любовник резонер кто это хождение по мукам
Любовник резонер кто это хождение по мукам
Сторонний наблюдатель из какого-нибудь заросшего липами захолустного переулка, попадая в Петербург, испытывал в минуты внимания сложное чувство умственного возбуждения и душевной придавленности.
Бродя по прямым и туманным улицам, мимо мрачных домов с темными окнами, с дремлющими дворниками у ворот, глядя подолгу на многоводный и хмурый простор Невы, на голубоватые линии мостов с зажженными еще до темноты фонарями, с колоннадами неуютных и не радостных дворцов, с нерусской, пронзительной высотой Петропавловского собора, с бедными лодочками, ныряющими в темной воде, с бесчисленными барками сырых дров вдоль гранитных набережных, заглядывая в лица прохожих – озабоченные и бледные, с глазами, как городская муть, – видя и внимая всему этому, сторонний наблюдатель – благонамеренный – прятал голову поглубже в воротник, а неблагонамеренный начинал думать, что хорошо бы ударить со всей силой, разбить вдребезги это застывшее очарование.
Еще во времена Петра Первого дьячок из Троицкой церкви, что и сейчас стоит близ Троицкого моста, спускаясь с колокольни, впотьмах, увидел кикимору – худую бабу и простоволосую, – сильно испугался и затем кричал в кабаке: «Петербургу, мол, быть пусту», – за что был схвачен, пытан в Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно.
Так с тех пор, должно быть, и повелось думать, что с Петербургом нечисто. То видели очевидцы, как по улице Васильевского острова ехал на извозчике черт. То в полночь, в бурю и высокую воду, сорвался с гранитной скалы и скакал по камням медный император. То к проезжему в карете тайному советнику липнул к стеклу и приставал мертвец – мертвый чиновник. Много таких россказней ходило по городу.
И совсем еще недавно поэт Алексей Алексеевич Бессонов, проезжая ночью на лихаче, по дороге на острова, горбатый мостик, увидал сквозь разорванные облака в бездне неба звезду и, глядя на нее сквозь слезы, подумал, что лихач, и нити фонарей, и весь за спиной его спящий Петербург – лишь мечта, бред, возникший в его голове, отуманенной вином, любовью и скукой.
Как сон, прошли два столетия: Петербург, стоящий на краю земли, в болотах и пусторослях, грезил безграничной славой и властью; бредовыми видениями мелькали дворцовые перевороты, убийства императоров, триумфы и кровавые казни; слабые женщины принимали полубожественную власть; из горячих и смятых постелей решались судьбы народов; приходили ражие парни, с могучим сложением и черными от земли руками, и смело поднимались к трону, чтобы разделить власть, ложе и византийскую роскошь.
С ужасом оглядывались соседи на эти бешеные взрывы фантазии. С унынием и страхом внимали русские люди бреду столицы. Страна питала и никогда не могла досыта напитать кровью своею петербургские призраки.
Петербург жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью. Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, и бессонные ночи зимой, зеленые столы и шорох золота, музыка, крутящиеся, пары за окнами, бешеные тройки, цыгане, дуэли на рассвете, в свисте ледяного ветра и пронзительном завывании флейт – парад войскам перед наводящим ужас взглядом византийских глаз императора. Так жил город.
В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским. Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий, театры, кинематографы, лунные парки. Инженеры и капиталисты работали над проектом постройки новой, не виданной еще роскоши столицы, неподалеку от Петербурга, на необитаемом острове.
В городе была эпидемия самоубийств. Залы суда наполнялись толпами истерических женщин, жадно внимающих кровавым и возбуждающим процессам. Все было доступно – роскошь и женщины. Разврат проникал всюду, им был, как заразой, поражен дворец.
И во дворец, до императорского трона, дошел и, глумясь и издеваясь, стал шельмовать над Россией неграмотный мужик с сумасшедшими глазами и могучей мужской силой.
