абьюзивные отношения в семье что делать
Родитель-абьюзер: признаки, что делать, последствия
Абьюз со стороны родителей – это плохое отношение к своим детям, их оскорбление, унижение и запугивание. Такое поведение приносит человеку множество психологических травм, проблем с самооценкой и построением своей семьи. Рассмотрим, как распознать родителей-абьюзеров, к каким последствиям приводят их действия и можно ли с ними справиться.
Определение понятия
Абьюз родителей может проявляться в различных формах:
Такое токсичное отношение сильно отражается на психике и накладывает свой отпечаток на жизнь повзрослевших детей. Избавиться от всех негативных установок, проработать эту тему и вернуть адекватную самооценку очень сложно. Это возможно лишь при большом желании и длительной терапии у психолога.
Причины родительского абьюза
Жертвы воспитания токсичных родителей считают, что причина такого поведения кроется в них самих. Они задаются вопросом: «Что со мной не так?», считают себя плохими и неправильными детьми и совершенно не правы.
Причина абьюза – сломанная психика самих родителей. Это может быть любое расстройство личности: нарциссизм, психопатия, социопатия, шизофрения. Из-за него родитель не способен адекватно воспринимать окружающую действительность. То, что причиняет ребенку боль, ему видится любовью. А попытки жертвы скрыться или защититься выглядят для абьюзера как вызов.
Чаще всего, родители продолжают использовать на своих детях те приемы воспитания, которые применялись к ним. Именно тогда их психика стала меняться и привела к ситуации повторения сценария.
Им кажется, что дети априори должны быть послушными, поэтому свои раздражают и разочаровывают их своей неправильностью. В такие моменты родители обычно говорят детям фразы: «Вот я в твоем возрасте был(а) лучше, послушнее, уважительнее к взрослым». И кроется за этими словами даже не сожаление, а зависть к своему ребенку, потому что он не должен быть счастливее и свободнее их.
Те, кто сам в детстве был жертвой абьюза, до конца так и не способен повзрослеть. Поэтому такой родитель не склонен к эмпатии и саморазвитию, поэтому не хочет учиться применять другие методы воспитания. Он не способен вести диалог, приводить аргументы за и против, ведь уверен, что только его мнение правильное.
Проявление инфантилизма – еще одна типичная черта родителей-абьюзеров. Они склонны к обидам, перекладыванию вины на других людей и подверженности чужому мнению.
Признаки родителей-абьюзеров
Родители-абьюзеры представляются как жуткие тираны, у которых все написано на лице. Но в большинстве случаев это не так. Они любят своих детей, но не знают, что можно проявлять свою любовь по-другому, не причиняя вреда детской психике.
В арсенале таких взрослых целый набор самых изощренных методов воздействия на ребенка.
Физический абьюз
Проблемы, которые можно решить объяснениями, убеждениями и уговорами, токсичные родители решают при помощи физических действий. Шлепки, подзатыльники, одергивания за руку – менее энергозатратный и более действенный способ заставить ребенка подчиняться.
Отвержение
Этот психологический метод также распространен среди токсичных родителей. Ребенку можно сказать, что если он не будет слушаться, не станет таким, как надо, то его:
Такие фразы ребенок воспринимает на полном серьезе, веря авторитету и правильности решений родителя. Они сильно бьют по самооценке и делают мифической мысль, что ребенка можно любить просто так.
Игнорирование
Таким методом пользуются родители, которые сами в детстве испытали эмоциональный холод. Проще фрустрировать и не замечать желаний и потребностей ребенка, чем решать сложные вопросы и конфликты. В бытовом плане взрослый ухаживает за своим чадом: кормит, одевает, лечит, а вот эмоционально никак себя не проявляет: не поддерживает, не сочувствует, не стремится наладить контакт.
Гиперопека
Контролирующая форма абьюза: родитель — единственный, кто лучше знает, что и как должен делать ребенок в детстве, а затем и во взрослой жизни. За любое нарушение и несоответствие дети должны понести ответственность и наказание, а затем еще больше подчиняться абьюзеру, чтобы не сделать хуже.
