Лучше в одиночку следовать за истиной чем заблуждаться в толпе
Беседы с мудрецами К. А. Гельвеций
Сегодня наш медиум мысленно вступил в разговор с французским философом – просветителем К.А. Гельвецием (1715 – 1771).
Вот запись их беседы:
М. – Уважаемый господин Гельвеций, в молодости все мы надеемся, что «там, за поворотом» нас ожидает небывалый подарок судьбы, что жизнь сложится гораздо счастливее, чем у предшественников. Есть ли основания для такого юного оптимизма?
Г. – Судьба продает дорого то, что она обещает дать.
М. – Да, подарков ждать не приходится, за все приходится платить. Немецкий драматург
К. Ф. Геббель писал: «Мы должны действовать; не для того, чтобы противостоять судьбе – это не в наших силах, – а для того, чтобы идти ей навстречу». Но действие должно быть разумным, продуманным, иначе не избежать ошибок, порой непоправимых. Способна ли философия и сопутствующая ей мудрость помочь человеку прожить если не счастливо, то хотя бы без бед?
Г. – Мудрость главенствует в советах, а судьба – в событиях.
М. – Это верно. Недаром Ф. Ларошфуко писал: «Каких только похвал не возносят благоразумию! Однако оно не способно уберечь нас даже от ничтожнейших превратностей судьбы». В таком случае, стоит ли восхищаться умными людьми?
Г. – На земле нет ничего более достойного уважения, чем ум.
М. – Однако далеко не все склонны уважать чужой разум – напротив, он вызывает у многих раздражение и желание по возможности унизить его обладателя.
Г. – Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
М. – Как Вы думаете, почему?
Г. – Люди всегда против разума, когда разум против них.
М. – Может быть, все дело во взаимном непонимании: что общего у невежды с ученым?
Г. – Ученый может понимать невежду, потому что он сам был таковым в детстве; невежда же не может понимать ученого, ибо никогда таковым не был.
М. – Вероятно, многим кажется, что люди умные и образованные смотрят на них свысока, и это ущемляет их самолюбие.
Г. – Тот, кто глубоко исследует свою душу, так часто ловит себя на ошибках, что поневоле становится скромным. Он уже не гордится своей просвещенностью, он не считает себя выше других.
М. – То есть по-настоящему умный человек не ощущает себя таковым?
Г. – Ум подобен здоровью: тот, кто им обладает, его не замечает.
М. – Значит, те, кто, мягко говоря, недолюбливает интеллектуалов, сами люди недалекие?
Г. – Степень ума, необходимая, чтобы нам понравиться, является довольно точной мерой степени нашего ума.
М. – Есть ли какой-то критерий для того, чтобы понять, насколько человек умен?
Г. – Обширность ума измеряется числом идей и сочетаний их.
М. – Если у человека плохая память, и он не может удержать в ней большое количество сведений и мыслей, разве можно из-за этого отказать ему в уме?
Г. – Недостаток ума не следует объяснять недостатком памяти.
М. – Действительно, способность интересно и глубоко мыслить может сохраняться у человека, даже если память в какой-то степени начинает его подводить. А как Вы думаете, можно, работая над собой, развить свой ум до такой степени, чтобы понравиться мудрым людям, или, как говорит народная мудрость «что заложено, то заморожено»?
Г. – Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
М. – Достаточно ли одного желания, чтобы стать лучше и умнее?
Г. – Желание есть движущая сила души; душа, лишенная желаний, застаивается. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
М. – Полагаю, что под действием Вы подразумеваете труд: ведь образование не дается без труда, а именно оно развивает и совершенствует ум. Однако серьезные умственные усилия многим людям кажутся чем-то ненужным и отталкивающим.
Г. – Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным.
М. – Кроме усердия в приобретении знаний, вероятно, нужна и определенная интеллектуальная среда?
