Лучше царствовать в аду чем служить на небесах
Джон Мильтон. Потерянный рай
Джон Мильтон — один из величайших поэтов Англии, «титан по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености». Во всей мощи его поэтическое мастерство проявилось в созданной им поэме «Потерянный рай» (1663), белый стих которой как образец совершенства стоит рядом с белым стихом Шекспира.
Куда, несчастный, скроюсь я, бежав
От ярости безмерной и от мук
Безмерного отчаянья? Везде
В Аду я буду. Ад — я сам.
И потеряв тебя, я сам себя бы потерял.
Лучше царствовать в Аду, чем прислуживать на Небесах.
(Лучше быть владыкой ада, чем слугою неба)
(Лучше царить в аду, чем быть рабом на небе)
Что толку в нашем вечном бытии
И силе нашей, вечно-неизменной,
Коль нам терзаться вечно суждено?
Где выгод нет
Желанных, там отсутствует раздор.
Именно в беде
Рассчитывать мы вправе на успех,
Нас в счастье обманувший.
В страданьях ли, в борьбе ли, — горе слабым!
Узнала, что мужской, высокий ум,
Достоинство мужское — красоту
Намного превосходят; поняла,
Что истинно прекрасны — лишь они!
Что мудрость вовсе не заключена
В глубоком понимании вещей
Туманных, отвлеченных и от нас
Далеких, но в познании того,
Что повседневно видим пред собой,
Все остальное — суета сует,
Дым, сумасбродство дерзкое; от них
Невежество родится, темнота,
Незрелость рассуждений о делах
Наиближайших.
Никто свои страданья не сочтёт
Столь малыми, чтоб добиваться больших
Из честолюбия.
Так падший ангел говорил, скорбя,
По виду чванясь, но на самом деле
Отчаяньем глубоким истомленный.
Для силы сотворён
И мысли — муж, для нежности — жена
И прелести манящей; создан муж
Для Бога только, и жена для Бога,
В своём супруге.
«Ответьте Силы горные: любовь
Найдётся ли такая? Кто из вас
Решится тленным стать, чтоб смертный грех
Омыть людской? Кто праведный спасёт
Неправедного? Есть ли в Небесах
Столь всеобъемлющее состраданье?»
Он вопросил, но Эмпирей молчал.
Небесный хор немотствовал. Никто
За Человека выступить не смел
Бог вопрошает Ангелов, готовы ли они принести себя в жертву ради спасения людей
Свободно служим из любви свободной,
Ведь мы вольны любить иль не любить,
Сберечься или пасть.
История падшего ангела Александра Кабанеля
«ЛУЧШЕ ЦАРСТВОВАТЬ В АДУ, ЧЕМ СЛУЖИТЬ НА НЕБЕСАХ»
Александр Кабанель, французский академический и классический художник, родился в городе Монпелье в 1823 году. Он рано проявил склонность к рисованию и был зачислен в местную художественную школу в Монпелье, где он родился, когда ему было десять лет. К 17 годам он был принят в Школу изящных искусств в Париже. Впервые он выставлялся в Парижском салоне в 1844 году.
Он быстро стал звездой Парижского салона после своего дебюта. Его работы, которые в основном касались классических, исторических или религиозных тем, были в основном выполнены в академическом стиле со значительным влиянием рококо.
Александр Кабанель написал «Падшего ангела» в 1847 году как академическую картину маслом на холсте. В настоящее время она хранится в Музее Фабра во Франции.
L’Ange Dechu, или Падший ангел, пожалуй, одно из самых популярных произведений искусства, когда-либо созданных. За согнутыми руками крылатая обнаженная фигура скрывает его лицо. Его брови выгибаются над покрасневшими глазами и слезой ярости, когда его грива волос развевается на ветру. Конечно, его телосложение безупречно. Хотя его поза кажется расслабленной, каждая мышца напряжена и готова выстрелить. Это последний момент перед тем, как он будет изгнан из рая.
Шел 1847 год, и 24-летний Александр Кабанель был на пути к тому, чтобы стать одной из самых важных фигур во французском академическом искусстве. Кабанель поступил в Школу изящных искусств в Париже в возрасте 17 лет, демонстрировал искусство в Парижском салоне в возрасте 21 года и был удостоен желанной стипендии Prix de Rome в возрасте 22 лет.
