а коля так тебя любил
Признания в любви Николаю
Коля, мужчина настоящий,
Ты — гордость и любовь моя,
Поверь, заслуживаешь счастья,
А твое счастье — это я. 🙂
Тебя всегда любить я буду,
Я не смогу тебя предать,
Твою улыбку не забуду
И в губы буду целовать!
Твой нежный поцелуй всегда
Меня надежно согревает,
На очень долгие года
Тебя я полюбила, знаю.
Я от души хочу сказать,
Любовь моя, как солнце — вечна,
Тебя я, Коля, буду уважать
И восхищаться бесконечно!
1. Приходит в виде звонка на телефон.
2. Человек не ожидает ⇒ эффект круче.
3. Как это работает? Проверьте сами — отправьте тестовую аудио-открытку себе на телефон. Это бесплатно.
Коля, самый мой любимый,
Дорогой мужчина мой.
Мой герой, защитник милый,
Как хочу я быть с тобой.
И над чувствами не властны
Расстоянья и года.
И тебя, мой самый классный,
Буду я любить всегда.
Николай, улыбнись мне скорей,
С каждым днем обожаю сильней.
Ты почувствуй, что это — любовь.
И когда мы увидимся вновь,
Я тебе о любви расскажу,
И привязанность я докажу,
Чтобы ты улыбался всегда,
Чтобы ты не грустил никогда.
Тебя любимым называю,
Коля, я так тебя люблю,
И ни на что не променяю
Улыбку добрую твою.
Хочу, чтоб ты всегда смеялся,
Чтоб чаще радость мне дарил,
И бесконечно улыбался,
И обо всем плохом забыл.
Не знаю даже, как сказать,
Как сильно я люблю тебя.
Ведь невозможно передать,
Как бешена любовь моя.
Мой Коля, самый мой родной,
Ты — всё на свете для меня.
Ты самый-самый дорогой,
Душа вторая ты моя.
Ты самый лучший, истинный мужик —
Да, Николай командовать привык,
Но дельные советы мне дает,
И уваженье мне свое привьёт.
Хочу тебе, любимый, так сказать —
Мою любовь пером не описать.
Но знай, что полюбила навсегда,
И я с тобой на долгие года!
Любовь всей жизни я нашла —
С тобою счастье обрела.
Ты, Коля, лучше всех вокруг,
Ты вызвал зависть у подруг.
Хочу всегда с тобою быть
И одного тебя любить,
А ты меня не забывай,
Люби, целуй и обнимай!
Николай, ты меня покорил,
Ты любовь мне свою подарил.
Я тебя так безумно люблю,
И признаться сегодня хочу.
Глубину твоих ласковых глаз
Я, поверь, вспоминала не раз.
Я люблю тебя, мой дорогой,
Самый смелый и сильный такой!
Милый мой Коля, солнце моё,
Как ты мне дорог, ты не представляешь.
Радует душу имя твоё,
Сердце моё ты стучать заставляешь.
Жизнь без тебя — беспросветный туман:
Нет в ней ни лучика светлого счастья.
Ты мне с небес добрым ангелом дан,
Чтобы развеялись тучи ненастья.
Коленька, любовь моя сильна,
Так давай сегодня пить до дна,
Наше счастье будем отмечать,
И удачу будем привлекать.
Твой прекрасный первый поцелуй,
Ни к кому меня ты не ревнуй.
Ведь с тобой сравниться невозможно,
Милый, удивительный, надежный.
Николай — ты просто идеал,
Хочу, чтоб ты, любимый, знал —
Моя любовь границ не знает,
И никогда не угасает.
Хочу, чтоб вечно вместе были,
Друг друга истинно любили,
И никогда не предавали,
А обнимали, целовали.
Любимый Коля, ты меня влюбил,
Очарованьем сердце победил.
И лучшего я не хочу искать —
Ведь просто невозможно повстречать!
