любовные письма в стиле 18 века образец
Что писали в романтических посланиях исторические личности своим возлюбленным
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
1. Абигейл Адамс – Джону Адамсу
Пара Джона и Абигейл – одна из наиболее романтических, которая представлена в истории. Девушка была родом из небольшой, скромной и очень религиозной семьи, которая с трудом благословила их брак в 1764 году. Джон был выдающимся юристом и вскоре сумел занять несколько важных постов, начиная с кресла вице-президента США, а затем и вовсе переехав в Белый дом.
Джон не просто любил свою избранницу, он боготворил её. И даже самые сложные политические вопросы они решали вместе, за что журналисты прицепили к Абигейл насмешливое прозвище «Миссис Президент». Впрочем, её характер и нрав не позволяли ей оглядываться назад: она смело шла вперёд вместе со своим мужем, оставаясь верной ему до самого конца.
Пара на протяжении многих лет вела интимную и романтическую переписку, находясь друг от друга на большом расстоянии, и вот, что жена писала своему мужу:
«Мой дорогой друг, если бы я могла нарисовать тебе картину своего сердца – то вряд ли на ней что-то изменилось бы, ведь ты знаешь его лучше, чем кто-либо ещё. То место, которое ты занял там, и та власть, которую ты имеешь над ним, не оставила там ни одного свободного местечка.э
2. Людвиг Ван Бетховен – Бессмертной возлюбленной
Эти письма великого гения были найдены в его письменном столе уже после его гибели. Они сопровождались маленькими портретами нескольких женщин, а потому и по сей день неизвестно, кому именно он хотел их отправить. Бытует мнение, что среди адресатов могла быть юная и очаровательная графиня Джульетта Гвиччарди, которая пленила сердце гения с первого взгляда.
Сам Бетховен никогда не был женат. Это связывают как с его дурным характером, так и с любовью к женщине, которой он никогда бы не смог обладать. Вероятно, ею и была Джульетта. Когда они встретились впервые, девушке было всего семнадцать лет – юный цветок, который был недоступен величайшему композитору.
Однако, даже если бы Бетховен попытался завести с ней отношения – этому роману не суждено было бы сбыться, ведь Джульетта принадлежала к очень знатному роду, не оставив Людвигу выбора, кроме как восхищаться и мечтать о ней издалека.
«Даже когда я в постели – я тоскую по тебе, моя Бессмертная Возлюбленная, и обращаюсь к тебе мысленно, то с грустью, то с непомерной радостью, задаваясь вопросом, благоволит ли нам госпожа Судьба. Я могу жить, только будучи рядом с тобой, или же и вовсе никак. Я решил скитаться вдалеке, мечтая о том, чтобы прилететь в твои нежные объятия, найдя в тебе всегда родной и уютный очаг, где я могу, соединившись с тобой душами, уплыть в царство снов. Я сожалею, но ничего не могу с этим поделать. Ты справишься, и будешь уверена в том, что я только твой, ведь ни одна другая не сможет завладеть мной и моими мыслями. Бог мой, почему человек вынужден покидать то, что он любит, вынуждая его жить эту жалкую жизнь?
Твоя любовь сделала меня невероятно счастливым и одновременно таким несчастным. В таком возрасте мне нужна ровная и размеренная жизнь, однообразие. Может ли оно быть в наших с тобой отношениях?
3. Принц Альберт – королеве Виктории
Королева Виктория и принц Альберт – уникальная по своей сути пара, ведь именно Виктория предложила Альберту, который приходился ей кузеном, сочетаться с ней браком. Первое время мужчина не произвел на неё должного впечатления, однако, когда они встретились второй раз, в 1839 году, молодая королева поняла, что беспросветно утонула в любви к нему.
Замужество с Альбертом преобразило королеву. Приближенные к ней лица утверждали, что она стала мягче, сдержанней, а её вспыльчивый и грозный характер больше не беспокоил придворных и аристократов. Виктория, будучи жесткой и принципиальной, боялась потерять своего супруга, те чувства, которые царили между ними, и ту атмосферу, которую многие бы назвали супружеской идиллией. Она слышала и слушала его, в то время, как Альберт давал ей дельные советы, был её верным другом и соратником, тем, на кого она могла положиться в любой ситуации.