Ранние работы Кабанеля были сосредоточены на религиозных темах, в соответствии с интеллектуальными предпочтениями того периода. В салоне у него была фотография печального Христа в «Хранителе маслин». Еще один Христос, на этот раз на суде в претории и перед Понтием Пилатом, был его победителем Prix de Rome. Однако, несмотря на свой талант, эти картины лишены подлинного чувства. Иисус выглядит незаинтересованным.
Возможно, по салонным обычаям требовался спящий Иисус, но Кабанель, похоже, перестраховался.
Затем Кабанель совершил наезд на лежачего полицейского в 1846 году. Он нарисовал обнаженную фигуру атлетического Ореста, сына Агамемнона, на основе традиционной греческой драмы, и судьи академии презирали ее. Их резкий комментарий был таким: «Большая и некомпетентная композиция.»
Появляется соблазнительный ангел. Вы знаете, кто он такой.
Хотя поколения художников вдохновлялись «Потерянным раем» Джона Мильтона, Кабанель добавил особую искру в историю падших ангелов. В поэме Мильтона появляются пять ангелов: Велиал, Молох, Маммона, Мульцибер и Вельзевул, последний из которых-Вельзевул, более известный сегодня как Люцифер.
Кабанель представил «Падшего ангела», первое изображение дьявола, созданное учеником после того, как его ранее отвергли в салоне. Если он хотел создать ажиотаж, ему это удалось. Салонные судьи сначала были ошеломлены, а затем разочарованы.
В своей книге Cabanel Procès Verbaux de l’Académie des Beaux-Arts Сибилла Беллами-Браун описывает судей так: «. движение неверное, неточное рисование, неадекватное исполнение. » и что оно также было сочтено слишком романтичным по стилю.
Кабанель писал своему другу Альфреду Бруясу: «. это мой приз за все трудности, через которые я прошел, чтобы не представить обычную работу. «
Еще раз упоминая, Кабанель нарисовал Л’Анж Дечу, когда ему было всего 24 года, примерно того же возраста, что и изображенный человек.
Он нарисовал точно такого же человека, подавленного, с головой в руках и грозовыми тучами на небе, годом ранее, в 1846 году.
С другой стороны, эта версия уникальна. Этот демон-прекрасный падший ангел.
Поза более угрюмая и вызывающая, чем раскаивающаяся. Голова поднята, и в правом глазу у него слеза, но сами глаза тлеют от безмолвного гнева, а сцепленные, сцепленные руки и поднятые локти указывают на то, что борьба не закончена. Его блестящие, блестящие, изящно ниспадающие перистые крылья захватывают дух. Он готов взлететь.
Лучше царствовать в аду чем служить на небесах
В первой песне сначала вкратце излагается все содержание: ослушание Человека и потеря вследствие этого Рая, бывшего его жилищем; далее рассказывается о первоначальной причине его падения, о Змее или Сатане в виде змея, который восстал против Бога и, возмутив многие легионы Ангелов, был, по повелению Божию, со всем своим войском низвержен с небес в бездну. Далее, вкратце упомянув об этом, поэма повествует о Сатане с его Ангелами, низверженными теперь в Ад. Описание Ада, но не в центре мира (так как предполагается, что Небо и Земля не были еще созданы, следовательно на них и не лежало проклятия), а в области полной тьмы или, вернее сказать, Хаоса. Здесь Сатана лежит со своими Ангелами на огненном озере, уничтоженный, пораженный; через некоторое время он приходит в себя, как бы от смутного сна, зовет того, кто первый по чину лежит возле него; они рассуждают о своем позорном падении. Сатана будит все свои легионы, которые также лежали до сих пор, точно пораженные громом: они поднимаются; число их несметно; они строятся в боевом порядке; главные вожди их называются именами идолов, известных впоследствии в Ханаане и соседних землях. К ним обращается Сатана с речью, утешает их надеждой еще вернуть Небо, и говорит им в конце о новом мире, о новых существах, которые должны быть созданы, согласно древнему пророчеству или преданию на Небе; Ангелы же, по мнению многих древних Отцов, были созданы гораздо раньше видимого мира. Чтобы обсудить истину этого пророчества, и сообразно с этим решить свой образ действий, Сатана созывает весь совет. На таком решении останавливаются его товарищи. Из преисподней вдруг поднимается Пандемониум – дворец Сатаны; адские власти сидят там и держат совет.
