Лярт на армянском что такое
35 главных слов и фраз для общения с армянами
Большое количество армян свободно общаются на русском языке, что исключает недопонимание в общении. Однако, приезжая в Армению, можно заранее выучить ряд слов, которые помогут наладить и облегчить контакт с местными жителями и расположить к себе.
Учим армянские слова
«Да» по-армянски «Айо» (Ayo)
«Извините»- «Кнерек» (Knerek)
«Добрый вечер!»- «Бари ерэко» (Bari ereko)
Почему так получилось, доподлинно не известно, но по одной из версий укоренение французского «мерси» в армянском разговорном языке связывают с влиянием большой армянской диаспоры Франции, контакты которой с исторической родиной очень сильны.
Если вы услышали слово «Хамецек» (Hamecek), это значит, что вас приглашают куда-то. Попросту армяне вам говорят: «Пожалуйте», «Извольте».
Бари галуст Айастан!
В обменном пункте можно сказать работнику: «Хндрумем манрек у драм твек» (Xndrumem manrek u dram tvek ), что означает «Прошу, разменяйте и дайте драмы».
В Армении прекрасная кухня, фрукты, овощи, зелень, оригинальные сувениры. Про армянский коньяк, наверное, говорить излишне.
Слово «килограмм» в разговорном армянском «Кило» (Kilo), так что предложение «Сколько стоит килограмм?» звучит так: «Килон инч арже?» (Kilon inch arje?). Фраза «Где купить?» звучит «Вортех арнел?» (Vortex arnel?).
Доброе слово
Прекрасное слово «Любовь» по-армянски «Сер» (Ser), а фраза «Я тебя люблю» звучит следующим образом: «Ес кез сирумем» ( Es kez sirumem).
Хотите приехать в Армению? Мы с нетерпением ждем вас! Приезжайте к нам, погуляем, покажем вам страну, вкусно поедим и поговорим… Можем и на армянском!
Полезные фразы на армянском языке
Спасибо. — Շնորհակալություն — Шноракалутюн
Большое спасибо. — Շատ շնորհակալ եմ — Шат шноракал ем
Пожалуйста (в ответ на «спасибо»). — Խնդրեմ — Хендрем
Да. — Այո (հա) — Аё (ха)
Нет. — Ոչ (չէ) — Воч (че)
Пожалуйста (просьба). — Խնդրում եմ — Хендрум ем
Вот, пожалуйста (что-то даешь). — Ահա, խնդրեմ — Аха хендрем
Понимаю. — Հասկանում եմ — Асканум
Хорошо. — Լավ — Лав
Ничего. — Ոչինչ — Вочинч
Не бери в голову! — Ոչինչ, բան չկա — Вочинч, бан чка
Как далеко от города? — Քաղաքը հեռո՞ւ է — Кахаке эру е?
Сколько? — Ի՞նչ արժե — Инч арже?
Как долго? — Ինչքա՞ն է տևելու — Инчкан е тевелу?
Сюда, пожалуйста. — Այսկողմ խնդրում եմ — Айскохм хендрум ем
Кого спросить? — Ու՞մ կարող եմ հարցնել — Ум карох ем арцнел?
Не понимаю. — Ես չեմ հասկանում — Ес чем асканум
Извините, я не расслышал. — Ներեցեք, չլսեցի — Нерецек, че лсеци
После вас. — Ձեզանից հետո — Дзезаниц это
Здесь сильное движение. — Այստեղ երթևեկությունը ծանրաբեռնված է — Айстех ертевекутюне цанрабернвац е
Я заблудился. — Ես մոլորվել եմ — Ес молорвел ем
Вы говорите по-русски? — Դուք խոսու՞մ եք ռուսերեն — Дук хосум ек русерен?
Доброе утро! — Բարի լույս — Бари луйс
Добрый день! — Բարև ձեզ — Барев дзез
Добрый вечер! — Բարի երեկո — Бари ереко
Спокойной ночи. — Բարի գիշեր — Бари гишер
Привет! — Ողջույն — Вохчуйн
Здравствуйте. — Բարև ձեզ — Барев дзез
Давайте встретимся в (фойе). — Հանդիպենք սրահում — Андипенк сраум
Приятно познакомиться. — Հաճելի էր ծանոթանալ — Ачели ер цанотанал
Рад Вас снова видеть. — Ուրախ կլինեմ նորից հանդիպել — Урах клинем нориц андипел
Я женат (замужем). — Ես ամուսնացած եմ — Ес амуснацац ем
Я холост (не замужем). — Ես ամուսնացած չեմ — Ес амуснацац чем
Как Ваши дела? — Ինչպե՞ս եք — Инчпес ек?
Как успехи? — Ինչպե՞ս են գործերը — Инчпес ен горцере?
