Лихорадка в 18 веке что за болезнь
Странная потливая болезнь англичан даже спустя 500 лет остается загадкой для ученых
Болезнь возникла изначально среди солдат Генриха Тюдора, жившего в Бретани. В августе 1485 года тот высадился со своим войском в Уэльсе, победил в битве при Босворте английского короля Ричарда III, пришел в Лондон и стал королем Генрихом VII.
К тому времени всего за две недели от загадочной заразы скончалось несколько тысяч человек, по большей части те, кто контактировал с солдатами. А за шесть недель умерло 15 тысяч человек.
После этого болезнь утихла, но народ воспринял ее как проклятие и дурное предзнаменование. В 1492 году под названием «английская чума» эта болезнь попала в Ирландию, а в 1507 и 1517 годах вернулась в Англию с новой силой. Эти эпидемии уничтожили половину населения таких городов как Оксфорд и Кембридж.
Смерть принца Артура
В этот год эпидемия перекинулась и на остальную Европу и от нее пострадали даже новгородские земли Московского княжества. Утихли эпидемии лишь к 1551 году.
Современные врачи лишь чуть-чуть приблизились к загадке этой болезни, но все еще не могут понять, с чем столкнулись жители средневековья. Смертность при этой инфекции достигала 30%-50% и болезнь была очень быстротечной. Почувствовав недомогание с утра, к вечеру больной уже мог умереть.
Единственным утешением было то, что если человек выживал первые 24 часа болезни, то чаще всего он и далее оставался живым.
Начиналась болезнь с лихорадки, человек покрывался обильным потом, его знобило, потом появлялись боли в шее, спине и животе. Потом начиналась тошнота и рвота, болело сердце, человеку очень хотелось спать и пот начинал выделяться еще более обильно. Умирающие люди были буквально мокрыми от потоков пота, причем пот этот имел крайне неприятный запах.
Выжившие от английского пота не имели к нему иммунитета и могли заразиться снова и на этот раз умереть. Таких случаев было немало.
Ученые отметили, что каждая волна эпидемии возникала либо в конце лета, либо в начале осени, то есть в конкретные 1-2 месяца. Правда этот факт пока не привел ни к какой разгадке.
По одной из версий, все началось именно на поле битвы при Босфорте, возможно, что где-то там в земле хранилась болезнетворная бактерия или вирус, которая потом попала на сражающихся солдат.
В попытке найти следы этого болезнетворного микроорганизма, ученые в 2002 году эксгумировали останки 16-летнего принца Артура. Частички костей подростка, умершего от потливой болезни были тщательно изучены врачами, но увы, никакого опасного патогена в них найдено не было.
По еще одной версии болезнь распространяли крысы и мыши, которых расплодилось очень много после окончания Войны Роз, случившейся именно перед началом первой эпидемии. Тогда экономика страны пошла на подъем, начали строить много амбаров, домов и вырубать для них леса. А может быть болезнь пришла как раз из лесов.
При этом, по версии того же Риммера, эпидемии кончились не потому, что вирус удалось побороть, а потому что он мутировал во что-то менее опасное.
Другие врачи считают, что английский пот мог быть вариацией гриппа, вроде испанки, которая в 1918-1919 годах унесла жизни 50-100 млн человек по всему миру.
Более экзотические версии предполагают сибирскую язву или особо зверский туберкулез.
В 2013 году исследователи из военного госпиталя королевы Астрид в Брюсселе сделали вывод, что симптомы английского пота очень похожи на хантавирус, вызывающий геморрагические лихорадки.
5 самых страшных болезней Средневековья (18+)
Врачи говорят, что лучшая профилактика — соблюдение личной гигиены. В Средневековье с этим было крайне трудно.
Цинга
В Средневековье даже авитаминоз мог стать смертельной болезнью. Например, цинга — недуг, который вызван острым дефицитом витамина C. Во время этой болезни повышается ломкость сосудов, на теле появляется геморрагическая сыпь, повышена кровоточивость десен, выпадают зубы.