Петербург, как всякий город, жил единой жизнью, напряженной и озабоченной. Центральная сила руководила этим движением, но она не была слита с тем, что можно было назвать духом города: центральная сила стремилась создать порядок, спокойствие и целесообразность, дух города стремился разрушить эту силу. Дух разрушения был во всем, пропитывал смертельным ядом и грандиозные биржевые махинации знаменитого Сашки Сакельмана, и мрачную злобу рабочего на сталелитейном заводе, и вывихнутые мечты модной поэтессы, сидящей в пятом часу утра в артистическом подвале «Красные бубенцы», – и даже те, кому нужно было бороться с этим разрушением, сами того не понимая, делали все, чтобы усилить его и обострить.
То было время, когда любовь, чувства и добрые и здоровые считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности.
Девушки скрывали свою невинность, супруги – верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения – признаком утонченности. Этому учили модные писатели, возникавшие в один сезон из небытия. Люди выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными.
Таков был Петербург в 1914 году. Замученный бессонными ночами, оглушающий тоску свою вином, золотом, безлюбой любовью, надрывающими и бессильно-чувственными звуками танго – предсмертного гимна, – он жил словно в ожидании рокового и страшного дня. И тому были предвозвестники – новое и непонятное лезло из всех щелей.
– …Мы ничего не хотим помнить. Мы говорим: довольно, повернитесь к прошлому задом! Кто там у меня за спиной? Венера Милосская? А что – ее можно кушать? Или она способствует ращению волос? Я не понимаю, для чего мне нужна эта каменная туша? Но искусство, искусство, брр! Вам все еще нравится щекотать себя этим понятием? Глядите по сторонам, вперед, под ноги. У вас на ногах американские башмаки! Да здравствуют американские башмаки! Вот искусство: красный автомобиль, гуттаперчевая шина, пуд бензину и сто верст в час. Это возбуждает меня пожирать пространство. Вот искусство: афиша в шестнадцать аршин, и на ней некий шикарный молодой человек в сияющем, как солнце, цилиндре. Это – портной, художник, гений сегодняшнего дня! Я хочу пожирать жизнь, а вы меня потчуете сахарной водицей для страдающих половым бессилием…
В конце узкого зала, за стульями, где тесно стояла молодежь с курсов и университета, раздался смех и хлопки. Говоривший, Сергей Сергеевич Сапожков, усмехаясь влажным ртом, надвинул на большой нос прыгающее пенсне и бойко сошел по ступенькам большой дубовой кафедры.
Сбоку, за длинным столом, освещенным двумя пятисвечными канделябрами, сидели члены общества «Философские вечера». Здесь были и председатель общества, профессор богословия Антоновский, и сегодняшний докладчик – историк Вельяминов, и философ Борский, и лукавый писатель Сакунин.
Общество «Философские вечера» в эту зиму выдерживало сильный натиск со стороны мало кому известных, но зубастых молодых людей. Они нападали на маститых писателей и почтенных философов с такой яростью и говорили такие дерзкие и соблазнительные вещи, что старый особняк на Фонтанке, где помещалось общество, по субботам, в дни открытых заседаний, бывал переполнен.
Так было и сегодня. Когда Сапожков при рассыпавшихся хлопках исчез в толпе, на кафедру поднялся небольшого роста человек с шишковатым стриженым черепом, с молодым скуластым и желтым лицом – Акундин. Появился он здесь недавно, успех, в особенности в задних рядах зрительного зала, бывал у него огромный, и когда спрашивали: откуда и кто такой? – знающие люди загадочно улыбались. Во всяком случае, фамилия его была не Акундин, приехал он из-за границы и выступал неспроста.
Хождение по мукам: эпопея лжи и бесстыдства
«ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ» — в этом названии заключена мысль глубокая, многозначная, понимаемая в прямом и в переносном смысле. Трудная жизненная дорога ведёт к становлению и вызреванию личности. «Хождение» — испытанный литературный приём, подаривший нам много выдающихся произведений. А.Н. Толстой воспользовался этим приёмом, который подсказала ему сама жизнь. Две русские революции 1917 года коренным образом изменили жизнь миллионов людей, привели в движение огромные народные массы. Погнали их из конца в конец России в поисках — нет, не одного только пропитания, но цели и смысла существования. Теснейшим образом связанный с правдой жизни, роман Толстого отвечал потребности многомиллионного в ту пору русского читателя осмыслить пережитое. Большинство из них так же, как герои романа, испытали кардинальную ломку стереотипов и почувствовали себя обновлёнными, готовыми к новой жизни. Масштаб и значение происшедших перемен были осознаны и правильно восприняты множеством людей именно потому, что революция бросила их в самое горнило исторической жизни, избавила от мелочного частного существования, подарила иную, большую судьбу.