Какие новости? — Ի՞նչ նորություն կա (Ի՞նչ կա) — Инч норутю ка? (Инч ка?)
Давненько вас не видел. — Վաղուց չենք հանդիպել — Вахуц ченк андипел
Можно узнать, как Вас зовут? — Ձեր անունն ի՞նչ է — Дзер анунн инч е?
Вот моя визитная карточка. — Սա իմ այցեքարտն է — Са им айцекартн е
Позвольте представить Вас моему мужу (моей жене). — Ծանոթացեք իմ ամուսնու (կնոջ) հետ — Цанотацек им амусну (кеноч) эт
Передавайте наилучшие пожелания от меня Вашей матери. — Փոխանցեք ձեր մայրիկին լավագույն մաղթանքներս — Поханцек дзер майрикин им бари махтанкнере
Передавай привет Армену. — Բարևեք Արմենին — Баревек Арменин
Спасибо, с удовольствием. — Շնորհակալ եմ, հաճույքով — Шноракал ем, ачуйков
С удовольствием. — Մեծ հաճույքով — Мец ачуйков
До свидания. — Ցտեսություն — Цтесутюн
До встречи. — Կտեսնվենք — Кэтеснвенк
До скорой встречи. — Մինչ հանդիպում — Минч андипум
Счастливо. — Հաջողություն — Аджохутюн
Не пропадайте. — Չկորես — Чекорес
С нетерпением жду нашей следующей встречи. — Անհամբեր սպասում եմ հաջորդ հանդիպմանը — Анамбер кеспасем аджорд андипмане
Вы завтра свободны? — Դուք վաղը ազա՞տ եք — Дук азат ек вахе?
Хотите пойти со мной? — Կուզենա՞ք գալ ինձ հետ — Кузенак гал индз ет?
Позвольте мне быть Вашим гидом. — Ես կլինեմ Ձեր էքսկուրսավարը — Ес клинем дзер экскурсаваре
Пойдете со мной за покупками? — Կգա՞ք ինձ հետ գնումների — Кгак индз эт гнумери?
Пойдемте купаться. — Գնա՞նք լողալու — Гнанк лохалу?
Не хотите чего-нибудь поесть? — Ինչ որ բան կուտե՞ք — Инч вор бан кутек?
Звучит неплохо. — Լավ միտք է — Лав митк е
Позвольте предложить вам что-нибудь выпить. — Թույլ տվեք Ձեզ խմելու բան հյուրասիրել — Туйл твек дзез хемелу бан юрасирел
Хотите чего-нибудь выпить? — Ինչ որ բան կխմե՞ք — Инч вор бан кехемек?
Ваше здоровье! — Ձեր կենացը — Дзер кенаце
Не пора ли попить кофейку? — Եկեք ընդմիջենք — Екек ендмиченк
Еще чашечку кофе, пожалуйста. — Ես ևս մի բաժակ սուրճ կուզեի — Ес евс ми бажак сурч кехемеи
Чувствуйте себя как дома. — Զգացեք Ձեզ ինչպես Ձեր տանը — Згацек дзез инчпес дзе танэ
Давайте платить пополам. — Առաջարկում եմ հիսուն/ հիսուն վճարել — Арачаркум эм исун/ исун вечарел
Он платит счет. — Նա կվաճարի հաշիվը — На кэвечари ашивэ
С новым годом! — Շնորհավոր Նոր տարի — Шноравор Нор тари
С рождеством — Շնորհավոր Սուրբ ծնունդ — Шноравор Сурб ценунд
С днем рождения — Ծնունդդ շնորհավոր — Ценундт шноравор
Желаю удачи — Հաջողություն եմ ցանկանում — Аджохутюн эм цанканум
Желаю счастья — Երջանկություն եմ ցանկանում — Ерджанкутюн эм цанканум
15 января 2013 (03:43:10)
Большое спасибо. — Շատ շնորհակալ եմ — Шат шноракал ем
Пожалуйста (в ответ на «спасибо»). — Խնդրեմ — Хендрем
Да. — Այո (հա) — Аё (ха)
Нет. — Ոչ (չէ) — Воч (че)
Пожалуйста (просьба). — Խնդրում եմ — Хендрум ем
Вот, пожалуйста (что-то даешь). — Ահա, խնդրեմ — Аха хендрем
Понимаю. — Հասկանում եմ — Асканум
Хорошо. — Լավ — Лав
Ничего. — Ոչինչ — Вочинч
Не бери в голову! — Ոչինչ, բան չկա — Вочинч, бан чка
Как далеко от города? — Քաղաքը հեռո՞ւ է — Кахаке эру е?
Сколько? — Ի՞նչ արժե —…»>
Кярту Армении: «хорошие парни» или гопники?