Цинга была обнаружена во времена крестовых походов в начале XIII века. Со временем ее стали называть «морской скорбут», потому что в основном ей болели моряки. Например, в 1495 году корабль Васко да Гамы потерял 100 из 160 членов экспедиции на пути в Индию. По статистике, с 1600-го по 1800-й от цинги умерло около миллиона мореплавателей. Это превышает человеческие потери во время морских баталий.
Цинга. Источник: pinterest.com
Лечение от цинги было найдено В 1747 году: главный врач Морского госпиталя Госпорта Джеймс Линд доказал, что зелень и цитрусовые могут предотвратить развитие болезни.
Самые первые упоминания о номе встречаются в трудах древних врачей — Гиппократа и Галена. Позже она стала постепенно захватывать всю Европу. Антисанитария — лучшая среда для размножения бактерии, которая вызывает ному, а насколько известно, в Средневековье особенно не следили за гигиеной.
Нома. Источник: pinterest.com
Бактерия, попадая в организм, начинает размножаться — и во рту появляются язвы. На последних стадиях заболевания обнажаются зубы и нижняя челюсть. Впервые подробное описание болезни появилось в работах голландских врачей начала XVII века. В Европе нома активно распространялась вплоть до XIX века. Вторая волна номы пришла во время Второй мировой войны — язвы появлялись у заключенных в концлагерях.
В наши дни болезнь распространена, в основном, в бедных районах Азии и Африки, без надлежащего ухода она убивает 90% детей.
Бубонная чума
Впервые рассказ о чуме встречается в эпосе о Гильгамеше. Упоминания о вспышках болезни можно найти во многих древних источниках. Стандартная схема распространение чумы — «крыса — блоха — человек». Во время первой эпидемии в 551−580 годах («Юстинианова чума») схема менялась на «человек — блоха — человек». Такая схема называется «чумное побоище» из-за молниеносного распространения вируса. Во время «Юстиниановой чумы» погибли более 10 миллионов человек.
Бубонная чума. Источник: pinterest.com
В общей сложности от чумы скончались до 34 миллионов человек в Европе. Самая страшная эпидемия случилась в XIV веке, когда вирус «чёрной смерти» был занесён из Восточного Китая. Бубонная чума не лечилась вплоть до конца XIX века, однако зафиксированы случаи, когда больные выздоравливали.
В настоящее время смертность не превышает 5−10%, и процент выздоровлений достаточно высок, конечно, только при условии, если болезнь диагностирована на ранней стадии.
Лепра
Лепра, или по-другому проказа, начинает свою историю с древних времен — первые упоминания о болезни содержатся в Библии, в папирусе Эберса и в некоторых трудах врачей Древней Индии. Однако «рассвет» лепры пришёлся на эпоху Средневековья, когда возникли даже лепрозории — места карантина для зараженных.
Лепра. Источник: pinterest.com
Лишь в 1873 году в Норвегии был открыт возбудитель лепры. В настоящее время проказу возможно диагностировать на ранних стадиях и полностью вылечить, но при позднем диагнозе больной становится инвалидом с стойкими физическими изменениями.
Черная оспа
Вирус оспы — один из самых древних на планете, он появился несколько тысяч лет назад. Однако свое название получил лишь в 570 году, когда епископ Марием из Аванша употребил его под латинским именем «variola».
Черная оспа. Источник: pinterest.com
Для средневековой Европы оспа была самым страшным словом, за нее жестоко наказывали как зараженных, так и беспомощных врачей. Например, бургундская королева Аустригильда, умирая, попросила своего мужа казнить ее врачей за то, что они не смогли спасти от этого страшного заболевания. Ее просьба была исполнена — врачей зарубили мечами.
В какой-то момент в Европе вирус распространился настолько широко, что невозможно было встретить человека, не болевшего оспой. У немцев даже сложилась поговорка: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei» (Немногие избегнут оспы и любви).
В наши дни последний случай заражения зафиксирован 26 октября 1977 года в сомалийском городе Марка.