Г. – Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет постоянно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
М. – Мой скромный опыт говорит о том, что люди небольшого ума чаще предпочитают общество совершенно необразованных, чтобы на их фоне чувствовать себя мудрецами, не прилагая больших усилий. Может ли человек, обладая природной сообразительностью, но не желая учиться и расширять свой кругозор, оставаться, тем не менее, довольно умным?
Г. – При невежестве ум чахнет за недостатком пищи. Полное невежество приводит к полному тупоумию.
М. – Вы считаете, что это такое уж большое зло?
Г. – Всякий, изучающий историю народных бедствий, может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
М. – Невежество, конечно, губительно, но довольно часто народные бедствия вызывает неукротимая алчность правящей верхушки. Хотя с точки зрения разума, она необъяснима.
Вероятно, это страсть, которую не могут сдержать ни образование, ни интеллект.
Г. – Страсти – это пресмыкающиеся, когда они входят в сердце, и буйные драконы, когда они уже вошли в него.
М. –Тем не менее, многие люди живут страстями и ставят это себе в заслугу, подозрительно глядя на здравомыслящих людей. Они не правы?
Г. – Страсти вводят нас в заблуждение, так как они сосредоточивают все наше внимание на одной стороне рассматриваемого предмета и не дают нам возможности исследовать его всесторонне.
М. – Значит, страсти действительно могут привести к несчастьям?
Г. – Нет ничего более опасного, чем страсти, которыми разум управляет в запальчивости.
М. – Но не только страсть к накоплению, а весь уклад жизни, как в ваше время, так и сегодня, заставляет людей стремиться разбогатеть. Что бы Вы им посоветовали?
Г. – Если хочешь быть богатым, не помышляй увеличить свое имущество, а только умерь свою жадность.
М. – Совет, конечно, хороший, но его могут воспринять лишь очень немногие, так как большинство мечтает о богатстве и роскоши. Почему люди так редко прислушиваются к голосу разума?
Г. – Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
М. – Вам не кажется, что заблуждаться вместе с толпой предпочитают слабые люди – ведь это легко и удобно?
Г. – Люди, которых называют слабыми, всего лишь равнодушны, ибо у каждого найдется сила, когда окажется затронутым предмет его страстей.
М. – Какая страсть кажется Вам наиболее губительной?
Г. – Из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествует ненависть, предательство и интриги.
М. – Вы правы. К тому же она делает несчастным и самого человека, и окружающих. Счастлив тот, кто никогда никому не завидовал.
Г. – Только тот может считать себя свободным от зависти, кто никогда не изучал себя.
М. – Возможно, я недостаточно хорошо себя знаю, но могу сказать, что пока ее не испытывал. Думаю, что мои друзья могут то же сказать про себя. Однако если Вы считаете, что она таится в глубине души каждого человека, даже не склонного к интригам и предательству, то в чем это может проявляться?
Г. – Очень трудно хвалить того, кто столь заслуживает похвалы.
М. – Да, это наблюдаешь сплошь и рядом. Вообще, сколько ни живи, а научиться понимать людей все-таки трудно. Как Вам это удавалось?
Г. – Верный способ судить о характере и уме человека по выбору им книг и друзей.
М. – Ну, книги выбирать гораздо легче, чем друзей. Часто друзьями людей делают жизненные обстоятельства, да и выбор ограничивается средой общения. Думаете, по окружению можно судить о человеке?
Г. – Скажи мне, с кем ты близок, и я скажу, кто ты.
М. – Не могу с Вами согласиться: сегодня ты близок с человеком, а завтра – далек. Человеческие отношения вообще довольно хрупки, и недаром М. Монтень писал:
«то, что мы называем обычно друзьями и дружбой, это не более чем короткие и близкие знакомства, которые мы завязали случайно или из соображений удобства и благодаря которым наши души вступают в общение». Так случайно возникнув, эти контакты так же внезапно могут прекратиться. При этом наша сущность остается неизменной – меняются лишь обстоятельства. Но вернемся к книгам – разве по тому, что человек читает, можно судить о характере? А если он читает все без разбора?
Г. – Среди книг, как и среди людей, можно попасть в хорошее и в дурное общество.