Роман Толстого не только эпичен, но и глубоко психологичен, в нём поднята тема о месте личности в истории. Приступая к экранизации, сценарист Елена Райская и режиссёр Константин Худяков говорили о том, что намерены перевести масштабный роман Толстого в формат киноэпопеи. Однако авторы фильма сразу же ограничили себя двумя первыми томами романа — из самого эпического, третьего, заимствованы были только некоторые эпизоды, необходимые для развития и завершения уже заявленных сюжетных линий. За пределами сериала оставалась вся картина победоносной войны, которую вела Красная Армия на Дону и на царицынском направлении. Причины тому могли быть разные. Но главная из них очевидна: полное идеологическое расхождение с писателем А.Н. Толстым. Тут следует, пожалуй, обратиться к личности писателя, к истории создания романа. Толстой не всегда был безоговорочным сторонником большевиков, но ещё до своего отъезда за границу в одном из интервью говорил: «Большевики, в конечном счёте, дали страшно сильный сдвиг всей русской жизни». И в том же интервью: «Я верю в революцию. Через несколько десятилетий Россия будет самой передовой в мире страной». Отъезд на Запад с женой и двумя маленькими детьми был только эпизодом в его жизни, уступкой обстоятельствам и собственным амбициям. Живя и работая в Париже, он быстро понял, что русскому писателю нечего делать за границей. Именно там была написана первая книга нового романа, вобравшая в себя все мысли, чувства, впечатления предреволюционных лет, весь общенародный оптимизм, вызванный крушением монархии. Он уже знал, что судьба его героев будет нелёгкой, что они пройдут через Граждан& скую войну, но не потеряют друг друга, и в финале сердца четырёх будут биться в унисон.
Он был оптимистом по натуре, любил своих героев и хотел уберечь их от гибели — для лучшей жизни. А чтобы продолжать работу над романом, надо было вернуться домой. Кстати, отношения писателя с эмиграцией были достаточно напряжённы& ми: он не примкнул к антисоветчикам и не разорвал связей с СССР. Летом 1923 года Толстой со всей семьёй, в которой было уже трое детей, вернулся на родину. И, надо сказать, писатели-лефовцы встретили его отнюдь не с распростёртыми объятиями и пытались даже обвинить в плагиате. Всё это надо было пережить и продолжать работать. Толстой много ездил по стране, посещал, конечно, и места, где происходило действие новой книги романа — «Восемнадцатый год». К концу 1926 года вторая книга была закончена, а публикация состоялась вскоре в журнале «Новый мир». Третья книга романа «Хождение по мукам» должна была вобрать в себя дальнейшие события Гражданской войны, вплоть до окончательной победы Красной Армии. Но работа над ней сильно задержи валась. Одно время Толстой даже подумывал отказаться от продолжения романа: слишком сложен материал, необходимый для освоения темы. Слишком велики общественные обязанности и обширны новые творческие планы. Точку в рукописи он ставит 22 июня 1941 года. Рядом на рабочем столе лежала свежая публикация его статьи «Что мы защищаем» в газете «Правда» от 17 июня. Он точно знал, что защищает и будет защищать. В последнем эпизоде романа «Хож& дение по мукам»» все четверо героев на самом верхнем ярусе переполненного Большого театра слушают доклад Г.М. Кржижановского о грядущей электрификации России. «Вот кончим войну, — шепчет Телегин Даше, — вернусь на завод… У меня тоже есть кое-какие соображения… Ужасно хочется, Дашенька, работать…» «Ты понимаешь, — вторит ему Рощин, — какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и терпеливые муки… Мир будет перестраиваться нами для добра…» Вот итог эпохального романа.