Их отношения лишь стали ещё крепче, когда пара обзавелась детьми, после чего Альберт стал называть Викторию «моё дитя». А переписка, найденная между королевской четой, и вовсе подтвердила, что между ними были страстные и нежные, полные интимности и доверия отношения.
В одном из писем Альберт писал:
4. Марк Твен – Оливии Лэнгдон
Пара писателя и дочери угольного магната известна, как одна из наиболее счастливых. Они прожили в браке более тридцати лет, каждый из дней наполнив счастьем, радостью и нежностью. Ливи, встретившись со своей судьбой, стала не только верной соратницей и супругой, но и суровым редактором, благодаря которому мир увидел множество таких любимых сегодня книг.
Их знакомство было подобно сказке: Марк, увидев её портрет, был очарован и не отказал своему знакомому, который попросил его приехать и скрасить вечер его больной и хрупкой сестрицы. Писатель настолько впечатлился не только умом, но и красотой юной девушки, что проболтал с ней до самого утра, после чего твердо решил, что она будет его.
Всю их совместную жизнь он называл её нежно – Ливи, считая, что она, подобно ангелу – нежная, воздушная и очень хрупкая. Воспитанная в лучших чертах капитализма, в строгой, но справедливой семье, образованная девушка имела хороший вкус и, по словам друзей Твена, оказала на него исключительно положительное влияние.
В одном из писем он написал:
5. Зельда Сейр – Фрэнсису Скотту Фицджеральду
Фрэнсис и Зельда познакомились в маленьком баре в 1918 году. Тогда ещё младший лейтенант влюбился с первого взгляда в очаровательную представительницу так называемой золотой молодежи. И с того момента началась бурная история их отношений.
Зельда, которая вскоре согласилась принять руку и сердце молодого писателя, вовсе не собиралась бросать свой богемный образ жизни. Кокетство, светские рауты и многое другое – то, из-за чего их отношения с Фицджеральдом трещали по швам задолго до дня их свадьбы. Впрочем, даже после неё не стало лучше: Зельда периодически сходила с ума, а после и вовсе несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством то ли из-за психического расстройства, то ли из-за сложных любовных отношений.
Любовь на грани безумия – так описывали отношения четы Фитцджеральд, которые стали эмблемой так называемой эпохи джаза в Америке. Полные ревности и слез, они, всё же, имели и что-то хорошее, что осталось на бумажных страницах.
«Я смотрю на следы и вижу, как ты приближаешься: сквозь все туманы и невзгоды твои дорогие, помятые штаны всё равно спешат ко мне. Без тебя, мой дорогой и любимый, я бы не смогла видеть, слышать, чувствовать, думать и даже жить. Я так люблю тебя, что никогда в жизни не позволю нам разлучиться хотя бы на ещё одну ночь. Это как молить бурю о пощаде и стареть одной, без тебя.
Я хочу поцеловать тебя сзади, там, где на шее начинаются твои волосы, а после – усыпать поцелуями твою грудь. Я люблю тебя, и я даже не могу передать словами, как сильно. Больно думать, что я умру без твоего ведома. Ты должен попытаться почувствовать, как много всего я делаю, какой потерянной и несчастной я стала, когда ты ушел. У меня даже не осталось сил ненавидеть этих проклятых людей вокруг.
6. Ричард Никсон – Пэт Никсон
Отношения 37-го президента Америки и юной, простой учительницы вошли в историю. Познакомилась пара в 1938 году, а поженилась спустя всего два года после этого дня. Никсон буквально потерял голову от молодой и очаровательной Тельмы Пэт Райан, и начал преследовать её, приглашая на свидания, приходя к ней домой, чтобы в конце концов добиться её расположения. В то время она была ещё совсем юной, однако вскоре ей предстояло стать самой настоящей Первой леди, с чем она справилась более чем успешно и помогла своему мужу в его карьере.