Мужчина с буквы самой ты большой,
К тебе я привязалась всей душой.
Хочу тебя, поверь, всегда любить,
С тобою рядом бесконечно быть.
Вызвал, Коля, ты во мне волнение,
Прекрасных, ярких чувств круговорот,
Любовь моя отбросит все сомнения,
И нам, любимый, счастье принесет.
Любовь моя — единственная, верная,
Тебя я полюбила всей душой,
Молю я бога об одном, наверное,
Чтоб вечно были счастливы с тобой.
Нет никого счастливей в мире
И нет удачливей, чем я.
В тебе, как в сказочном кумире,
Всё идеально для меня.
Ты мой защитник и опора,
Мой замечательный герой.
Ты лучше всех, конечно, Коля —
Я очень рада быть с тобой.
Заботливый ты, нежный и весёлый,
Красивый, добрый, сердцу дорогой!
Знакомы мы с тобой еще со школы,
С тех пор не нужен мне никто другой!
Я, Коля, так в тебя влюбилась,
В тот миг, когда сказал ты мне «привет!»,
И сердце тотчас же сильней забилось,
И пусть так будет много-много лет!
Гроза (Островский А. Н., 1859)
Комната в доме Кабановых.
Глаша (собирает платье в узлы) и Феклуша (входит).
Феклуша. Милая девушка, все-то ты за работой! Что делаешь, милая?
Глаша. Хозяина в дорогу собираю.
Феклуша. Аль едет куда свет наш?
Феклуша. Нбдолго, милая, едет?
Глаша. Нет, не нбдолго.
Феклуша. Ну, скатертью ему дорога! А что, хозяйка-то станет выть аль нет?
Глаша. Уж не знаю, как тебе сказать.
Феклуша. Да она у вас воет когда?
Глаша. Не слыхать что-то.
Феклуша. Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то!
А вы, девушка, за убогой-то присматривайте, не стянула б чего.
Глаша. Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете, что вам ладно-то не живется? Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь; греха-то вы не боитесь.
Феклуша. Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!
Глаша. Отчего ж к вам так много?
Феклуша. Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно; я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну, так что ж! По немощи моей Господь посылает.
Глаша. А ты, Феклуша, далеко ходила?
Феклуша. Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать — много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой — салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!» А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.
Глаша. Отчего ж так, с песьими?
Феклуша. За неверность. Пойду я, милая девушка, по купечеству поброжу: не будет ли чего на бедность. Прощай покудова!
Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть; нет-нет да и услышишь, что на белом свету делается; а то бы так дураками и померли.
Входят Катерина и Варвара.
Катерина и Варвара.
Варвара (Глаше). Тащи узлы-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось; вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.
Катерина. И никогда не уходится.
Катерина. Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!
Варвара. Ну, а парни поглядывали на тебя?
Катерина. Как не поглядывать!
Варвара. Что же ты? Неужто не любила никого?
Катерина. Нет, смеялась только.
Варвара. А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.
Катерина. Нет, как не любить! Мне жалко его очень.
Варвара. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь одного человека.
Катерина (с испугом). Почем же ты заметила?
Варвара. Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.
Катерина потупляет глаза.
Катерина (потупившись). Ну, кого же?
Варвара. Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?
Катерина. Нет, назови! По имени назови!
Варвара. Бориса Григорьича.
Катерина. Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради Бога…
Варвара. Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.
Катерина. Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу.
Варвара. Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас весь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.
Катерина (после непродолжительного молчания, потупившись). Ну так что ж?
Варвара. Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.
Катерина (потупившись еще более). Где же видеться! Да и зачем…
Варвара. Скучный такой…
Катерина. Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.
Варвара. Да не думай, кто ж тебя заставляет?
Катерина. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать; да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.
Варвара. Ты какая-то мудреная, Бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.
Катерина. Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.
Варвара. А не стерпится, что ж ты сделаешь?