И всю историю его создания, все сделанные в нём выводы должны были хорошо знать авторы и заказчики экранизации. Нынешние либеральные демократы очень много говорят об уважении к чужой позиции, чужому мнению. Почему же они проявили вопиющее неуважение к труду выдающегося писателя, почему позволили себе переиначить, а точнее, передёрнуть его замысел, переписать многие страницы, а то и добавить отсебятины? Отбросив третью книгу романа, авторы проигнорировали основной вывод «Хождений»: «не напрасны были все усилия, пролитая кровь…» Третья книга и впрямь по-настоящему оптимистична. В ней появляются герои нового времени: бесстрашные бойцы Красной Армии Лагутин, Иван Гора, Агриппина Чебрец, Анисья Назарова. Но зачем они нынешним либералам? Все их симпатии на стороне обиженной «переворотом» буржуазии. «Потерпевшими» в глазах авторов до самого конца остаются все четверо главных героев. Катя и Даша, потерявшие всё своё имущество в результате экспроприации, вынуждены сотрудничать с новой «хамской» властью в жалкой роли культурно-массовых организаторов или учительниц начальной школы. А блестящий офицер Рощин и толковый инженер Телегин после тяжёлых ранений оказываются инвалидами — если не физическими, то моральными. Что им остаётся, этим бывшим людям, — только выживать.
Как они получили свои «боевые ранения»? Это целая история, от начала до конца выдуманная авторами. Оказывается, случайно встретившись в оккупированном белыми Ростове, где корниловский офицер Рощин разыскивал свою жену Катю, а красный командир Телегин выполнял опасное поручение, они по-свойски (ведь и на самом деле свояки) поменялись своими документами: это должно было обеспечить Рощину дальнейшие поиски уже в расположении красных, а Телегину — облегчить выполнение боевого задания. Лихо закручено — без малейшего представления о войне, армии, уставе. А главное — вопреки написанному Толстым. У него эти близкие, родные люди, оказавшиеся в разных лагерях, даже глаз не смеют поднять друг на друга при случайной встрече, расходятся, не обменявшись ни словом. Но беспардонное сочинительство продолжается. Оказавшись в расположении одной из частей Красной Армии с чужими документами, оба попали под подозрение и до окончательного разбирательства были вместе брошены в сарай. А тут начался бой, сарай загорелся, но, сколько бы они ни кричали, ни рвались наружу, никто не поспешил их спасать. Сарай разбило снарядом. С тяжёлыми ожогами и ранениями оба оказались в лазарете — сломленные, потерявшие всякую ориентацию. Надо было морально добить толстовских героев — авторы их добили
. Что касается героинь Кати и Даши, то они предстают как жертвы «переворота». Красивые, обаятельные, любящие, они словно бы олицетворяют ту прежнюю жизнь, навсегда ушедшую Россию. Тут авторы вроде бы идут за литературным оригиналом, но всячески стараются сгустить негатив, подчеркнуть страдания ни в чём не повинных женщин, у которых почва уходит из-под ног. До самого конца они остаются в сериале убеждёнными противницами революции, которая отняла у них и бросила в пекло Гражданской войны любимых мужей. Авторы сериала ведут героинь не к духовному возрождению и обновлению, а, напротив, к моральной стагнации и гибели. Западнёй для Кати становится хутор бывшего ординарца её мужа Алексея Красильникова, а для Даши — террористическая организация Бориса Савинкова. Всё вроде как в романе Толстого. И вместе с тем всё иначе: сёстры Булавины не просто плывут по течению, они вырастают из себя, как из старого платья — так у Толстого. Особенно характерна история вербовки Даши в террористическую организацию и провала возложенной на неё акции. Даше предстоит «отомстить» за себя и за своих близких, убив «самого главного революционера». Её везут в лес, на стрельбище. Даша стреляет по портрету. Один промах, другой и — попадание с третьего раза. Портрет вполне узнаваем, характеристика тоже знакомая: «немецкий агент, сделавший революцию на немецкие деньги». Авторы экранизации не брезгуют грязной «ложью на длинных ногах», но не называют имени, чтобы избежать каких-либо претензий со стороны возмущённых оппонентов. Что и говорить, со смаком расстреливать портрет реального исторического лица, выдающегося государственного деятеля ХХ века могут себе позволить только «отморозки». Тем б лее что такой сцены нет в романе — она придумана злобными пигмеями.