М. – Это верно. Но сегодня вам нравится один автор или произведение, а завтра вы предпочитаете нечто совсем иное. Есть ли критерий качества?
Г. – Книга, достоинство которой заключается в тонкости наблюдений над природой человека и вещей, никогда не может перестать нравиться.
М. – Конечно, но бывает, что далеко не самые лучшие книги становятся популярными и самыми читаемыми, а их авторы – почитаемыми. Чем Вы это объясните?
Г. – Большая или меньшая степень уважения, питаемая к автору, зависит от большего или меньшего сходства его идей с идеями читателя.
М. – Значит, все зависит от того, насколько автор уловил настроение и взгляды большинства?
Г. – Опыт показывает, что человек считает заблуждающимся всякого человека и плохой всякую книгу, которые расходятся с его взглядами.
М. – И, следовательно, писателям, чтобы добиться успеха, приходится следовать за толпой?
Г. – Большинство авторов ведут себя в своих сочинениях так, как светские люди за беседой: занятые только тем, чтобы нравиться, они мало заботятся о том, как достигнуть этого – ложью или истиной.
М. – А еще необходимо заниматься саморекламой – иначе тебя не заметят. Какие есть способы обратить на себя внимание?
Г. – Существуют два способа самовосхваления: один – говорить хорошо о себе, второй – поносить других.
М. – Замечательно. И все это необходимо для успеха, для славы. Честолюбие – это тоже страсть?
Г. – Любовь к славе есть лишь желание нравиться себе подобным.
М. – Но ведь это самое невинное желание. Все хотят быть любимыми: кто – близкими, кто – всем миром. Дело, возможно, в чрезмерной гордости. Нужно ли ее подавлять?
Г. – Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: ее нужно лишь направлять на достойные цели.
М. – А если отбросить гордость и желание прославиться на различных поприщах, а всецело посвятить себя любимому человеку?
Г. – Любовь становится моральным грехом, когда она делается главным занятием. Она
расслабляет тогда ум и заставляет деградировать душу.
М. – Зато она приносит истинное счастье.
Г. – Сущность любви заключается в том, чтобы никогда не быть счастливым.
М. – Неужели Вы действительно так думаете?!
Г. – Любовь – это дар небес, который требует, чтобы его лелеяли самые совершенные души и самое прекрасное воображение. Пылкие наслаждения усыпляются браком, дар небес утрачивается под влиянием грубого и безвкусного разврата, а выгода превращает этот дар в товар.
М. – Раз этот дар небес так вырождается на нашей грешной земле, государству надо, наверное, большее внимание уделять воспитанию народа, прививать людям высокие идеалы?
Г. – В каждой стране искусство формировать людей так тесно связано с формой правления, что какое-либо значительное изменение в общественном воспитании вряд ли возможно без изменений в самом государственном строе.
М. – Конечно, в чем-то Вы правы. Но прошло ровно триста лет с года Вашего рождения, у нас уже не раз менялся государственный строй, но не замечаю, чтобы люди существенно изменились к лучшему. Возможно, дело в том, что в ХХ веке народ отошел от религии, а потому утратил нравственность.
Г. – Между религией и добродетелью нет ничего общего.
М. – Разве вера в Бога не делает людей высоконравственными?
Г. – Отождествлять Бога и нравственность – значит, впадать в идолопоклонство, значит, обожествлять творения людей.
М. – Но есть мнение, что только религия может просветить народ и дать ему моральные ориентиры.
Г. – Так как религиозная мораль никогда не основывалась на опыте, то царство теологии всегда считалось царством мрака.
М. – Думаю, что это Ваше мнение разделяют немногие. Сегодня, в ХХI веке, у нас произошло возвращение к традиционным ценностям и, в частности, к православию.
Г. – Всякий религиозный догмат – это зародыш преступлений и раздоров между людьми.
М. – Скорее всего, это касается наиболее радикальных форм ислама, которые своим фанатизмом и агрессивностью в настоящее время действительно представляют серьезную угрозу для остального мира.