Терроризирование
Этим видом абьюза пользуются обычно родители с расшатанной психикой. Они срываются на ребенка, выплескивают свой гнев, а затем извиняются и заглаживают вину. У жертвы это вызывает внутриличностный конфликт, потому что невозможно угадать, когда и почему добрый и любящий родитель становится источником зла и угрозой.
Шантаж
Распространенный вид абьюза, потому что дети легко верят во все сказанное родителями. Они могут шантажировать ребенка по любому поводу, угрожая даже суицидом: «Не отвечаешь на звонки, значит, мать тебе не нужна, без меня тебе станет лучше», «Посмотри, до чего ты меня доводишь».
Газлайтинг
Газлайтинг – особая форма психологического насилия, которая оказывает сильное влияние на детскую психику. Родитель не позволяет сформулировать жертве свою точку зрения, а навязывает то, что удобно ему: «Перестань плакать, это совсем не больно», «Тебе показалось, ничего такого не было», «Ну и что, что обещала купить игрушку, ты не убрался в своей комнате, поэтому ее не достоин».
Изоляция
Ограничение в общении со сверстниками оказывает серьезное влияние на психику ребенка и его социальные навыки. Многие родители-абьюзеры за любую оплошность запрещают детям гулять, играть с одноклассниками и друзьями, выходить куда-либо из дома. Может доходить до того, что они забирают ребенка из школы на домашнее обучение, лишь бы ограничить его социальные контакты.
Развращение
Эксплуатация
Некоторые родители считают, что дети вполне могут справиться с теми же обязанностями, что и взрослые. Поэтому начинают привлекать их к работе по дому, уходу за младшими братьями и сестрами, возлагать на них финансовую ответственность. Это может быть не только принуждение и уговоры, но и договоренность с обещанием поощрений.
Помощь ребенка может считаться нормальной, только когда обязанности посильны возрасту и выполняются по его собственной инициативе.
Что делать, если родители — абьюзеры
Важно заметить, что абьюзер в семье всегда кто-то один – мать или отец. Второй из супругов, так же как и ребенок, подвергается насилию, поэтому в роли защитника выступать не способен.
Этапы жизни жертвы с родителями-абьюзерами:
Последствия воспитания в семье абьюзеров
Воспитание в семьях токсичных родителей не проходит бесследно, зависимость от требований, упреков и амбиций, критичное отношение к себе может сохраняться на всю жизнь.
Наиболее частые последствия подобного взросления:
Не получив в детстве ласки и заботы, во взрослую жизнь человек приходит с ощущением, что он недостоин любви и малейшей симпатии. Это накладывает свой отпечаток на личную жизнь. Она либо совсем не складывается, либо приводит к тому, что жертва абьюза снова попадает под влияние уже не родителя, а партнера.
Если жизнь с токсичными родителями так сильно повлияла на психику, что человек не готов прорабатывать эту тему, то со своими детьми он может повторить сценарий абьюза.
Мои рекомендации
В детстве человек еще не в состоянии понять, что он стал жертвой абьюзера. Во взрослом же возрасте понять это не только можно, но и нужно, чтобы почувствовать свою независимость и начать жить полной жизнью.
Заключение
В том, как родители обращались с ребенком в детстве, абсолютно нет его вины. Родителей не выбирают, но справиться с тяжелыми последствиями таких абьюзивных отношений – реальная задача для человека, который этого хочет. Ведь за болью и чувством вины открывается жизнь, которую каждый выбирает себе сам.
«Абьюзер всегда слабее жертвы, морально и психологически». Как пережить домашнее насилие
Психолог Марина Баталина — о том, как помочь себе или близким, которые терпят издевательства внутри семьи.