«На поле боя безопаснее, чем в городе»
В один из последних дней августа 1485 года на поле под Босвортом армия претендовавшего на английский престол графа Ричмонда, будущего Генриха VII, разбила войско короля Ричарда III. Это сражение не только определило, кто будет править Англией в ближайшие десятилетия, но имело и другие последствия. Вполне возможно, что именно прибывшие из Бретани и добывшие при Босворте победу будущему Генриху VII Тюдору солдаты принесли на остров неизвестную заразу, которая запечатлелась в памяти англичан и до сей поры остаётся исторической загадкой. Попробуем разобраться, что это была за болезнь и действительно ли её принесли с собой французские наёмники.
Неизвестная хворь
Практически сразу после битвы неизвестная ранее болезнь поразила уцелевших в сражении солдат. Затем она затронула один за другим города и веси королевства и в конце концов добралась до столицы. Опасаясь заразы, новый король Генрих VII был вынужден перенести коронацию. По оценке современника эпидемии Томаса Форестьера, смертность в Лондоне составила 15 000 жителей — треть населения города. До конца октября 1485 года от болезни умерло шесть олдерменов и даже лорд-мэр Томас Хилл. Ему на смену был избран сэр Уильям Стоккер, который скончался от болезни всего через пять дней.
Первые симптомы включали озноб, высокую температуру и слабость. Тело покрывалось испариной, начиналось обильное потоотделение, иногда кожа покрывалась сыпью. По самому характерному симптому болезнь назвали потницей (по латыни sudor anglicus — английская потница).
До нашего времени сохранилось множество описаний этой хвори, которые отражают страх англичан перед неведомой ранее напастью. Примечательно, что по наблюдению венецианского посла Киерагато, люди «страдают более от страха, нежели от самой потницы». Многие случаи заболевания явно имели психосоматическую природу: один лишь слух мог вызвать «тысячу случаев потницы».
Подробное описание болезни дал историк Полидор Вергилий:
«Внезапно всё тело пробивает смертоносный пот, а голова и желудок разрываются от мощного жара. Охваченные болезнью, некоторые люди неспособны переносить жар и (если находятся в кровати) скидывают свою постель, или (если одеты) раздеваются; другие утоляют жажду холодным питьём, тогда как ещё одни выдерживают жар и зловоние (поскольку пот ужасно воняет) и, добавив ещё одеял, вызывают ещё больший жар. Но все они умирают либо сразу, как началась болезнь, либо немногим позднее, так что из охваченных ею едва один из сотни избегает смерти».
Хронист Джон Хардинг дополняет это описание картиной несчастных больных, сжигаемых жаром, которые, сбросив одежды, полуголые бегают по улицам Лондона в тщетной надежде избавиться от страданий. Ещё один автор писал:
«Одних [болезнь] убивала, когда они открывали окна, других — когда они играли с детьми у дверей дома, иные умирали за один час, большинство — за два».
Считалось, что острая фаза болезни длится 24 часа, после которой заражённый либо умирал, либо шёл к выздоровлению. Общим местом описаний болезни было то, что она поражала исключительно англичан (на самом деле это было не так), причём принадлежавших к высшим слоям общества — нобилитет, клириков, богатых горожан. Возраст заболевших был средним. В сельской местности заболеваний практически не отмечено.
Пять эпидемий
Эпидемия 1485 года закончилась осенью. После этого потница появлялась в Англии ещё четыре раза: в 1508, 1517, 1528 и 1551 годах.
Эпидемия 1508 года была не такой масштабной и унесла всего несколько жизней. Третья эпидемия поразила преимущественно Лондон и его окрестности. Бо́льшую часть 1517 и 1518 годов жители английской столицы не видели своего короля, который в прямом смысле бежал от них как от чумы.