Пара никогда не знала горя, а Пэт всегда сопровождала своего мужа, поддерживала его политические амбиции, а также сама не забывала заниматься благотворительностью и другими, не менее важными делами.
Ричард писал своей супруге:
7. Фрида Кало – Диего Ривере
Известная всему миру экзотическая художница, Фрида состояла в браке с Диего Ривера, которого называла своей автомобильной катастрофой. И не удивительно, ведь Диего был талантлив, а потому пользовался безумным успехом у женщин.
Их отношения смело можно было назвать ураганом, ведь они, подобно шторму, сметали всё на своём пути. Колючая, такая же, как и её избранник, Фрида обладала жестким и принципиальным характером, а также не могла вынести отсутствия внимания и одиночества, что сказывалось на её любовных похождениях.
Хрупкая и маленькая, Фрида была болезненной девушкой, а потому её родители были строго против брака с грузным Риверой, что вдобавок был старше её на двадцать один год. Но, увлеченный юной красавицей, которая, к тому же, любила искусство ничуть не меньше его самого, он пообещал, что будет заботиться о ней во что бы то ни стало.
Впрочем, после свадьбы их отношения пошли под откос: безумные ссоры заканчивались ворохом подарков – бусами, ожерельями и другими украшениями, которые Кало бесконечно любила. Она относилась к нему как к ребёнку, выплескивая на него весь свой нерастраченный материнский инстинкт, который после несчастного случая не мог быть реализован в полной мере.
Ничто не мешало Фриде бесконечно любить Диего, которому она посвятила не одно, не два и даже не десяток писем, несмотря на их размолвки, ссоры и недопонимания.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Письма о любви великих мужчин прошлого — красиво и небанально
День святого Валентина — тухловатый праздник для комплексующих школьников. Настоящие мужчины романтичны и признаются женщинам в чувствах невзирая на расстояния или даты, и ничто не доказывает это лучше, чем любовные письма мужей прошлого — местами простые и где-то грубые, но всегда искренние и теплые — и за каждым кроется своя история.
Генрих VIII — напористый романтик и жестокий тиран
Генрих VIII, без сомнения, был одним из самых пылких королей Англии. За всю жизнь у него было шесть жен и множество фавориток — из-за похождений Генриха VIII на амурном фронте его даже отлучили от церкви, что в итоге привело к расколу в христианском мире и образованию новой англиканской церкви, отделившейся от римско-католической.
И лишь одной из своих возлюбленных не в меру увлекающийся дамами монарх писал самые пронзительные (и безапелляционные) письма — Анне Болейн:
мое сердце и я передаем себя в Ваши руки, в смиренной мольбе о Вашем добром расположении и о том, чтобы Ваша привязанность к нам не стала бы меньше, пока нас нет рядом. Ибо не будет для меня большего несчастья, нежели усугубить Вашу печаль. Достаточно печали приносит разлука, даже больше, чем мне когда-либо представлялось.
Сей факт напоминает мне об астрономии: чем дальше полюса от солнца, тем нестерпимей жар. То же с нашей любовью, ибо отсутствие Ваше разлучило нас, но любовь сохраняет свой пыл — по крайней мере, с моей стороны. Надеюсь, с Вашей тоже. Уверяю Вас, что в моем случае тоска от разлуки настолько велика, что была бы невыносима, не будь я твердо уверен в прочности Ваших чувств ко мне.
Не видя возможности оказаться рядом с Вами, я посылаю Вам вещицу, которая более всего близка мне, сиречь браслет с моим портретом, с тем устройством, о котором Вам уже известно. Как бы я хотел оказаться на его месте, чтобы видеть Вас и то, как Вы будете радоваться ему. Писано рукой Вашего верного слуги и друга.
Именно из-за Анны Болейн Генриха VIII отлучили от церкви, когда тот захотел развестись с предыдущей женой. Ситуация была вопиющая, однако еще более страшной ее делает то, что Анну Болейн через несколько лет казнили — ее обвинили в измене и обезглавили. Погрязший в дворцовых интригах Генрих к тому моменту переключился на новую пассию, но письмо к Болейн было и в правду искренним — таким уж он был человеком, любившим и ненавидевшим всем сердцем.