Психологи называют это явление абьюзом. Абьюз — термин, произошедший от английского abuse, «ненормальное использование», «злоупотребление» «жестокое обращение». Такая модель поведения характерна для близких отношений. Любовных, семейных, детско-родительских. Агрессор и жертва всегда связаны и зависят друг от друга. Но абьюз — это не нормально. Недаром к домашнему насилию приковано внимание и общественников, и власти. Как пережить его, как выйти из этой ситуации без тяжелых травм и почему многие жертвы думают, что заслужили такое обращение — с такими вопросами мы обратились к психоаналитику Марине Баталиной.
Мы предлагаем вам высказаться и рассказать свои истории: пишите на адрес permyakova@revda-info.ru (конфиденциальность мы сохраним).
О собеседнике. Марина Баталина, психоаналитически ориентированный психолог (стаж: свыше шести лет), член Союза профессиональных психоаналитиков. Образование: факультет психологии УрГПУ, специализация: социально-психологическая реабилитация. Прием: ул. Карла Либкнехта, 66, 2 этаж, тел. 8(909)704-20-97.
— Как понять, что происходящее со мной — это абьюз?
На третьем этапе, выплеснув всю яростную и агрессивную энергию, абьюзер способен вновь восстановить контроль над собой и своими действиями. И так как жертва жизненно необходима агрессору, он всячески старается восстановить и поддержать связь и усилить зависимость жертвы от себя. На четвертом этапе, который часто называют очередным медовым месяцем, агрессор предстает любящим, заботливым и внимательным партнером. Он четко знает, что именно хочет слышать и получать его жертва, и дает это ей. Таким образом еще сильнее насаживая жертву на крючок.
Абьюз бывает психологическим: это оскорбления, шантаж, угрозы, запугивание, убеждение жертвы в ее неполноценности.
Рисунок Ирины Рубцовой.
Мама всегда говорила, что любит меня и таким образом воспитывает, чтобы я выросла достойным человеком и добилась всего того в жизни, чего она не смогла. Видимо, поэтому я ходила везде: в художку, в музыкалку и т.д., кроме танцев, на которые я всегда мечтала ходить, — по ее словам, я бы не справилась и ее бы опозорила.
И что в итоге: сбежала из дома, когда мне исполнилось 18 лет, вспоминаю с содроганием то время, когда ходила из-под палки в музыкалку и художку, ничем этим не занимаюсь. Сейчас мне за 30, есть дочь, никогда не поднимала на нее руку.
Моего папы давно нет в живых, но есть прекрасный муж, характером похожий на папочку (не зря говорят, что девочки выбирают себе в мужья тех, кто похож на их отцов). И когда я становлюсь похожа на свою мать (это проявляется в крике), он сглаживает углы, успокаивает. За что ему огромное спасибо.
— Как понять, что мне нужна помощь?
Самому часто сложно самостоятельно заметить, что в отношениях что-то не то. Бьет — значит любит. И если у человека с детства была лишь подобная картина мира и лишь такая ущербная модель семьи, то гарантия, что свою семью он создаст именно по этому сценарию, почти стопроцентная. Часто абьюз имеет нарастающий характер. То есть начинаться может все с пары оскорблений, а развиться в систематические жесточайшие побои. Разумеется, когда речь уже заходит о физическом воздействии, это самый последний и самый опасный сигнал для вас, как для жертвы. Важная характерная черта абьюза — это его систематическое проявление агрессором и четкая структура протекания всего цикла.
— Почему один насилует другого?
— Абьюзер всегда слабее жертвы, морально и психологически. Он, как кишечный паразит, способен выжить, только когда рядом сильный носитель. Когда речь заходит о домашнем насилии, почти 100% гарантия того, что в анамнезе агрессора было тотальное состояние жертвы в детском возрасте. Агрессор мечтает поскорее вырасти и вырваться из адского окружения и своего бессилия, избавиться от боли, которую причиняли ему его значимые взрослые. Будь то мама, папа, бабушки или дедушки. Но бесследно такой опыт не проходит. Повзрослевшая бывшая жертва бессознательно становится на место своего мучителя. Это едва ли не единственный знакомый ей способ справляться с внутренним напряжением, скапливающимся в повседневном круговороте проблем.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…У нас большая разница в возрасте, он старше. Когда ухаживал: было очень красиво, и цветы, и поездки в интересные места, и красивые слова, даже стихи мне писал. Уже потом я узнала, что для абьюзера это — норма, гиперзаботливость и нежность во всем.