Дело в том, что Генрих VIII чрезвычайно боялся болезней. По словам современника, в этих вопросах он был «самым робким человеком, какого вы могли встретить». Эпидемии в то время были в Англии частым гостем — почти каждое лето они собирали обильную жатву, особенно в перенаселённых и неблагоустроенных в санитарном отношении крупных городах. Иной раз в Лондоне эпидемия уносила в день по 300–400 человек. Большинство умерших были бедняками, которые не имели возможности уехать из города в более безопасную местность. Обычно богатые и знатные жители проводили летние месяцы, особенно сопряжённые с эпидемией, в деревенских усадьбах. Так же поступал и король. Как только он слышал о болезни, он немедленно бежал из столицы или любой другой поражённой эпидемией местности. В этот период любому, имевшему контакт с больными, запрещалось появляться при дворе. Всё время эпидемии потницы Генрих VIII находился не в столице, а в своих загородных резиденциях — Ричмонде, Гринвиче и Виндзоре.
Следующая эпидемия английской потницы была ещё более масштабной. По словам гуманиста Томаса Мора, она была «более губительной, нежели меч», так что «на поле боя безопаснее, чем в городе». По разным оценкам, смертность от новой болезни достигала 80–90%. Впрочем, некоторые авторы ограничиваются более скромной цифрой в 5%. К примеру, французский посол Жан дю Белле писал, что эпидемия 1528 года поразила 40 000 лондонцев, из которых скончалось 2000. Университетские города Оксфорд и Кембридж превратились в пустыню: за одну неделю только в первом из них от потницы умерло 400 студентов.
Безусловно, не всегда действительные потери от болезни находили адекватное отражение в записях современников. Если отвлечься от красочных описаний хронистов и эпистол дипломатов и обратиться к бесстрастным рядам количественных данных, можно скорректировать картину бедствия.
Одним из источников по демографической истории позднесредневековой Англии являются утверждённые завещания (probated wills). Они содержат точные указания на географическую локацию (приход, деревня, архидиакония), время составления завещания и его утверждения, период смерти завещателя, данные о браке, детях, прочих родственниках, собственности и т.д. По данным Р. Готтфрида, который исследовал завещания конца XV века в двух регионах, смертность от потницы была меньшей по сравнению с эпидемиями чумы, которые поражали Хартфордшир в 1471 и 1479–1480 годах. Вероятно, нарративные источники уделяли болезни столь много внимания по причине её новизны и «экзотичности». На самом деле потери от эпидемии английского пота, по словам исследователей, «оказывали только несущественное влияние на национальную или провинциальную демографию».
Во время эпидемии 1528 года болезнь распространилась на север и запад страны, достигнув границ Уэльса и Шотландии. Затем её вспышку отмечали в Антверпене и Амстердаме. По сообщению Франца фон Марвала, в июле 1529 года английский корабль принёс болезнь в Гамбург. Результатом стали зафиксированные в городе 40–60 смертей в день. Писали, что за три недели было заказано 1100 дополнительных гробов. В последующие три месяца «потная чума» (лат. pestis suderosa) проникла в Любек, Штеттин и Данциг, а затем — в Шлезвиг, Мекленбург, Рейнланд, Швабию и даже в Данию. Спустя четыре-шесть недель после появления в той или иной местности болезнь исчезала.
Последняя зафиксированная вспышка потницы летом 1551 года поразила Англию, но не вышла за её сухопутные и морские границы.
Симптомы и протекание болезни
Самое раннее профессиональное описание болезни принадлежит руанскому врачу Тома Ле Форестье (Томасу Форестьеру), современнику событий 1485 года. Форестьер различал чуму, возникающую в паху, и потницу, возникающую в сердце. При этом его рассуждения о причинах появления чумы вполне применимы и к потнице: это грязь, трупы, спёртый воздух, сырость, испарения. Для защиты от потницы он предложил те же меры, что и против чумы и дизентерии.
Более подробное описание болезни составил врач Джон Кей, известный под латинизированным именем Кайюс. Он был свидетелем четырёх эпидемий и является самым цитируемым автором по английской потнице. В «Книге, или Совете против болезни, называемой потницей» (1552 год) Кайюс сравнил потницу с бубонной чумой — обе болезни объединяла высокая смертность. Вместе с тем он отмечал, что клиническое протекание потницы более продолжительно: по его описанию, болезнь длится три-четыре дня.