Вольфганг Амадей Моцарт — гений, любитель списков
Гениальный композитор и музыкант имел успехи и на любовном поприще — за знаменитым Моцартом бегала целая толпа австрийских девушек, но в его сердце было место лишь для одной — Констанции Вебер.
Моцарт долго за ней ухаживал, но и после женитьбы их переписка не потеряла ни грамма очаровательности:
Дорогая маленькая женушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:
1) не впадай в меланхолию,
2) заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,
3) не ходи гулять одна — а еще лучше вообще не ходи гулять,
4) будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет,
5) и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма. Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живешь? Все это, естественно, меня чрезвычайно интересует.
6) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твое, ни мое доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня еще сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.
В этих просьбах нет слов ревнивца или тирана — биографы Моцарта часто упоминают, что и в деловых переписках он был немного «аутистичным» и «не от мира сего», но без этого он не был бы настоящим гением.
Наполеон Бонапарт — великий стратег с «биполярочкой»
Когда говорят о самых романтичных переписках в мире, первыми вспоминают Наполеона и Жозефину де Богарне. И это понятно, страстный корсиканец был образцом настоящего мужчины своего времени — воинственный и бескомпромиссный рыцарь, таким же он представал и на бумаге.
Однако в письмах к любимой Жозефине для современного читателя он скорее похож на настоящего преследователя, страдающего биполярным расстройством:
Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я не сжимал тебя в своих объятиях. Я не выпиваю и чашки чая, чтобы не проклинать свою гордость и амбиции, которые вынуждают меня оставаться вдалеке от тебя, душа моя. В самом разгаре службы, стоя во главе армии или проверяя лагеря, я чувствую, что мое сердце занято только возлюбленной Жозефиной. Она лишает меня разума, заполняет собой мои мысли. Если я удаляюсь от тебя со скоростью течения Роны, это означает только то, что я, возможно, вскоре увижу тебя. Если я встаю среди ночи, чтобы сесть за работу, это потому, что так можно приблизить момент возвращения к тебе, любовь моя. В своем письме от 23 и 26 вантоза ты обращаешься ко мне на «Вы». «Вы»? А, черт! Как ты могла написать такое? Как это холодно! И потом эти четыре дня между 23-м и 26-м; чем ты занималась, почему у тебя не было времени написать мужу.
Ах, любовь моя, это «Вы», эти четыре дня заставляют меня забыть о моей прежней беззаботности. Горе тому, кто стал сему причиной! Адовы муки — ничто! Змееподобные фурии – ничто! «Вы»! «Вы»! Ах! А что будет через неделю, две. На душе у меня тяжело; мое сердце опутано цепями; мои фантазии вселяют в меня ужас… Ты любишь меня все меньше; и ты легко оправишься от потери. Когда ты совсем разлюбишь меня, по крайней мере, скажи мне об этом; тогда я буду знать, чем заслужил это несчастье…
Прощай, жена моя, мука, радость, надежда и движущая сила моей жизни, Та, которую я люблю, которой боюсь, которая наполняет меня нежными чувствами, приближающими меня к Природе, и неистовыми побуждениями, бурными, как яростные раскаты грома. Я не требую от тебя ни вечной любви, ни верности, прошу только… правды, абсолютной честности. День, когда ты скажешь: «Я разлюбила тебя», – обозначит конец моей любви и последний день моей жизни. Если б сердце мое было столь презренно, чтобы любить без взаимности, я бы велел вырвать его у себя. Жозефина! Жозефина! Помнишь ли ты, что я тебе сказал когда-то: природа наградила меня сильной, непоколебимой душой. А тебя она вылепила из кружев и воздуха. Ты перестала любить меня? Прости меня, любовь всей моей жизни, моя душа разрывается.