Я — в жизни веселая, уверенная, общительная — сидела на работе допоздна, заставляла себя идти домой, потому что там меня ждали унижения и слова, что я «безрукая, тупая, безмозглая», — и дальше только матом, и так постоянно.
Хотя к тому моменту у меня прошло все: и любовь, и привязанность, и желание, все сгорело, осталась только ненависть. И жуткое отвращение, даже не верилось, что я могла когда-то с ним спать, что сказала «Да» в загсе и родила ему детей.
Помню, как пришла домой с работы, а он пьяный спал на диване. Пошла купать дочь, которая чем-то была недовольна и стала кричать. Он вскочил и кинулся ко мне, ругаясь самыми грязными словами, стал вырывать телефон, крича, что сейчас разобьет его об стену. Я успела набрать маму, она слышала, как я ору, закрывая шею руками, потому что боялась, что он меня задушит. Дочь выскочила из ванной, голая, в пене, накрыла меня собой, кричала: «Не трогай маму!». Только тогда он отстал.
Я терпела это полгода. Дважды вызывала полицию. Сотрудники-мужчины откровенно улыбались, когда я, плача, рассказывала о происходящем: в словах и взглядах читалось, мол, «сама довела». Приехавшая на вызов патрульная-девушка только разводила руками и глядела сочувственно на синяки на моих руках: «Он прописан, мы ничего не можем сделать».
Когда убьют — приходите.
Тогда я поняла, что мне никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не поможет. Только я сама.
Мне хватило духу просто выставить его из нашей общей квартиры, он ушел к бывшей жене. Я не знаю, что он делает, чем занимается, мы не общаемся совсем. Он исправно платит алименты, которые я запросила в суде, и это все, что мне нужно о нем знать.
Сейчас у меня есть мужчина (новые отношения получилось начать только спустя год — все это время был страх, что история повторится), он совсем другой, не позволяет себе грубых слов. И все равно иногда я ловлю себя на мысли: а вдруг я опять что-то сделаю не так и он, такой добрый и милый сейчас, размахнется и ударит меня? Я очень этого боюсь.
— Можно ли смириться и жить в такой ситуации?
— Можно ли переделать человека, причиняющего мне боль?
— Это самая частая ошибка жертвы: в период примирения считать, что абьюзер изменился. Что он осознал весь ужас своего поведения и больше никогда не будет так с вами поступать. Но помните: любую патологию поведения или невротический симптом самостоятельно без посторонней профессиональной помощи почти нереально исправить. Ведь вы же не станете оперировать себе больной орган в домашних условиях, на кухне с подругами/друзьями под алкогольной анестезией? Психика — очень тонкая организация, имеющая свои законы функционирования, разобраться в которых зачастую не под силу человеку, далекому от психологии, внутренней гармонии и желания самопознания. Но — жертва уже задумалась о неуместности такого отношения к себе, начала работать над собой, вышла из созависимых отношений, а абьюзер сохранил способность к более глубоким эмоциональным связям, он, потеряв значимую жертву безвозвратно, начинает медленно двигаться в сторону развития тоже. Как бы вслед. Но это крайне редкие случаи.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…Когда он начал меня бить, я сейчас не вспомню, хотя пытаюсь. Начиналось все, как у многих: начали встречаться, мечтали жить вместе, создать семью. Везде ходили вдвоем, держались за руки. Мне всегда нравилось, что он держит меня за руку. Тогда это казалось проявлением любви, много позже я поняла — это было желание все контролировать.
От этого тотального контроля и начались проблемы. Он хотел знать все: кто и что мне пишет, с кем и о чем я говорю по телефону, в чем я пойду на работу. Даже одежду подбирал сам. Задерживаться на работе было нельзя, а не взять трубку — сродни тяжкому преступлению.