Своё название (sudor anglicus) хворь получила по симптомам: сперва начинались боли в голове и сердце, затем тело больного начинала сотрясать дрожь, его пробивал сильный пот. Иногда болезнь сопровождалась сыпью, головокружением, болью в желудке. Обычно от потницы умирали в промежуток времени от получаса до нескольких часов от крайнего морального и физического истощения, полного упадка сил. Папский нунций, посетивший Лондон во время третьей эпидемии, отмечал скоротечность болезни: «Приступ длился около 24 часов». Другие свидетели отмечали: были те, кто танцевал в 9 часов, а в 11 уже умер. Человек мог «радоваться в обед и умереть в ужин». Зато те, кто пережил натиск болезни в течение дня, как правило, оставались в живых.
На основании свидетельств можно вывести следующий перечень клинических симптомов английской потницы:
Сведения об инкубационном периоде протекания болезни учёные получили из данных Форестьера: это промежуток от 1 до 29 дней, в некоторых случаях до 44 дней, что соответствует инкубационному периоду хантавирусных инфекций.
В отличие от других средневековых эпидемий, которые посещали Англию, потница поражала лиц среднего возраста, профессионально активных, особенно из высших общественных слоёв. Но не только они становились жертвами хвори. О заболевших простолюдинах, посещавших места скопления народа, Кайюс писал как о «ленивых людях, хороших потребителях эля и посетителях таверн». Очевидно, что потница передавалась от человека к человеку.
Версии происхождения
Первую версию происхождения английской потницы выдвинули уже её современники: по их мнению, болезнь принесли в Англию наёмники Генриха VII. Некоторые считали эту напасть Божьим наказанием за узурпацию престола. Безусловно, связать появление болезни с высадкой на острове фламандских и французских наёмников графа Ричмонда очень соблазнительно. Действительно, опыт военной медицины свидетельствует, что
«война обычно сопровождается активным распространением инфекционных заболеваний как среди солдат, так и среди мирного населения, находящегося в зоне военных действий».
Чарлз Крейтон, автор влиятельного исследования, вышедшего в конце XIX века, очагом потницы называл север Франции. Крейтон отвергал бактериальное происхождение болезни. По его мнению, почва нижнего бассейна Сены всегда несла в себе её зародыш, а эпидемические вспышки потницы за пределами Нормандии связаны с колебаниями климата. Организм уроженцев Нормандии был адаптирован к болезни, зато англичане не обладали к ней иммунитетом. В качестве примера подобной избирательности Крейтон приводит жёлтую лихорадку, к которой были восприимчивы англичане, зато у африканцев на неё был иммунитет.
Вслед за Ч. Крейтоном большинство исследователей относят первое появление болезни к 19 сентября 1485 года, когда «толпа сомнительных бандитов из Нормандии, уроженцев местности, где потница как местное заболевание сформировалась на протяжении длинной череды поколений», вошла в Лондон. Между тем, гражданские записи из Йорка сообщают о «чуме» и «море» на севере Англии уже в июне 1485 года, тогда как солдаты высадились только 7 августа. Кроме того, Эразм Роттердамский упоминал о появлении потницы в Англии ещё в 1483 году. Эти доводы побуждают рассмотреть альтернативные варианты происхождения английской потницы, не связанные с прибытием претендовавшего на трон Тюдора в августе 1487 года.
Лихорадка в 18 веке что за болезнь
В 1882-м году Робертом Кохом была открыта туберкулезная палочка Mycobacterium tuberculosis, но создание первых действенных вакцин началось лишь в 20 веке.
Ни лечения, ни способов передачи холеры в то время не знали. В ходу была теория, что холерой заражаются, вдыхая зловоние, исходящее от разлагающихся органических веществ, т.к. в медицине все ещё царила теория миазмов (утверждала, что зловонные запахи являются источниками болезней, т.н «заразительные начала»). А причиной была и остается загрязненная фекалиями вода с чем в городах 19-го века были большие проблемы из-за отсутствия системы канализации.