И все-таки подобный тон писем работал: Жозефина была с Наполеоном до той поры, пока император Франции не нашел себе более подходящую пару в лице Марии-Луизы Австрийской. Позже Наполеон писал:
Моя женитьба на мадам де Богарне позволила мне установить контакт с целой партией, необходимой для установления «национального единения» — одного из принципиальных и чрезвычайно важных пунктов моей администрации. Без моей жены я не мог бы достичь взаимопонимания с этой партией.
Хитрый был человек, но и великим романтиком от этого быть не перестал.
Эрнест Хемингуэй — коротко и ясно
Мастер короткого рассказа Эрнест Хемингуэй отлично знал, что писать женщинам, а главное — как. В переписке с Марлен Дитрих, с которой у них был роман, писатель был прям и груб, но этим он еще больше нравился немецкой диве:
Наверно, можно сказать, что мы с тобой достигли всего, чего не достигли другие люди. И что? И ничего, одно дерьмо. Я тебя люблю, как любил всегда. Папа.
И как ни странно, это работало — в ответ Дитрих писала ему полные истомы строки о том, как она его любит.
Горацио Нельсон — вице-адмирал, любитель авантюр
Командующий английским флотом, вице-адмирал Нельсон был не только хорошим стратегом и лихим мореплавателем, но и настоящим сердцеедом. Будучи уже женатым человеком он увел супругу у английского посла в Неаполитанском королевстве — небезызвестную Эмму Гамильтон. Получилась довольно-таки порочная история, но в духе того романтического времени. В переписке с Гамильтон Нельсон предстает во всей красе:
все твои письма, дорогие мне письма, так занимательны и так полно открывают твою сущность, что, прочитав их, я испытываю либо величайшее удовольствие, либо величайшую боль. Это еще одна лучшая вещь бытия с тобой.
Я только желаю, моя дражайшая Эмма, чтоб ты всегда верила, что Нельсон — твой; альфа и омега Нельсона — это Эмма. Я не могу измениться — моя привязанность и любовь к тебе лежит за пределами этого мира! Ничто не в силах разбить ее, только ты одна. Но об этом я не позволяю себе задуматься ни на мгновение.
Я чувствую, что ты настоящий друг моей души и дороже для меня, чем сама жизнь; я то же самое для тебя. Никто не сможет сравниться с тобой.
Я рад, что ты совершила столь приятное путешествие в Норфолк. Надеюсь однажды поймать тебя там и связать узами закона, более крепкими, чем узы любви и привязанности, которые соединяют нас сейчас…
Гамильтон была очаровательной женщиной, но имела мутное прошлое. Она позировала голой в каких-то кабаках, родила в шестнадцать лет и оставила ребенка бабушке, после чего ушла из дома и сожительствовала с разными уважаемыми и не очень людьми.
Однако в чем ей нельзя отказать — так это в шарме и красоте, благодаря которым Гамильтон дошла до самых высших английских кругов. Ну и как, скажите на милость, бравый Нельсон мог не влюбиться в нее без памяти?
Письма фронтовиков ВОВ
Отдельно нужно остановиться на письмах с фронта Великой отечественной войны. Письма рабочих и крестьян, надевших солдатские шинели, просты, но пронзительны. Всех их объединяла одна беда и одна цель — вернуться к любимым домой с победой.
Письмо командира артиллерийско-пулеметного батальона, участника обороны Киева, капитана Стефана Мешкорудного жене и детям, 29 августа 1941 года:
Здравствуй, дорогая Зиночка и наши будущие герои! Целую тебя крепко-крепко. Целуй за меня наших детей: Женю, Леву, Валю и Геночку. Я здоров, но еще не совсем. 16 июля меня ранило в руку, но до 30-го я оставался в строю. Рана воспалилась и пришлось на время поехать в госпиталь.
Дерусь с врагом, как честный патриот своей любимой Родины. Знайте, я не был и не буду трусом…
Целую вас крепко, крепко. Не скучайте, помогайте Родине, крепите ее оборону, чем сможете. Тима и Андрюша (братья) ушли добровольцами на фронт защищать город Ленина. Молодцы!