Сначала он не позволял себе бить меня по лицу. Выкручивал руки. Душил. Пинал ногами. Но лицо не трогал. Потом перешел и эту грань. Разбитые и постоянно опухшие губы приходилось закрашивать яркой помадой, через нее не видно их синюшность. А после одной из ссор под глазом растекся внушительных размеров синяк. Спрятать его не удалось ни одной тоналкой. На работе что-то вдохновенно врала. Мне верили. Я не создавала впечатление жертвы домашнего насилия. Идти за помощью к родным или в полицию было стыдно.
Все ссоры всегда проходили за закрытыми дверями. На людях он старался держать себя в руках. Понимал, что могут заступиться, и тогда получит он. Но ни разу за меня не заступились. Однажды, когда он бил меня в машине, мне удалось вырваться и выскочить на дорогу. Я бежала вся в слезах. Он бежал за мной. Ни одна машина не остановилась. Никто даже не попытался помочь. Хотя был день.
Он мог взорваться в любую секунду, потому что я ответила не так, как он хотел. Или ему показалось, что я слишком мило улыбнулась знакомому. Или долго смотрела на незнакомца.
Выламывал мне руки прямо посреди оживленной площади. А сколько было разбито телефонов — не сосчитать. Не были помехой даже дети, которые не раз становились свидетелями скандалов. И я все прощала. Сначала, потому что любила его безумно, думала, что это в последний раз, ведь он так плакал, так раскаивался. Потом — от страха, что останусь одна с детьми. Да и просто боялась его. Страшно было сказать, чтобы он уходил. А вдруг убьет или сделает инвалидом?
Несколько месяцев, как мы развелись. Спасибо маме. Приехала неожиданно в гости, а там я с замазанными синяками под обоими глазами. Поняла все сразу. Собрали вещи, уехали к ней. Он до сих пор просится обратно. Уверяет, что изменился, что больше никогда меня не тронет. И самое страшное, я понимаю, что готова вернуться. Но пока держусь. Пока всплывают в памяти все те картины, когда ты в собственной квартире лежишь на полу, кругом осколки разбитой посуды, больно впиваются тебе в тело, а твой самый любимый и родной человек пинает тебя ногами.
— Кому нужна помощь — мне, человеку, причиняющему мне страдания, нам обоим?
— В первую очередь помощь нужна тому, кто в ней нуждается. То, что этот механизм патологический и требует работы над собой, это безусловно. Но насильно мил не будешь. Абьюзеру так удобно и привычно жить, это понятный для него механизм. Перенятый из привычной модели семьи и картины мира. Именно для стабильного использования без перебоев знакомого патологического приема он старается как можно сильнее привязать к себе жертву. В том числе внушая ей ее никчемность, невменяемость. Поэтому чаще за помощью обращаются близкие жертвы, а не сама жертва. И если все же ее удается вырваться из этого адского замкнутого круга, проходит длительный процесс с проживанием посттравматического состояния и депрессий.
— Именно эту позицию удобно прививать жертве. Таким человеком легче управлять, использовать, безнаказанно злоупотреблять. Но если вспомнить первичный этап отношений, начало абсолютно противоположное. Пытаясь посадить жертву на крючок, абьюзер намеренно раздувает ее личностные ценности до небывалых размеров. Постепенно давая все больше, казалось бы, безусловной любви, принятия и внимания. Все мы родом из детства и на пути взросления неизбежно получали психологические детские травмы, связанные с недостаточным контактом с материнским объектом или же полным его отсутствием. Они неизбежны, но каждый получил свой собственный опыт, что затем сформировало его психику и в последствии диктует линию его поведения, выбор партнеров, способ реагирования и способность справляться с внутренним напряжением.
— Может ли этот человек меня любить?