До середины 20 века холера оставалась одной из наиболее опасных эпидемических болезней, уносившей сотни тысяч и даже миллионы жизней.
Венерическая болезнь, которая из-за процветания проституции заразила почти все слови викторианского общества. Сифилис завезли в Европу, по всей вероятности, из Америки. «Французская болезнь» одно время даже стала главной причиной смертности в 19 веке. До середины 20 века болезнь была неизлечимой.
Собирательное название нескольких инфекционноых заболеваний, сопровождающихся нарушениями психики на фоне высокой лихорадки и интоксикации. До первой половины XIX века тифом называли все группы этого заболевания: сыпной тиф, брюшной тиф, возвратный тиф и др. Эпидемии тифа с завидным постоянством вносили «разнообразие» в жизнь Европы и России в течении всего 19 века. Наиболее широко был распространен в начале века.
Симптомы тифа обычно включают в себя головную боль, потерю аппетита, недомогание и быстрое повышение температуры. Это быстро развивается в жар, сопровождается ознобом и тошнотой. При отсутствии лечения, болезнь оказывает влияние на кровообращение, в результате чего может развиться гангрена, воспаление легких и почечная недостаточность.
От брюшного тифа скончался принц Альберт, муж королевы Виктории. Ту же болезнь перенес в свое время принц Уэльский, но в отличии от своего отца выжил. Поэтому можно сказать, что исход даже в то время не всегда был летальным.
Острое инфекционное заболевание, характеризующееся воспалительным процессом верхних дыхательных путей или кожи в местах порезов, ссадин или воспаления, опасное и в наши дни, но в отличии от медицины 19 века у нас все же есть свои преимущества и дифтерия не является бичом детского населения (от дифтерии чаще умирали в малом возрасте, но взрослые также были подвластны болезни).
Злокачественные опухоли всегда были частью человеческого опыта с древнейших времен. Несмотря на наличие многочисленных описаний злокачественных опухолей, практически ничего не было известно о механизмах их возникновения и распространения вплоть до середины 19 века.
Беда ученых 19 века была в том, что в отличие от привычных им заболеваний, вызванных инфекцией или нарушениями внутриклеточного обмена, которые позволяли найти причину болезни, онкология в целом и рак в частности имеет причину более глубокую, о которой мир узнает в 1865 году, когда Мендель впервые представит свои труды по наследственности.
Иллюстрации: Richard Tennant Cooper (1885-1957)
Лихорадка в 18 веке что за болезнь
Туберкулез известен человечеству с древнейших времен. Археологи часто находят останки наших далеких предков, чьи кости были поражены этой болезнью.
До открытия возбудителя туберкулеза, палочки Коха в 1882 году, медики и просто обыватели, имели весьма туманные представления о причинах и лечении этой болезни. Да и называли туберкулез по-разному: золотухой, сухоткой, наконец, чахоткой.
Особый размах болезнь приобрела в XIX веке. Часто ею заболевали рабочие на фабриках, преимущественно мужчины. Но и высший свет России эпидемия не пощадила, скорее наоборот. Среди представителей и представительниц знатных сословий России, чахотка считалась «своей».
Почему же в средние века на Руси туберкулёзом болели реже?
Деревянные терема
Русская баня
С её помощью издревле выгоняли из организма разную хворь, но у высшего света Северной Пальмиры она не пользовалась популярностью.
Традиционная кухня
Богатая витаминами, сбалансированная русская пища уступила в столице место европейским блюдам. Квашеную капусту, например, считали пищей простонародья и воротили от неё нос.
Урбанизация
На Руси люди жили просторно, а в городе на смену простору пришла скученность.
Мода
Корсет, особенно среди высшего сословия считался обязательным элементом не только женского, но и мужского костюма. Постоянное ношение корсета деформировало грудную клетку. Нижние отделы лёгких сдавливались, дыхание становилось поверхностным, и кислорода из воздуха организм получал меньше.