Письмо офицера Константина Биткова (погиб во время битвы за Севастополь), приблизительно 1942 год:
Письмо военного журналиста Григория Тертышника, 12 декабря 1942 года:
Ксеня! Многие говорили, что война постепенно выветривает из души солдата человеческую нежность. Оказывается подобные утверждения — сущая ерунда. Наоборот, мои чувства окрепли, углубились, превратились в нечто святое, неотъемлемо от внутреннего мира души моей. Я верю в наше будущее. Оно у нас светлое, молодое и прекрасное… А ты в этом будущем олицетворяешь чистоту и прелесть жизни, делаешь ее очаровательной, вечно юной, звенящей, как веселый ручей.
Объединяет Наполеона, Моцарта, фронтовиков и других мужчин прошлого хотя бы то, что каждый из них испытывал похожие чувства, когда писал сам или получал весточку от любимой — видел ее почерк, сочинял приятные сердцу строки и каждый раз с нетерпением ждал ответа.
Соцсети заменили нам долгие ожидания, но исчезла и та романтика, что была в бумажных письмах. Сегодня можно порадовать любимую написанными от руки строками о нежной любви — если только «Почта России» это письмо где-нибудь случайно не потеряет.
Любовные письма в стиле 18 века образец
ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА ПЯТИ СТОЛЕТИЙ
Листки бумаги, закорючки, собранные в книжицу черно-белые вереницы страниц. Но если открыть книгу и вчитаться, от полыхания страсти раскаляется бумага, черные строчки отливают алым заревом, как стаи взвившихся в небо огненнокрылых жар-птиц. Будто жидким огнем писала свои безумные любовные послания монахиня из Португалии. В письмах Элоизы рдеет кровь ее сердца. А французский король Генрих III, будучи еще наследником престола, писал любовные письма герцогине Конде настоящей кровью. Он бил кончиками пальцев по утыканной иголками подушечке, а потом смачивал перо каплями крови. Чего только не увидит пробудившееся воображение в этих посланиях! Увидит слезы Анны Болейн, которые почти смыли нацарапанные на тюремных стенах дрожащие буквы. Увидит застывшее над листком бумаги, искаженное сладострастием лицо другого узника, Мирабо. Не только увидит, но и услышит: в коротких, своенравных посланиях Наполеона услышит барабанную дробь, призывный глас боевых рожков. Не будем искать всего этого в венгерских любовных письмах, от былых времен у нас сохранились по большей части только весточки мужу или жене, жениху или невесте.
Начнем с XVI века. Вот что пишет муж жене. На внешней стороне письма:
“Для передачи моей возлюбленной супруге, госпоже Кларе Шоош, в собственные руки моей любезной супруги.
Эрриштен (комитат Нитра)”. Внутри:
“Возлюбленная моя Клара! Напиши мне касательно твоего здоровья, как ты жива есть. Далее, любезная моя супруга, послал тебе всяких птиц, дрозда послал, можешь держать его живьем; еще послал двух витютеней. Еще послал огурцов, и послал ромашек, и ноготков послал, кроме того, послал розового алтея, теперь уж вам довольно розового алтея. Отпиши мне: ежели наберу еще, отсылать ли и дальше? Кроме того, возлюбленная моя супруга, могу сказать тебе, что приехал сюда в Угроц в воскресенье после полудня, но с мачехой моей покуда не свиделся. Еще имеются тут твои утки, куры, как и гуси, с ними разом отошлю к тебе и матушку. Не могу поведать тебе никаких новостей, окромя как о госпоже Заи. Поутру турки схватили Гергея, так госпожа Заи — доподлинно ведаю — страшно об нем убивается. Дражайшая супруга, мои башмаки, что у сапожника заказывал, забери от этого человека. Ястребов (ловчих птиц) не оставляй, а препоручи их Михоку, чтоб он давал им корму, я бы с ними занялся, ежели самка смирная. Еще, любезная супруга, послал тебе мускатных груш, спелые собери и высуши; побереги себя, паче чаянья не съешь чего, а то расхвораешься.