Г. – Все без исключения религии проникнуты фанатизмом и удовлетворяют его потоками человеческой крови.
М. – Однако все Учителя человечества, основатели всех религиозных учений, призывали людей к добру, миру, любви к ближним и дальним и к терпимости. Значит, их голос был не услышан или искажен?
Г. – Чему учит нас история религий? Что они повсюду раздували пламя нетерпимости, устилали равнины трупами, поили землю кровью, сжигали города, опустошали государства; но они никогда не делали людей лучше.
М. – А что, по-вашему, может лучше воспитать народ?
Г. – Людям необходима основанная на природе человека, на опыте, на разуме человеческая мораль.
М. – Все это прекрасно, но до сих пор никакие высокие принципы не удерживают людей и народы от взаимного истребления в постоянных войнах. Видно, человеку изначально присуща жестокость, о чем писали многие великие умы.
Г. – Жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости.
М. – И это тоже. А еще алчность: народы постоянно воюют, чтобы, если не присоединить к себе чужой лакомый кусок, то попользоваться его богатством.
Г. – Многие почему-то думают, что несправедливые завоевания менее позорят государства, чем кражи – отдельных лиц.
М. – А разве бывают справедливые завоевания? Но правители всегда считаются великими, если ведут победоносные войны – так уж повелось. Тем не менее, в любые времена человек может прожить достойно и чувствовать себя счастливым, и наоборот. Наш современный поэт А. Кушнер написал: «Времена не выбирают, в них живут и умирают»…
Как не поддаваться несчастьям и сохранять присутствие духа в дни испытаний?
Г. – Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
М. – Значит, все дело не в тяжелых временах и обстоятельствах, а в нашем восприятии жизни?! Многие с этим не согласятся и будут удивлены таким мнением.
Г. – Чтобы удивиться, достаточно одной минуты; чтобы сделать удивительную вещь, нужны долгие годы.
На этой глубокой мысли дух замечательного французского ученого-материалиста нас покинул.
Клод Адриан Гельвеций
Клод Адриан Гельвеций
Лишь в восторгах любви ощущают счастье существования и, прижимая губы к губам, обмениваются душами.
Клод Адриан Гельвеций
Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
Клод Адриан Гельвеций
Чтобы вбить в голову некоторое количество истин, из неё приходится часто выбить такое же количество заблуждений.
Клод Адриан Гельвеций
Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
одиночество истина толпа человек, люди
Клод Адриан Гельвеций
Истину можно найти только в запрещенных книгах. В остальных — лгут.
Клод Адриан Гельвеций
Глубокие идеи похожи на те чистые воды, прозрачность которых затемнена их же глубиной.
Клод Адриан Гельвеций
Задача искусства — волновать сердца.
Клод Адриан Гельвеций
Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
Клод Адриан Гельвеций
Чтобы мысли были прекрасны, они не должны быть растворены в большом количестве слов.
Клод Адриан Гельвеций
Ограничить прессу — значит оскорбить нацию; запретить чтение определенных книг — значит провозгласить народ либо дураками, либо рабами.
цензура книги, литература запрет
Случайная цитата
Александр Иванович Куприн. Яма
Хорошо им говорить об ужасах проституции, говорить, сидя за чаем с булками и колбасой, в присутствии чистых и развитых девушек. А сделал ли кто-нибудь из коллег какой-нибудь действительный шаг к освобождению женщины от гибели?
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Клод Адриан Гельвеций
Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
Другие цитаты по теме
Бывает, когда вокруг люди, труднее сказать, что думаешь.
Умы тех, кто хочет знать и слушать все различные мнения, гораздо больше способны к познанию истины.
Познание возможно, но только отдельным человеком. Человек познает истину в одиночестве.
Человек бывает сильным, когда становится одинок. Одиночка отвечает только за себя. В толпе же индивидуум обречен жить мнением толпы. стада! А лучшие мысли все-таки рождаются в трагическом одиночестве.
. они живут в толпе, но умирают в одиночестве.