— В этой ситуации нужно говорить о любви агрессора к своей жертве как о любви паука к мухе в своей паутине. Он лишь справляет за ваш счет свою нужду в жизнедеятельности. Общепринятого понятия любви, в которое очень много вложено дополнительных смыслов и проявлений, таких, как уважение, партнерское отношение, прощение, не желание навредить, в созависимых отношениях, где доминирующий стиль отношений — это абьюз, нет совершенно. Любовь — это декорация, которая прикрывает уродливую сцену ущербного, паразитарного функционирования.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…Шесть лет назад мы жили в другом городе. Было все не так плохо, пока у папы не обнаружили онкологию, а затем и у мамы. Она любила выпить, после этого застолья участились, с работы уволилась. Отец продолжал работать и поднимать семью.
У меня никогда не было своего мнения, если я пыталась в чем-то возразить (например, я хочу поступить в музакадемию, а не в медучилище), потом начинался ад, унижения, крики, рукоприкладство. Я сейчас на крик реагировать спокойно не могу, сразу начинаю реветь, и как избавиться от этого, не знаю.
Затем мы переехали в Ревду, по настоянию мамы. Она перестала работать, стала чаще пить. Пьяная кидалась на отца с молотком, унижала, проклинала, а так как с отцом у меня самые близкие отношения, мне было мучительно больно смотреть, как она это делает. Постепенно она делала его жизнь адской. Как-то в очередной раз она напилась и не пустила его домой. Выкинула все его вещи. С того момента отец жил на работе.
С отцом она мне запретила общаться, проверяла мой телефон, СМС-сообщения. Когда у нее заканчивались деньги, она заставляла меня звонить отцу и говорить: «Папа, дай денег, мне кушать нечего». Хотя это было не так. Она просто манипулировала им через меня. Если я ей говорила: «Я не буду этого делать», она начинала применять физическую силу, унижать, я ее и так с детства боялась.
Через два дня после этого она снова напилась, причем пила она не просыхая сутки. Она начала ловить белку, шептаться сама с собой, что-то отвечать самой себе. Потом пришла ко мне в комнату и ударила меня, а затем стала душить. Когда она вышла покурить, я схватила вещи и сбежала. Она бежала следом, крича: «Стой, с**ка, я тебя все равно поймаю». Но домой я не вернулась.
Я, наверное, никогда этого не забуду. Сейчас мы с ней не общаемся, только иногда судимся.
— Если каждый мой партнер причиняет мне боль, что не так со мной?
— Тут явно прослеживается тенденция во внутренней потребности быть жертвой. Необходимо начать работать и разбираться со своими внутренними содержаниями. Кто или что заставляет вас чувствовать себя второсортным, мириться с неуважительным к себе отношением. В ходе психоаналитической работы могут всплыть вытесненные детские воспоминания, ситуации, которые наведут на четкое понимание всего болезненного механизма и позволят сформировать новую, здоровую модель поведения. Все, что нас окружает, — отражает наши внутренние содержания.
— Хочу уйти, но не могу решиться. Что делать?
— Это происходит потому, что жертва вложила и продолжает вкладывать свои моральные силы в абьюзера. Попросту работая его грушей для выпуска пара и возможности справиться с внутренним напряжением. Жертве бессознательно жаль потраченного, и она все ждет, когда же абьюзер будет отвечать той же монетой. Когда начнет эмоционально вкладываться в их отношения. Это происходит, но лишь на незначительное время в период восстановления. И это всего лишь часть ущербного механизма абьюза, а не осознанное желание быть рядом с другим, быть лучшим для своего близкого. Тут важно решить для себя, что же вам важнее: гармоничные партнерские отношения и благоприятные условия в остальных сферах жизни или же, например, квартира, заработанная ежедневным проживанием насилия и унижения. Хотите ли вы всегда жить в деструктивных отношениях, чтобы ваши дети видели только патологические отношения и, повзрослев, воспроизвели эту модель, но уже в собственной семье? Для каждого последней каплей будет что-то свое. Обозначение проблемы — это уже часть, начало ее решения.