы ощущали Одессу как родную мать. Я думаю, что и вы ее так ощущаете, потому что Одесса была мамой, есть и будет нашей мамой. Прощай, прощай, Одесса-мама! Может, мы с тобой когда-нибудь встретимся. Привет вам, дорогие одесситы! Всего вам хорошего, самого доброго! Пусть над вами будет всегда голубое, спокойное и мирное небо!
Всегда ваш, Ледя Утесов.
Когда-то я написал свою первую книжку «Записки актера». Мне было тогда сорок лет. Возраст в общем-то зрелый, но теперь я вижу, что был просто мальчишка и не смог трезво и холодно разобраться в своей жизни и своей работе. Я выслушал немало упреков. Страшно огорчался. Но не умел еще спокойно сказать себе — «поделом» — и отнестись ко всему философски. Через двадцать лет вышла моя вторая книжка — «С песней по жизни». Тогда мне уже было на двадцать лет больше и я был уверен, что все понял, во всем разобрался, все пережил и могу беспристрастно посмотреть на вещи. Трезво и холодно проследил я свою жизнь, многое в ней переоценив, чему-то оставшись верным по-прежнему. Но и на этот раз не достиг желаемого. Беспристрастность — не для актера.
Теперь мне снова на пятнадцать лет больше и я написал третью книгу. Я попытался исправить в ней ошибки, промахи и неточности двух первых и иными глазами посмотреть на свои поступки, на свои дела, на свои мечты и их осуществление. И то, на что я не обращал внимания в двух первых, — показалось мне особенно важным и дорогим теперь.
Хотя жизнь у человека одна и ее не переживешь заново, — вот уж где действительно ни убавить ни прибавить, — но я умудрился прожить свою три раза, и она просто не могла остаться без изменений. Когда мне будет сто лет и я напишу четвертую книгу, — в ней наверно опять многое будет выглядеть по-другому.
Вы открываете книгу воспоминаний актера и думаете — сейчас начнется обычное: «С самого раннего детства я полюбил театр. Мама повела меня в воскресенье на детский спектакль, и я был потрясен». Ничего подобного выздесь не найдете. Я в детстве никогда не мечтал о театре. Скажу больше — я в нем даже не был. До десяти лет я мечтал быть пожарным, а после десяти —моряком. К четырнадцати годам музыка победила все, а в пятнадцать я уже работал в балагане. Вы замечаете, какой калейдоскоп? Но это если кратко. А если подробно, то я начну так:
Я Родился в Одессе. Вы думаете, я хвастаюсь? Но это действительно так. Многие бы хотели родиться в Одессе, но не всем это удается. Для этого надо, чтобы родители хотя бы за день до вашего рождения попали в этот город. Мои— всю жизнь там прожили.
Я не знаю, кто виноват. Солнце? Море? Небо? Но — под этим солнцем, под этим небом, у этого моря родятся особые люди.
Может быть, виноват Пушкин? Может быть, это он оставил в Одессе «микробы» поэтического и прозаического творчества? Но обратите внимание: Юрий Олеша, Валентин Катаев, Илья Ильф, Евгений Петров, Эдуард Багрицкий, Семен Кирсанов, Исаак Бабель, Лев Славин. — это мальчишки, создавшие, как принято было тогда говорить, «одесский период» нашей литературы.
Среди них затесалась и одна девчонка — Вера Инбер.
Ах, одесские мальчишки! Они не ходят, а бегают, они не говорят, а поют. Их темпераменты, их музыкальность, их поэтические сердца могут накормить весь мир искусством не хуже, чем лепетутники (c одесского «языка» это слово переводится как мелкие комиссионеры или хлебные маклеры) хлебом.
Эти мальчишки понесли славу нашего искусства далеко за моря-океаны, украсили ее сады прелестными цветами одесского гения.
Как хотите, можете делать со мной что угодно, а я настаиваю: Одесса — лучший город в мире! Поэтому прежде всего я и расскажу вам об Одессе. И если при рассказе о ней не пользоваться хоть в малой степени манерой её речи, ее образностью, ее порой парадоксальными, полными юмора сравнениями, то вы так никогда и не поймете, что же такое Одесса моего детства.
Как читатель, наверное, заметит, фотографии, относящиеся к началу моей жизни, относятся и к началу века — поэтому они туманны и нечетки. Не отличаются качеством некоторые любительские и фронтовые снимки. Но помня, что лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать, я рискнул поместить их в книгу и очень благодарен работникам типографии, которые сделали все возможное, чтобы читатели все-таки своими глазами увидели облик того времени, о котором я рассказываю.