Повлиял и длившийся много веков так называемый «малый ледниковый период», сделавший климат более жестким, и слабые представления о гигиене жилища. Кроме того, раньше не считали чахотку заразным заболеванием. Больных не изолировали, они посещали беспрепятственно церкви, театры, светские рауты. С ними здоровались, беседовали и общались без всякого опасения.
Аристократическая болезнь
Чахотка не считалась непристойной болезнью, следствием нищеты и обездоленности. Наоборот, в XIX веке полагали, что туберкулёзом заболевают люди, обладающие особо тонкой и ранимой душевной организацией. Это много думающие, творческие, умные и чувствительные люди. Считалось, что чахотку вызывают нервные потрясения, несчастная любовь, ипохондрия и сердечные раны.
Налицо «романтизация» недуга. Чахоткой болеть было модно. В литературе XIX века главные герои и героини страдают и погибают от чахотки. Больная чахоткой девушка – тонка и изящна, бледна и задумчива, у неё совершенно очаровательный чахоточный румянец и аристократический блеск глаз. Конечно, когда температура держится месяцами, глаза будут блестеть, а румянец пылать.
Высший свет буквально грезил этим нездоровым образом: дамы закапывали в глаза белладонну, чтобы получить вожделенный горящий чахоточный взгляд.
В XIX веке не было методов ранней диагностики. Поэтому, когда диагноз уже был поставлен, лечить было поздно. Тем не менее чахотку лечили. Помимо отхаркивающих средств больным выписывали капли на основе свинца, ртути, мышьяка. От такого «лечения» больной мог и умереть раньше, чем от самого заболевания.
Рекомендации докторов заключались в ведении правильного образа жизни, моционе, свежем воздухе и отдыхе. Разумеется, подобные советы до появления лекарств помогали немногим. Лишь в конце ХIХ века больных стали изолировать от здоровых, так как было установлено, что болезнь очень заразна.
Высокопоставленных жертв чахотки было великое множество. Не обошла стороной болезнь и представителей царской фамилии. Они даже не скрывали свой диагноз. Он не был причиной отказа другой стороны в период помолвки. Некоторые из членов царской семьи не смогли противостоять инфекции в раннем возрасте. Другие прожили с туберкулезом лёгких много лет.
Фото: умершие от туберкулеза в императорской семье Романовых:
справа, сверху вниз:
1. Императрица Мария Александровна (1824 – 1880)
2. Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865)
3. Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899)
Александра Николаевна старшая дочь Николая I (1825 – 1844)
Умерла от туберкулеза в 19 лет
Смерть дочери Николай I считал своим наказанием свыше за кровь, пролитую в год её рождения – год подавления восстания декабристов.
Вместе с сыном Вильгельмом Александру похоронили в Петропавловском соборе Петропавловской крепости. Впоследствии её захоронение перенесли в построенную в 1908 году великокняжескую усыпальницу.
В Петергофском парке есть мемориальная скамья памяти Александры Николаевны.
В Санкт – Петербурге после смерти Александры Николаевны был открыт детский приют её имени и Александрийская женская клиника. В 1850 году в Царском Селе, где Александра Николаевна ушла из жизни, был возведен памятник: часовня со статуей великой княгини с ребёнком на руках (работы И.П. Витали).
Императрица Мария Александровна (1824 – 1880)
Умерла от туберкулеза в 55 лет
Мария Александровна – супруга российского императора Александра II и мать будущего императора Александра III. Она известна в России как инициатор открытия всесословных женских гимназий, епархиальных училищ и учреждений Красного Креста. Много времени посвящала благотворительности.
Современникам она запомнилась своей общительностью, в том числе дружбой с русским педагогом и писателем К.Ф. Ушинским, которого спасла от ссылки.
Мнения врачей о времени заболевания её туберкулезом расходятся. Одни считают, что заболела Мария Александровна ещё до замужества, живя в неотапливаемых каменных замках Германии (её бракосочетание состоялось в 1841 году, в 16 лет). Другие – что заболела она только в 1872 году (в 48 лет). Консилиум немецких врачей затруднился поставить ей диагноз в этот год, в то время как почетный лейб-медик С.П. Боткин, диагностировал у императрицы пневмонию и направил её в Крым (в Ливадию), где она на тот момент «благополучно вылечилась»: исчезла воспалительная симптоматика.