Катерина. Что я сделаю?
Варвара. Да, что сделаешь?
Катерина (решительно). Что мне только захочется, то и сделаю.
Варвара. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.
Катерина. А что мне! Я уйду, да и была такова.
Варвара. Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.
Катерина. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!
Варвара. Знаешь что, Катя! Как Тихон уедет, так давай в саду спать, в беседке.
Катерина. Ну зачем, Варя?
Варвара. Да нешто не все равно?
Катерина. Боюсь я в незнакомом-то месте ночевать.
Варвара. Чего бояться-то! Глаша с нами будет.
Катерина. Все как-то робко! Да я, пожалуй.
Варвара. Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.
Катерина (смотря на нее). Зачем же тебе нужно?
Варвара (смеется). Будем там ворожить с тобой.
Катерина. Шутишь, должно быть?
Варвара. Известно, шучу; а то неужто в самом деле?
Катерина. Где ж это Тихон-то?
Варвара. На что он тебе?
Катерина. Нет, я так. Ведь скоро едет.
Варвара. С маменькой сидят, запершись. Точит она его теперь, как ржа железо.
Катерина. За что же?
Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело! Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь и надает приказов, один другого грозней, да потом к образу поведет, побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.
Катерина. И на воле-то он, словно связанный.
Варвара. Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.
Входят Кабанова и Кабанов.
Те же, Кабанова и Кабанов.
Кабанова. Ну, ты помнишь все, что я тeбe сказала? Смотри ж, помни! На носу себе заруби!
Кабанов. Помню, маменька.
Кабанова. Ну, теперь все готово. Лошади приехали, проститься тебе только, да и с Богом.
Кабанов. Да-с, маменька, пора.
Кабанов. Чего изволите-с?
Кабанова. Что ж ты стоишь, разве порядку не знаешь? Приказывай жене-то, как жить без тебя.
Катерина потупила глаза в землю.
Кабанов. Да она, чай, сама знает.
Кабанова. Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай! Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь, спросишь, так ли все исполнила.
Кабанов (становясь против Катерины). Слушайся маменьки, Катя!
Кабанова. Скажи, чтоб не грубила свекрови.
Кабанова. Чтоб почитала свекровь, как родную мать!
Кабанов. Почитай, Катя, маменьку, как родную мать!
Кабанова. Чтоб сложа ручки не сидела, как барыня!
Кабанов. Работай что-нибудь без меня!
Кабанова. Чтоб в окны глаз не пялила!
Кабанов. Да, маменька, когда ж она…
Кабанов. В окны не гляди!
Кабанова. Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя!
Кабанов. Да что ж это, маменька, ей-богу!
Кабанова. (строго). Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. (С улыбкой.) Оно все лучше, как приказано-то.
Кабанов (сконфузившись). Не заглядывайся на парней!
Катерина строго взглядывает на него.
Кабанова. Ну, теперь поговорите промежду себя, коли что нужно. Пойдем, Варвара!
Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).
Катя, ты на меня не сердишься?
Катерина (после непродолжительного молчания, покачав головой). Нет!
Кабанов. Да что ты такая? Ну, прости меня!
Катерина (все в том же состоянии, слегка покачав головой). Бог с тобой! (Закрыв лицо руками.) Обидела она меня!
Кабанов. Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь надо ж говорить! Ну, и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай. Ну, прощай, Катя!
Катерина (кидаясь на шею мужу). Тиша, не уезжай! Ради Бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!
Кабанов. Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!
Катерина. Ну, бери меня с собой, бери!
Кабанов (освобождаясь из ее объятий). Да нельзя!
Катерина. Отчего же, Тиша, нельзя?
Кабанов. Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то, а ты еще навязываешься со мной.
Катерина. Да неужели же ты разлюбил меня?
Кабанов. Да не разлюбил; а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, а я все-таки мужчина, всю-то жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?
Катерина. Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?