«Кярты тебя не поймут», — это выражение мне не раз приходилось слышать на протяжении жизни в Армении. Кто же эти люди, зачастую не принимающие нового, чуждого, но на мнение которых нет-нет да и ориентируется некоторая часть общества? Их характеризуют разными определениями — «крутые, реальные пацаны», «хорошие парни» (арм. лав тханер), «бывалые» или даже «гопники», живущие по собственным понятиям… Облик, образ жизни, ценности, ориентиры и даже манера разговаривать объединяют этих людей под общим названием «кярту», хорошо известным в армянском обществе.
Истоки возникновения этого своеобразного сообщества можно проследить со второй половины XX века. В то время, как с Запада в Советский союз проникали западные культурные веяния, вызывая появление хиппи, рокеров и пр., в Армении, входившей в состав СССР, значительной частью общества эти субкультуры считались чуждыми, не принимались. В пику им в среде простых молодых людей из сел и с рабочих окраин, воспитанных в местных традициях, возникла своя «субкультура» — кярту. В отличие от стремящихся выделиться «хипарей», кярты, наоборот, подчеркивали свою ординарность, простоту и даже скромность, выражавшиеся в том числе во внешнем виде. Длинным волосам кярты 1970-х противопоставляли короткие стрижки, броским и пестрым нарядам — строгую классику в черных тонах, стремлению к сексуальной и эмоциональной раскрепощенности — патриархальные традиции и четкую, местами грубую мораль.
Фото: ©Light Affect, instagram.com
По мнению этнографов, с которыми мне удалось поговорить (и многие из которых когда-то сами причисляли себя к рассматриваемой «субкультуре»), само слово «кярт» или «кярту» означает несвежий, затвердевший хлеб, сухарь и понимается как «махровый», «ядреный», «жесткий», суровый, видавший виды и прошедший через различные испытания человек.
Именно такими видят себя представители этого сообщества.
Непростые социальные и политические процессы уже независимой Армении не могли не сказаться и на кярту, вызвав их преображение — как внешнее, так и внутреннее. В годы Карабахской войны, именно эти ребята, руководствуясь своими ценностями, воззрениями и «понятиями» о том, что мужчина обязан защищать свою семью, домашний очаг, детей, стариков и слабых в целом, оказывались в гуще сражений, совершали подвиги и становились героями.
Вернувшись с фронта, они видели происходящее в стране — нищету, коррупцию и воровство, неумелую и нечестную политику правительства Левона Тер-Петросяна и неприглядные дела лояльной ему люмпен-интеллигенции — людей, лишь по недоразумению оказавшихся причисленными к «интеллектуальному труду». И в этих, куда более экстремальных, чем в 1970-е, условиях, протест «простых парней» стал более радикальным. В период, когда законы государства нарушались повсеместно и перестали быть едиными для всех, «понятия» для кярту стали выше закона, буквально бросая их в уголовную среду. Теперь кярту воспринимались как маргиналы, люди, находившиеся на первых этапах в уголовную, воровскую жизнь.
И именно на этой волне появилась «кярту-политика». Ведь Республиканская партия Армении на начальных этапах своего существования стала самой настоящей «кярту-партией». Таковым был, например, ее основатель и лидер Андраник Маркарян, известный не иначе как «Кябаб Андо», таковыми были ее первые члены, таковой была и программа партии — целиком и полностью аккумулировавшая ценности кярту, отвечавшая их чаяниям и устремлениям. Неудивительно, что в 1990-е годы она завоевала огромную популярность среди тысяч «хороших парней» по всей Армении.
Но основная масса кяртов продолжала вести свой привычный «маргинальный» образ жизни. В 1990-е годы в Ереване, например, их группы, объединявшиеся по принципу района проживания (Массив, Зейтун, Чарбах и др.), контролировали эти районы, «воевали» между собой, причем не столько по материальным причинам, сколько за авторитет в городе.
«Когда мы были кярту, это была каста, — говорит Маркос, ныне живущий далеко за пределами Армении, а в 1990-е причислявший себя к кярту. — Тогда они отличались и одеждой, и прической, и манерой разговора. Кярту должен был быть одет во все черное. Белое и темно-синее — крайне редко. Остальные цвета отвергались. Что касается прически, то, например, бакенбарды ниже лицевой кости не допускались».
Не слышатся ли здесь отголоски представлений итальянских мафиози США из «Крестного отца» Марио Пьозо?