Демократия — это тирания большинства. Если толпа решила распять кого-то, кто отличается от неё, то с этим ничего поделать нельзя. Так уже не раз было и ещё не раз будет. Одиночки не побеждают.
Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.
(Массы не знали жажду правды никогда. Они хотят иллюзий, в отсутствии которых они не имеют возможности существовать.)
Бойся человека из толпы. Они все серые в толпе, заразить могут.
Это неправда, что есть содружество огней, единый мировой костёр. Всяк из нас несёт свой огонёк, свой собственный одинокий огонёк.
Телесный недостаток может повести к, своего рода, умственному избытку. Но получается, что и наоборот бывает. Умственный избыток может вызвать в человеке сознательную, целенаправленную слепоту и глухоту умышленного одиночества, искусственную холодность аскетизма.
АФОРИЗМЫ ПО АВТОРАМ
Гельвеций Клод Адриан
1715-1771 г. Французский философ.
Во всех областях недостаточное вознаграждение порождает недостаток талантов.
Воспитание, главным образом, должно засеять наши сердца полезными для индивида и общества привычками.
Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
Всякий интерес сводится в нас к поискам удовольствия.
Всякий считает себя умственно выше других, и глупцы в этом отношении не уступают другим людям.
Глубокие идеи похожи на чистые воды, прозрачность которых затемнена их же глубиной.
Гордость иногда заслуживает порицания, но она есть зародыш многих добродетелей и талантов.
Добродетели покидают те места, откуда изгнана истина.
Дойдя до совершенства в искусстве, люди, в погоне за новыми и, следовательно, более яркими впечатлениями, предпочитают красивому оригинальное. Вот причина упадка вкуса у цивилизованных народов.
Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет постоянно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
Если хочешь быть богатым, не помышляй увеличить своё имущество, а только умерь свою жадность.
Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным.
Желание естественно умирает, когда оно не питается надеждой.
Желание есть движущая сила души. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
Желания — это цветы любви, а наслаждения — ее плоды.
Заблуждение всегда противоречит себе, истина — никогда.
Задача искусства — волновать сердца.
Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
Истина и добродетель связаны так же тесно, как предрассудки и пороки.
Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
Лишь в восторгах любви ощущают счастье существования и, прижимая губы к губам, обмениваются душами.
Любовь к другим людям всегда является в человеке результатом его любви к самому себе.
Любовь у человека — мощный источник деятельности.
Люди всегда против разума, когда разум против них.
Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
Мы замечаем в вещах чаще всего то, что желаем в них найти.
Во всех областях недостаточное вознаграждение порождает недостаток талантов.
Воспитание, главным образом, должно засеять наши сердца полезными для индивида и общества привычками.
В рассказе о каком-либо героическом поступке читатель верит только тому, на что он сам способен, остальное отбрасывается как выдумка.
Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
В странах, где замалчивают свои мысли, думают мало.
Всякий интерес сводится в нас к поискам удовольствия.
Всякий считает себя умственно выше других, и глупцы в этом отношении не уступают другим людям.
Глубокие идеи похожи на чистые воды, прозрачность которых затемнена их же глубиной.
Гордость иногда заслуживает порицания, но она есть зародыш многих добродетелей и талантов.
Добродетели покидают те места, откуда изгнана истина.
Дойдя до совершенства в искусстве, люди, в погоне за новыми и, следовательно, более яркими впечатлениями, предпочитают красивому оригинальное. Вот причина упадка вкуса у цивилизованных народов.
Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет постоянно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным.
Есть много проповедников добродетели, но мало мучеников её.
Желание естественно умирает, когда оно не питается надеждой.
Желание есть движущая сила души. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
Желания — это цветы любви, а наслаждения — ее плоды.
Заблуждение всегда противоречит себе, истина — никогда.
Задача искусства — волновать сердца.
Знание людей и недоверие к ним неотделимы.
Истина и добродетель связаны так же тесно, как предрассудки и пороки.
Каждый человек называет честностью в другом человеке лишь привычку к полезным для него поступкам.