Кабанов. Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься! Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.
Катерина. Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бед — ной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!
Кабанов. Да полно ты!
Катерина (подходит к мужу и прижимается к нему). Тиша, голубчик, кабы ты остался, либо взял ты меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого! (Ласкает его.)
Кабанов. Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.
Катерина. Тиша, на кого ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!
Кабанов. Ну, да ведь нельзя, так уж нечего делать.
Катерина. Ну, так вот что! Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…
Кабанов. Какую клятву?
Катерина. Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.
Кабанов. Да на что ж это?
Катерина. Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!
Кабанов. Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.
Катерина (падая на колена). Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…
Кабанов (поднимая ее). Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу!
Голос Кабановой: «Пора, Тихон!»
Входят Кабанова, Варвара и Глаша.
Те же, Кабанова, Варвара и Глаша.
Кабанова. Ну, Тихон, пора! Поезжай с Богом! (Садится.) Садитесь все!
Все садятся. Молчание.
Ну, прощай! (Встает, и все встают.)
Кабанов (подходя к матери). Прощайте, маменька!
Кабанова (жестом показывает в землю). В ноги, в ноги!
Кабанов кланяется в ноги, потом целуется с матерью.
Кабанов. Прощай, Катя!
Катерина кидается ему на шею.
Кабанова. Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж — глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!
Катерина кланяется в ноги.
Кабанов. Прощай, сестрица! (Целуется с Варварой.) Прощай, Глаша! (Целуется с Глашей.) Прощайте, маменька! (Кланяется.)
Кабанова. Прощай! Дальние проводы — лишние слезы.
Кабанов уходит, за ним Катерина, Варвара и Глаша.
Кабанова (одна). Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта. Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят, а выдут на волю-то, так и путаются на покор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя; гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь да вон скорее. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.
Входят Катерина и Варвара.
Кабанова, Катерина и Варвара.
Кабанова. Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.
Катерина. Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!
Кабанова. Хитрость-то не великая. Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах только. Ну, я Богу молиться пойду; не мешайте мне.
Варвара. Я со двора пойду.
Кабанова (ласково). А мне что! Поди! Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!
Уходят Кабанова и Варвара.
Катерина (одна, задумчиво). Ну, теперь тишина у нас в доме воцарится. Ах, какая скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать — ангелы ведь это. (Молчание.) Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка. (Задумывается.) А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня Богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой, и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет.
Катерина и Варвара.
Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.
Катерина (с испугом, отталкивая ключ). На что! На что! Не надо, не надо!
Варвара. Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.
Катерина. Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты? Что ты! Что ты!
Варвара. Ну, я много разговаривать не люблю; да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)
Катерина (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так, очертя голову, и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание). А горька неволя, ох как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь? — живу — маюсь, просвету себе не вижу! Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны. (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он это ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала… Ну, уж знать там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь, что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее.
А. Н. Островский «Гроза» (отрывок)
ВАРВАРА (Глаше). Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.
КАТЕРИНА. И никогда не уходится.
КАТЕРИНА. Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!
ВАРВАРА. Ну, а парни поглядывали на тебя?
КАТЕРИНА. Как не поглядывать!
ВАРВАРА. Что же ты? Неужто не любила никого?
КАТЕРИНА. Нет, смеялась только.
ВАРВАРА. А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.
КАТЕРИНА. Нет, как не любить! Мне жалко его очень!
ВАРВАРА. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.
КАТЕРИНА (с испугом). По чем же ты заметила?
ВАРВАРА. Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.
Катерина потупляет глаза.
КАТЕРИНА. (потупившись). Ну, кого же?
ВАРВАРА. Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?
КАТЕРИНА. Нет, назови. По имени назови!
ВАРВАРА. Бориса Григорьича.
КАТЕРИНА. Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради Бога.
ВАРВАРА. Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.
КАТЕРИНА. Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.
ВАРВАРА. Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас весь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.