Но «просто жить» не получается — не для того авторы экранизации затеяли это соавторство с Толстым. Из заключительных титров мы узнаём: Рощин арестован и расстрелян в 1936 году, Катя скончалась в сибирской ссылке, Телегин пропал без вести в битве за Москву в 1941 году, и только одна Даша дожила до старости, вырастив своих детей и племянников. Так лихо обошлись авторы сериала с романом Толстого. Понятно: перед нами грубая плоская агитка — пасквиль на Октябрьскую революцию, приуроченный к 100-летию этого исторического события. Надо ли в связи с такой оценкой целого говорить о частностях: о профессиональных качествах авторов, актёрской и операторской работе, музыке и костюмах? Всё дезавуировано авторской ненавистью к пролетарской революции, которая была и остаётся историческим событием мирового масштаба. А как опошлен в сериале образ нового мира! Например, таких бездарных и злобных карикатур на рабочие клубы времён Гражданской войны трудно припомнить. Это издевательство без зазрения совести соотнесено с романом Толстого. В третьей книге романа значительное место уделено рассказу о том, как в красноармейской самодеятельности репетируют и ставят пьесу Шиллера «Разбойники». Наверное, очень важным представлялся писателю этот прорыв героев через огонь сражений в пространство искусства, если он нашёл для него место в цепи серьёзных исторических событий. За этим стоят любовь и уважение к своему народу, понимание его талантливости и самобытности, вера в его великую судьбу.
Что же касается нового сериала, художественного образа народа в нём не существует. Что могут противопоставить таланту народа, воспетого писателем, авторы сериала? Их собственный вкус очевиден: телевизионное «мыло». С первых же серий они стараются натянуть действие на колодку современного жёсткого детектива с неизбежными ограблениями, убийствами и погонями. И это при том, что никакой детективной составляющей в романе Толстого нет: писателя просто не интересует грязная накипь на больших событиях. Но авторы сериала распоряжаются по-своему. Отыскав в романе два второстепенных персонажа, авторы превращают их чуть ли не в главных героев. Анархиствующий бандит Жадов и его «правая рука» Лиза с их «сложными» патологическими отношениями проходят через весь сериал, сильно потеснив других героев, необходимых для развития событий. Всё, что напридумано и накручено вокруг них, не имеет никакого отношения к роману.
Такое «сотворчество» с великим писателем имеет тяжёлые последствия. Зрители новых поколений, не читавшие романа и не видевшие прежних экранизаций, так и останутся в заблуждении. Впрочем, задача авторов именно и состояла в том, чтобы до неузнаваемости, до самоотрицания извратить выдающееся произведение одного из лучших русских советских писателей. Антисоветчина верна себе. Остаётся при этом порадоваться здоровому инстинкту наших соотечественников: судя по рейтингам, сериал с треском провалился. Извращенцы не нашли себе аудитории.
«Хождение по мукам»: краткое содержание и анализ
Кадр из сериала «Хождение по мукам»: YouTube / Александр Князев
Роман-эпопея Алексея Николаевича Толстого «Хождение по мукам», краткое содержание которого представлено читателю, стал новаторским в плане раскрытия личностей главных героев на фоне переломных исторических событий. Яркие запоминающиеся типажи, крутые повороты сюжета и драматические изломы судеб героев сделали произведение успешным и популярным.
«Хождение по мукам»: краткое содержание
Роман-трилогию «Хождение по мукам», краткое содержание которого знакомо многим из школьной программы, в свое время неоднозначно восприняли критики:
Какое значение романа? «Хождение по мукам» — своеобразный гимн любви к Отчизне. В нем утверждалась ценность порядочности, верность принципам и желание изменить все к лучшему. Автор создал образ переломных исторических событий, показал, как они повлияли на судьбы обычных людей.