Каждый человек имеет самое высокое мнение о себе, и поэтому в других мы уважаем только наш образ и сходство с нами.
Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
Лишь немногие в мыслях возвышаются над обыденным, но ещё меньше таких, которые осмеливаются поступать так, как думают.
Любовь становится моральным грехом, когда она делается главным занятием. Она расслабляет тогда ум и заставляет деградировать душу.
Ложные принципы морали опасны лишь тогда, когда они становятся законом.
Люди всегда против разума, когда разум против них.
Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
Люди более сходны между собой, чем это думают. Они различаются лишь оттенками своих ощущений.
Любовь к другим людям всегда является в человеке результатом его любви к самому себе.
Любовь — это дар небес, который требует, чтобы его лелеяли самые совершенные души и самое прекрасное воображение. Пылкие наслаждения усыпляются браком, дар небес утрачивается под влиянием грубого и безвкусного разврата, а выгода превращает этот дар в товар.
Любовь у человека — мощный источник деятельности.
Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
Люди рассудительные почти всегда считают людей гениальных сумасшедшими, пока они не достигнут успеха, ибо они не могут даже подозревать существование средств, которыми пользуются великие люди для совершения великих дел.
Мало людей, которые в своих мыслях возвышаются над обыденными мыслями; ещё меньше людей, которые смеют делать и сказать то, что они думают.
Мы замечаем в вещах чаще всего то, что желаем в них найти.
На земле нет ничего более достойного уважения, чем ум.
Надежда на удовольствие есть уже начало удовольствия.
Наш ум интересуется не потребностью, а средствами её удовлетворения.
Недостаток ума не следует объяснять недостатком памяти.
Несчастные люди прирождённые враги счастливого человека и ставят ему его счастье в преступление.
Никакой долг не уплачивается так аккуратно, как презрение.
Общество признает и уважает только те достоинства, которые доказаны на деле.
Обширность ума измеряется числом идей и сочетаний их.
Покровители невежества суть самые ожесточенные враги человечества.
Полное невежество приводит к полному тупоумию.
При невежестве ум чахнет за недостатком пищи.
Под знаменем зависти шествуют ненависть, клевета, предательство и интриги.
Различие между умом и здравым смыслом заключается в различии причин, их порождающих. Первый является следствием сильных страстей, второй — следствием отсутствия их.
Скажи мне, с кем ты близок, и я скажу, кто ты.
Следует свой ум углублять, а не расширять, и, подобно фокусу зажигательного стекла, собрать всё тепло и все лучи своего ума в одной точке.
Самолюбие может быть пороком или добродетелью в зависимости от вкусов или страстей человека.
Способность к размышлению достигается лишь привычкой и утрачивается, как скоро эта привычка исчезает.
Соревнование производит гениев, а желание прославиться порождает таланты.
Степень уважения к автору зависит от степени сходства его идей с идеями читателя.
Страсти являются творческим семенем ума.
Страх наказания глушит пороки, но не родит добродетель.
Сильного ненавидят, но его не презирают.
Тонкость так же необходима уму, как изящество телу.
Трудно заметить преступление там, где видна польза.
Ты хочешь нравиться людям? Цени их ум.
Улетая, любовь уносит свои клятвы.
Ум подобен здоровью: тот, кто им обладает, его не замечает.
Человек, влюблённый в славу, не способен быть мелким преступником.
Человек, делающий других счастливыми, не может сам быть несчастным.
Человек, не имеющий желаний и потребностей, лишён также понимания и разума. Ничто не побуждает его комбинировать и сравнивать свои идеи между собой.
Чтобы быть совершенно лишенными смелости, нужно быть совершенно лишенными желаний.
Чтобы понимать, надо думать, а чтобы думать, надо быть свободным.
Чтобы удивиться, достаточно одной минуты; чтобы сделать удивительную вещь, нужны долгие годы.
Храбрость является всегда результатом страстей.
Чтобы вбить в голову некоторое количество истин, из неё приходится часто выбивать такое же количество заблуждений.