О слабом здоровье Марии Александровны было всем известно. После восьми родов – к 36 годам – врачи запретили ей продолжать супружеские отношения. Можно только поражаться, что больная туберкулезом женщина смогла родить такое количество детей и шестеро из них достигли взрослого возраста. В 1849 году в 6 лет умерла её старшая дочь Александра (1842 – 1849), о природе менингита которой в первоисточниках не говорится: можно только предположить. А в 1865 году, когда императрице ещё не было и сорока, от туберкулезного менингита умер её старший сын Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865).
Последние годы Императрица Мария Александровна жила в постоянном стрессе, переживая измену супруга императора Александра II с княгиней Екатериной Долгоруковой и страхе за жизнь мужа, особенно после покушения на него в 1879 году. К тому же, её здоровье значительно ухудшилось после смерти 21-летнего любимого сына Николая.
Газеты разместили о ней добрые воспоминания, вот одно из них (напечатано в «Неделе» №21 за 1880 год): «Самое важное, самое незабвенное наследство, оставленное усопшей русскому государству и народу, есть «Красный Крест» и общество попечения о раненых и больных воинах».
Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865)
Умер от туберкулеза в 21 год.
В 1864 году к датскому двору прибыл наследник российского престола Николай Александрович. Состоялась помолвка Николая Александровича с дочерью датского короля принцессой Дагмар. Юную принцессу стали готовить к свадьбе.
Цесаревич Николай («несостоявшийся Николай II»), как и его матушка – Мария Александровна – страдал болезнью легких. Поэтому он собирался провести предстоящую зиму в Ницце – на юге Франции вместе с матерью – императрицей. Оттуда Николай предполагал съездить в Италию, после чего планировал свадьбу с Дагмар.
Однако в конце 1864 года Россия и Дания получают известия об ухудшении здоровья Николая. В апреле 1865 года его состояние значительно ухудшилось.
Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899)
Заболел Великий князь впервые в 19 лет: до этого он рос здоровым и крепким. К впервые возникшей лихорадке серьёзно не отнесся. Врач назначил травы, но не отменил длительного путешествия, начавшегося в августе 1890 года. В путешествии, в октябре 1890 года, Георгий простудился в Триесте (Италия), сидя на катере во время холодной ночи в одном сюртуке: началась лихорадка, которая долго не проходила. В декабре, проезжая по египетской пустыне на поезде с открытым окном, он добавил к не прошедшей октябрьской простуде ещё одну. Теперь лихорадка стала постоянной. Кроме того, в декабре Георгий ушиб грудную клетку.
Учитывая серьезность ситуации: длительную лихорадку, слабость, ушиб грудной клетки, кашель с мокротой, врачи стали обследовать Георгия. В мокроте нашли БК – бактерии Коха (как известно, Кох открыл микобактерии туберкулёза в 1882 году). Георгию поставили диагноз «Туберкулез лёгких БК «+», туберкулёзный плеврит».
Лечили Великого князя немецкие врачи и русский профессор Г.А. Захарьин изменением климата, считая, что сухой горный климат целебен в случае туберкулеза органов дыхания, а также креозотом (жидкостью, которая получается из древесного и каменноугольного дёгтя), тресковым жиром, кумысом. В 1895 году в Дании он пережил легочное кровотечение. Весил принц тогда 59 кг при росте 170 см.
Спустя годы, особо не придерживаясь врачебных рекомендаций, Георгий ушёл из жизни в грузинском местечке Абастумани, на велопрогулке (катался на велосипеде с мотором) от легочного кровотечения из каверны.
Еще жертвами чахотки стали: Наполеон Бонапарт, писатели Н.А. Добролюбов, А.П.Чехов, В.Г.Белинский.
Каждый 10-й житель городов в ХIХ веке погибал от туберкулеза. При этом болезнь совершенно не считалась опасной. Благородная, романтическая, аристократическая чахотка была своеобразной чумой ХIХ века.