На том да пребудет с тобой всемогущий Господь, любезная супруга. Ястребов не оставь. Писано в Угроце, в пятый день месяца Святого Иакова. Anno 1575 (Anno — в год, в лето (лат.)).
Твой возлюбленный супруг Петруш Заи т.р.”. (М. р. (motu proprio) — здесь и далее — собственной персоной (лат.))
Судя по всему, в XVI веке между супругами существовал тот же негласный уговор, что и теперь: муж преподносит подарки, жена принимает, и оба им радуются. Точно так же были популярны и всевозможные “комиссии” мужьям, как видно из письма Анны Бакич к мужу Михаю Реваи:
“Выразивши готовность всячески служить Твоей милости, любезный мой господин, по сердцу мне было бы услышать, благополучно ли доставил всемогущий Господь твою милость до Пожоня, я, благодарение Богу, добралась до дому в целости. Не посылала твоей милости ничего нового, разве что два гусиных яйца отослала твоей милости. Еще, любезный мой господин, прошу твою милость купить мне пуговиц малюсеньких тридцать штук на мой испанский кафтанчик, черных, иначе готов был бы, да за ними проволока. Прошу твою милость, любезнейший мой супруг, послать мне жемчугу, да зеленого шелку не забудь. Да сохранит Господь твою милость в добром здравии и да пошлет твоей милости удачу, возлюбленный мой супруг. Писано в Холиче в понедельник, anno 1556. Дочь твоей милости Анна Бакич
P.S. Ежели писано с ошибками, прошу прощения твоей милости, ибо писала под вечер в изрядной спешке”.
В этом письме есть все, что издавна принято называть “вечно женским”. Кокетливая ласковость (Анна называет себя дочерью мужа), поручения насчет пуговиц, жемчуга, дата с изъяном — поскольку без месяца, намеки на бережливость и домовитость — тут очень кстати подвернулись гусиные яйца. Поистине любовные письма писала своему отсутствующему мужу Имре Форгачу Ката Зрини. По ним видно, что перо любящей женщины едва поспевало за рвущимися наружу чувствами. Вот одно из них:
“До смерти моей отдаю себя в услужение твоей милости, равно как и любящее сердце мое отдаю дорогому господину; прошу у Отца нашего Всевышнего для твоей милости несказанного множества благ для тела нашего и души нашей, ибо едины они у нас, милый мой возлюбленный господин; да ниспошлет Всемогущий твоей милости многие добрые лета, помолимся Господу во имя чистоты его святого имени и нашего спасения.
Прошу, мое сердце, возлюбленный мой господин, чтобы твоя милость поспешила домой; я ожидаю твою милость на завтрашний день, ежели не сможете прибыть, буду в горькой тоске. Засим отдаю себя в полное распоряжение твоей милости до самой моей смерти и чистосердечную любовь мою к твоей милости, а равно любящее сердце отдаю возлюбленному господину души моей. Дай, Господи, твоей милости, возлюбленному и дорогому моему господину, поскорее доехать до дома в добром здравии и дай мне, Господи, увидеть твою милость, возлюбленного и дорогого господина души моей, в том добром здравии и счастии, в коем многие благополучные годы проживем мы по милости владыки небесного и земного. Писано в Бихе, под вечер четверга около 5 часов. 1572. Покорная твоей милости дочь и супруга Ката Зрини”. Это письмо не содержит почти никакой информации, оно сплошь — нагромождение нежных и любовных слов. Месяца, конечно, не указано и здесь.
Письмо невесты к жениху. Спокойные, сдержанные фразы. Не менее характерно и обращение: жених пока еще только “любезный сударь”. На наружной стороне письма:
“Писано милостивому господину Миклошу Бетлену, моему любезному государю”. Внутри:
“Почитая Вас как моего государя, с покорностию готова служить твоей милости, да благословит Господь твою милость всяческим духовным и телесным благополучием.