Тебя всего более молю о Духе Святом, Ты, для Кого прямое и чистое сердце выше всех храмов, вразуми меня; Ты все знаешь: Ты присутствовал при начале творения и, подобно голубю, распустив могучие крылья над громадной бездной, даровал ей плодотворную силу. Все темное во мне просвети, все низкое возвысь, подкрепи мой дух, чтобы я, будучи достойным того, дал уразуметь людям вечное Провидение и оправдать пути Всевышнего.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Джон Мильтон. Потерянный рай
Лучше царствовать в Аду, чем прислуживать на Небесах.
(Лучше быть владыкой ада, чем слугою неба)
(Лучше царить в аду, чем быть рабом на небе)
Better to reign in Hell, than serve in Heav’n.
Джон Мильтон. Потерянный рай
И потеряв тебя, я сам себя бы потерял.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Куда, несчастный, скроюсь я, бежав
От ярости безмерной и от мук
Безмерного отчаянья? Везде
В Аду я буду. Ад — я сам.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Что толку в нашем вечном бытии
И силе нашей, вечно-неизменной,
Коль нам терзаться вечно суждено?
Джон Мильтон. Потерянный рай
Где выгод нет
Желанных, там отсутствует раздор.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Свободно служим из любви свободной,
Ведь мы вольны любить иль не любить,
Сберечься или пасть.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Никто свои страданья не сочтёт
Столь малыми, чтоб добиваться больших
Из честолюбия.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Что мудрость вовсе не заключена
В глубоком понимании вещей
Туманных, отвлеченных и от нас
Далеких, но в познании того,
Что повседневно видим пред собой,
Все остальное — суета сует,
Дым, сумасбродство дерзкое; от них
Невежество родится, темнота,
Незрелость рассуждений о делах
Наиближайших.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Именно в беде
Рассчитывать мы вправе на успех,
Нас в счастье обманувший.
Джон Мильтон. Потерянный рай
Так падший ангел говорил, скорбя,
По виду чванясь, но на самом деле
Отчаяньем глубоким истомленный.
Случайная цитата
Джозеф Аддисон
На сорок человек умных приходится один человек со здравым смыслом. Тот, кто имеет только золото, нередко попадает в затруднительное положение за неимением мелких денег.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Цитаты из фильма «Адвокат Дьявола»
— Чувство вины — это все равно что мешок тяжелых кирпичей, да сбрось-ка их с плеч их долой… А для кого ты таскаешь все эти кирпичи? Для Бога? В самом деле, для Бога? Так позволь открыть тебе маленький секрет про нашего Бога. Ему нравиться наблюдать, он большой проказник: он дает человеку инстинкт, дарит этот экстраординарный подарок, а потом, ради развлечения для своего ролика космических трюков, устанавливает противоположные правила игры. Это самый жестокий розыгрыш за все минувшие века: смотри — но не смей трогать, трогай — но не пробуй на вкус, пробуй — но не смей глотать… И пока ты прыгаешь с одной ноги на другую, что делает он? — хохочет, так что его мерзкая задница вот-вот лопнет от натуги, и он — закомплексованный ханжа и садист, он просто рэкетир, и поклоняться такому Богу — никогда. — Лучше царствовать в Аду, чем служить на небесах? — А почему нет? Здесь, на земле, я погружен в ее заботы с сотворения Мира, я приветствовал каждую новинку, которую мечтал заполучить человек, я помогал ему во всем и никогда не осуждал. Более того, я никогда не отвергал его, несмотря на все его недостатки; я фанатично влюблен в человека; я гуманист, быть может, последний на Земле. Кто станет отрицать, если только он не выжил из ума, что двадцатый век был исключительно моим веком! Ведь этот век, Кевин, от альфы до омеги, мой; я достиг апогея силы; теперь мой звездный час, наш звездный час…
Плечи женщины говорят о ее индивидуальности, а ее шея, если она живая, заключает в себе тайну призрачного города. У мужчин же шея — это только поединок между разумом и телом.
— Скажи что-нибудь хорошее.. — Что-нибудь хорошее.