КАТЕРИНА. (после непродолжительного молчания, потупившись). Ну так что ж?
ВАРВАРА. Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.
КАТЕРИНА. (потупившись еще более). Где же видеться! Да и зачем.
ВАРВАРА. Скучный такой.
КАТЕРИНА. Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.
ВАРВАРА. Да и не думай, кто же тебя заставляет?
КАТЕРИНА. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.
ВАРВАРА. Ты какая-то мудреная, Бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.
КАТЕРИНА. Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.
ВАРВАРА. А не стерпится, что ж ты сделаешь?
КАТЕРИНА. Что я сделаю?
ВАРВАРА. Да, что ты сделаешь?
КАТЕРИНА. Что мне только захочется, то и сделаю.
ВАРВАРА. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.
КАТЕРИНА. Что мне! Я уйду, да и была такова.
ВАРВАРА. Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.
КАТЕРИНА. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!
Катерина и Варвара.
ВАРВАРА. (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.
КАТЕРИНА. (с испугом отталкивая ключ). На что! На что! Не надо, не надо!
ВАРВАРА. Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.
КАТЕРИНА. Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!
ВАРВАРА. Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)
КАТЕРИНА. (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот гибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь. Сокрушила она меня.
ВАРВАРА. (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису). Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.
КУДРЯШ. Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!
ВАРВАРА обнимает его одной рукой и уходит.
БОРИС. Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свиданья! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду – и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.
Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.
Это вы, Катерина Петровна?
Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.
Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)
КАТЕРИНА. (с испугом, не поднимая глаз). Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!
БОРИС. Не сердитесь!
КАТЕРИНА. Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.
БОРИС. Не гоните меня!
КАТЕРИНА. Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!
БОРИС. Вы сами велели мне прийти.
КАТЕРИНА. Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!
БОРИС. Лучше б мне не видеть вас!
КАТЕРИНА. (с волнением). Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?
БОРИС. Успокойтесь! (Берет ее за руку.) Сядьте!
КАТЕРИНА. Зачем ты моей погибели хочешь?
БОРИС. Как же я могу хотеть вашей погибели, когда я люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!
КАТЕРИНА. Нет, нет! Ты меня загубил!
БОРИС. Разве я злодей какой?
КАТЕРИНА. (качая головой). Загубил, загубил, загубил!
БОРИС. Сохрани меня Бог! Пусть лучше я сам погибну!
КАТЕРИНА. Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.
БОРИС. Ваша воля была на то.
КАТЕРИНА. Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)
Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)
БОРИС. (обнимает Катерину). Жизнь моя!
КАТЕРИНА. Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!
БОРИС. Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?
КАТЕРИНА. Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.
БОРИС. Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня.
КАТЕРИНА. Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я.
БОРИС. Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!
КАТЕРИНА. Э! Что меня жалеть, никто не виноват, – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.
БОРИС. Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!
КАТЕРИНА. И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Островский Петр Николаевич (1839–1906)
Островский Петр Николаевич (1839–1906) Брат Александра Николаевича Островского, военный инженер, литературный критик. В 1887 году был у Чехова, говорил с ним о литературе; в личном письме дал подробнейший отзыв о «Степи». М. П. Чехов вспоминал: «Я понес рукопись к Петру
ГЛАВА XVII. ОСТРОВСКИЙ НА ТЕАТРАЛЬНОЙ СЛУЖБЕ
ГЛАВА XVII. ОСТРОВСКИЙ НА ТЕАТРАЛЬНОЙ СЛУЖБЕ Его болезнь и смертьОдобрение государем записки Островского о народном театре естественно завершилось практическим назначением. Во второй половине 1885 года вопрос был решен окончательно, а еще раньше Александр III, в первый раз
Современный театр и Островский
Современный театр и Островский 27 февраля 2006 года.На веб-страницах, посвященных театру, слова «современная пьеса», кроме «Театра современной пьесы» или «Школы современной пьесы», звучат столь часто, звучат, как заклинание, чуть ли не как возглас: «Сезам, отворись!».