Это монументальный труд, отображающий настроения того времени. Чтобы понять замысел автора, рассмотрим роман «Хождение по мукам» кратко:
Книга первая. «Сестры»
Роман «Хождение по мукам» начинается с затяжной и объемной экспозиции, в которой описаны настроения, витающие в обществе в 1914 году. Петербург охвачен паникой, а люди агрессивны. Все это — предвестники скорых перемен. Об их приближении свидетельствовали такие события:
Все эти моменты знаменовали переход государства в новую историческую плоскость. Автор знакомит с главными героинями книги:
Супруги Смоковниковы вели активную светскую жизнь, устраивая пышные празднования и рауты. Частый гость на приемах адвокатской четы — Алексей Бессонов — поэт и революционер. Его пылкие речи сразу запали в душу Дарьи, но красавица даже не подозревала, что поэт имел тайную связь с ее сестрой Екатериной.
Дарья и Екатерина Булавины в сериале «Хождение по мукам»: YouTube / Александр Князев
Когда отношения возлюбленных вскрылась, назрел серьезный скандал, и супруги разъехались. То лето было одновременно самым волнительным и прекрасным в жизни юной Дарьи:
Напряжение в обществе растет, в городе проходят погромы немецких магазинов. Телегин попадает в плен к немцам, но ему удается сбежать. Вернувшись на домой, он делает Дарье предложение руки и сердца, но девушка не дала ответа. Бывшего пленного отправляют на балтийский завод в Петрограде. Там Телегин становится свидетелем начала революции.
В это же время на фронте убивают Николая Ивановича, а его вдове Екатерине начинает оказывать знаки внимания капитан Вадим Рощин. Уже осенью он признается в своих чувствах.
Книга вторая. «Восемнадцатый год»
Эта часть трилогии одна из самых динамичных, об этом говорил сам Толстой. «Хождение по мукам» во второй части — это история революции в России:
Книга третья. «Хмурое утро»
После ряда драматических событий Телегин и Даша смогли воссоединиться в военном госпитале, где девушка работала сестрой. По окончании военных действий Екатерина вернулась в Москву и обрела семейное счастье с Рощиным.
После пережитого сестры изменились: кое-что у них в корне поменялось — появилось желание работать во благо Родины, за которую было пролито так много крови.
«Хождение по мукам»: анализ произведения
«Хождение по мукам» — книга монументальная, но динамичная. Она красочно и реалистично описывает важные исторические события в жизни России, которые отразились на жизни интеллигенции в том числе. Чтобы лучше понять замысел автора, проанализируем произведение:
История создания
Книга «Хождение по мукам» — это трилогия-эпопея, написанная под влиянием аналогичного произведения «Война и мир» Льва Толстого. Важно рассматривать каждую часть по отдельности:
В Советском Союзе роман экранизировали дважды: в 1957–1959 сняли трехсерийный фильм по мотивам произведения, а в 1977 году вышел на экраны сериал, состоявший из 13 фильмов.
Тема и конфликт
Сквозной темой, объединившей все три книги, стала тема патриотического движения, единства народа, который готов действовать сообща ради общего будущего. Желание перемен как демократических, так и радикальных наполняло все общество. Автор акцентировал внимание на тяготах и лишениях, которые ждали романтиков на этом пути.
Исходя из темы, раскрываются и конфликтные узлы масштабного романа:
Эти силы постоянно противостоят друг другу, но все же они неразделимы в жизни и истории человечества.
Особенности композиции и жанр
Сам автор стилистику произведения определял как монументальный реализм, акцентируя внимание на том, что речь идет о масштабном пласте истории. Эксперты называют «Хождение по мукам» романом-эпопеей. На эту жанровую природу указывают такие особенности произведения:
Характеристика главных героев
По определению самого автора, главный герой произведения — народ, но судьба его показана через призму судеб отдельных личностей:
Роман «Хождение по мукам» — это история тяжелых испытаний, которые выпали на долю русской интеллигенции и России в целом. Автору удалось создать масштабную картину социальных и духовных изменений, которые случились в России на изломе столетий.
Уникальная подборка новостей от нашего шеф-редактора