«Правильно. Идеал кярту, осознанный или нет, — это Майкл из „Крестного отца“. У него, как и у кярта, традиционная патриархальная семья, он набожен, в семейных вопросах буквально преклоняется перед отцом, горой стоит за родственников и особенно за жену и детей. Его забота о последних выражается как в том, что он не посвящает их в свои, порой не самые честные, дела, так и в однозначной готовности пойти за них до конца, пожертвовав жизнью, здоровьем и имуществом», — отмечает историк, профессор Ерванд Маргарян. — «Большая часть кяртов стала таксистами, автомеханиками, шиномонтажниками и сварщиками. В прежние времена им было не по статусу носить „пОльта“ и особенно куртки (в частности, если на них были накладные карманы, погоны, змейки, кнопки и всякие прочие „навороты“), зато „спинджаки“ были в почете. Позднее исключение было сделано для в меру поношенных джинсов, плащей и курток из черной кожи („кож“), последние особенным почетом пользовались в Ленинакане. Шапки и ушанки не носили, особенно „пыжиковые“. Мохнатые ушанки считались прерогативой азербайджанцев, езидов и жителей среднеазиатских республик, кепки-аэродромы — частью грузинского национального костюма. Бейсболки, лыжные шапки, балаклавы, и, конечно, банданы, считались „педерастической“ дребеденью. Единственным более или менее приемлемым головным убором была полупролетарская твидовая кепка. Поэтому в основном ходили с непокрытой головой, даже в лютые морозы, которые, впрочем, в Армении — большая редкость. Только выезжая в Россию, кярты вынужденно „напяливали“ теплые головные уборы. Поскольку кярту не пристало носить портфели, кейсы, барсетки, рюкзаки („зюкзак“) и пр. они все необходимое носили в вечно оттопыренных карманах спинджаков. Кярты всегда были гладко выбриты. Сизый подбородок — их отличительная черта».
Но в отличие от итальянских мафиози, для армянских кяртов уголовный образ жизни — в большей степени романтическая, завораживающая эстетика. Они в большинстве своем вполне законопослушные, вменяемые люди.
«Кярту были адептами воровской жизни, хотя сами в подавляющем большинстве этой жизнью не жили. Это как слишком верующий человек, который никогда не станет священником, но следует за ним…, — считает Маркос, — тем не менее, у кярту нашего времени должны были присутствовать четки (табек), причем особо почитались четки, сделанные на зоне. Они любили базарить, тереть, цепляться за слова».
Согласен с ним и Ерванд Маргарян: «Выдавать себя за „блатного“, особенно тем, кто на самом деле в тюрьме не сидел, считалось верхом бесстыдства, и было наказуемо. Считалось, что для того, чтобы быть реальным пацаном, необязательно быть блатным. Когда кто-то начинал к месту или не к месту употреблять соответствующий жаргон, его сразу одергивали. В то же время „стукачество“ было наказуемо».
Интересна и манера общения этих «хороших парней».
«Кярту моего времени очень любили приседать на корточки на дороге, на бордюре, во дворе и болтать», — с улыбкой вспоминает Маркос.
«Использование матерного языка среди кярту не приветствуется, матерщинника гонят из „круга“, так как у него „грязный рот“. Говорить нужно на простом, ясном „городском“ языке, без изысков и „архитектурных излишеств“, иначе сочтут, что ты выпендриваешься. К диалектам относятся без особого негатива, но приехавшие в город парни, особенно студенты, старались избавится от наречий и провинциальных говоров. Некоторые провинциалы, наоборот, старались сохранить образ деревенского парня, ибо, по их мнению, город уже не тот, лишь провинция остается истинной носительницей традиционных ценностей», — конкретизирует профессор Маргарян.
Кярту были и есть не только в Армении. В диаспоре их также немало — особенно в Соединенных Штатах, России и других странах, куда уезжали армяне в 1990-е годы. Пожалуй, именно этим можно объяснить популярностью в этих странах рабиса — особого направления армянской музыки и искусства, представляющего собой своеобразный шансон и популяризирующего образ кярту как «правильного», настоящего мужчины.
Интересно, что данная субкультура практически отсутствует в западноармянских общинах Великобритании, Южной Америки и Ближнего Востока, не прошедших советской и постсоветской «закваски».
Время шло, общество менялось, менялись и кярту. Новые правительства все более жестко и успешно боролись с криминалом, и воровской мир постепенно уходил в подполье, быть его частью становилось все более опасно и менее модно. Культура кярту также маргинализировалась, вызывая у прогрессивной и современной части населения не столько уважение, сколько пренебрежение и насмешки. Впрочем, это не мешало и не мешает кяртам оставаться верным своим понятиям.
Понятия кярту сложились в особый «кодекс чести», за нарушение которого к ответу могли призвать свои же. Его ключевые понятия, с одной стороны, это рыцарское поведение, благородное обращение с девушками, готовность помочь ближнему, с другой — требование, чтобы и члены семьи соблюдали определенные правила поведения.