Николай Островский
Николай Островский Впервые я узнала о нем так. Открыла газету «Правда» и увидела статью и заголовок крупным шрифтом: «Мужество». Это была статья Михаила Кольцова, впервые рассказавшего людям о существовании на земле Николая Островского. Статья была очень страшной, без
Николай Островский
Николай Островский В конце романа «Как закалялась сталь» есть место, которое трудно читать без слез:«В такие минуты вспоминался загородный парк, и у меня еще и еще раз вставал вопрос:– Все ли сделал ты, чтобы вырваться из железного кольца, чтобы вернуться в строй, сделать
Николай ОСТРОВСКИЙ
Николай ОСТРОВСКИЙ Дорогу называют символом вечного движения. Сколько помнил себя Николай Островский, в его жизни не было остановок, он всегда находился в пути. Кроме вынужденных, в киевском госпитале, после тяжелого ранения 19 августа 1920 года, во время кавалерийской
Роман Катерины. Любовь Никулина-Косицкая и Александр Островский
Роман Катерины. Любовь Никулина-Косицкая и Александр Островский В своей «Записке об авторских правах» Александр Николаевич Островский писал, что «без пьесы, как бы ни были талантливы актеры, играть им нечего», однако при этом он признавал, что и драматургу без актера
3. Островский У Шолохова, в станице Вешенской
3. Островский У Шолохова, в станице Вешенской В станицах и хуторах Северного Дона казаки-колхозники любовно говорят о своем земляке Михаиле Шолохове. Казаки особенно горды тем, что вышедший из их среды писатель живет вблизи них, не расстается с родными местами и активно
Глава 22 Островский
Глава 22 Островский А.Н. Островский. Вечер у А.С. Суворина с И.Ф. Горбуновым. Воспоминания Островского о московском купечестве 40-х годов. С.Н. Тер-пигорев. Встреча Н.П. Вагнера с Ф.М. Достоевским. Знакомство с Влад. Соловьевым. Признания Я.П. Полонского и А.Н. Майкова о процессе их
Александр Островский. У истоков перестройки: за строкой воспоминаний М. Н. Полторанина
Александр Островский. У истоков перестройки: за строкой воспоминаний М. Н. Полторанина Книга Михаила Никифоровича Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте» сразу же привлекла к себе внимание читателей. Не только потому, что автор когда-то входил в ближайшее
А. Н. Островский Конспект главы для учебника по русской литературе
А. Н. Островский Конспект главы для учебника по русской литературе Устарел ли Островский? Русский Мольер и Шекспир. Его морализм. Его быт. Мудрость пословицы. Пятьдесят пьес – репертуар русского театра.Наследник Гоголя (записка). Нет – свое. Ошеломляющий дебют «Банкрота».
Николай Островский и его бессмертная книга «Как закалялась сталь» в священной битве с фашизмом
Николай Островский и его бессмертная книга «Как закалялась сталь» в священной битве с фашизмом Кто сказал, что он ушел от нас, Что не в силах был сойти с постели? А не с нами ль он идет сейчас В пламени боёв к победной цели? Это он пример нам подаёт, Как бороться за страну
Александр Николаевич Островский
Александр Николаевич Островский Во взаимоотношениях талантливого драматурга и прославленного артиста много прекрасных страниц, но есть и заметные противоречия, какие-то спорные моменты, о чем свидетельствуют их современники. Несомненна близость их художественных и
29 сентября. Родился Николай Островский (1904) Пятая жизнь Павки Корчагина
29 сентября. Родился Николай Островский (1904) Пятая жизнь Павки Корчагина Столетие Николая Островского пока мало кем замечается: не самая актуальная фигура для нашего времени, что поделать. То есть актуальная, конечно, до предела, но вот признаваться себе в такой