Не могу упустить случая, чтобы не написать твоей милости, прошу Господа, дабы письмо мое нашло твою милость в час доброго здравия, воистину, я сильно печалилась о плохом состоянии твоей милости, мы теперь, слава Богу, пребываем в бодрости, ее милость любезная государыня матушка также бодра, да и я, слава Богу, здорова, дай, Господи, чтобы и твоя милость пребывала в добром здравии. Я отослала твоей милости, любезный сударь, хорошую рубашку, дай, Господи, твоей милости носить ее на доброе здоровье.
Засим вручаю себя твоей милости под покровительство Божьего провидения. Писано в Ал Деде 4 апреля, anno 1668. Покорная слуга твоей милости Илона Кун т.р.
P.S. Государыня матушка готова с любовью служить твоей милости”.
Ответ жениха, оповещающий, что свадьба планируется на 12 июня. На наружной стороне:
“Для передачи моей возлюбленной нареченной, благородной Илоне Кун”.
Итак, невесту семнадцатого столетия нужно было уговаривать, чтобы она к свадьбе сделала модную прическу, более того — приходилось добиваться согласия тестя на это.
До наших дней дошло еще одно симпатичное письмо того периода — послание в стихах капитана гайдуков в армии Дердя Ракоци II, Пала Фратера, к жене, Анне Барчаи. Оно датируется приблизительно 1660 годом.
(Не могу умолчать о том, что и на этот раз жена получила в подарок золотую цепочку, а муж — апельсин и лимон.)
Странное чувство овладевает человеком, когда он читает любовные письма племянника куруца Антала Эстерхази, французского генерала и наместника в Рокруа Балинта Эстерхази, которые тот писал своей жене (Lettres du Cte Valentin Esterhazy a sa femme. Paris, 1907). Он писал по-французски, да, возможно, и знал-то всего одно венгерское слово, которым постоянно называет жену — “Chere Szivem” (Chere—дорогая ((pp.), szivem—мое сердце (венг.)). Генерал избегал сентиментов и излияний. О глубине чувства любящего мужа скорее свидетельствует невероятное количество писем: куда бы ни занес его вихрь истории, в первую же свободную минуту он садился к письменному столу, чтобы подробно отчитаться перед женой обо всех событиях. Из многотомной переписки французы по крупице выбирают ценные исторические сведения о той эпохе, нас, венгров, больше интересуют те несколько строк, в которых на протяжении двадцати лет Балинт Эстерхази на разные лады повторял одну и ту же мысль:
я люблю тебя! Вот несколько примеров из многих тысяч писем:
1784. Версаль. “Храни тебя Господь, Szivem, так больно, что не вижу тебя, скорбь мою смягчает только наслаждение писать тебе. ”
1784. Компьень. “Нет у меня иного желания, chere Szivem, как только быть с тобой, я не помедлил бы и минуты, ежели бы мог помчаться к тебе. Еще раз обнимаю тебя от всего сердца, с болью заканчиваю писать, ибо по крайней мере таким образом пребываю вместе с той, которая мне дороже всех, которую люблю до безумия. ”
1785. Гискар. “Был у герцога D’Aumont. Он живет с одной женщиной. Все утро думал о том, насколько иная жизнь у мужчины, у которого есть любящая жена. Всегда быть вместе с тобой, Szivem, величайшее счастье, которого только может пожелать человек. Первый счастливый день в моей жизни был тот памятный вторник, второй — наша свадьба, третьим будет день рождения нашего долгожданного ребенка. Никогда еще неделя не длилась столь бесконечно, и, должно быть, так будет всегда, пока мы вдалеке от милых нашему сердцу существ; поэтому да благословит Господь короткие дни. ”
1786. Лион. “Моя дорогая, все время думаю о тебе и корю себя за то, что причастен к наслаждению, которого ты не можешь разделить со мной. Береги себя ради того, кто тебя любит больше всех на свете и живет единственно затем, чтобы сделать тебя счастливою. ”
1791. Вена. “Поцелуй за меня наших деток и каждую минуту помни, что я думаю сейчас о тех, кого люблю. ”
1791. Сентпетервар. “Да храни тебя Бог, люби меня, думай обо мне, целуй детей; я не питаю греховной зависти к твоему счастью за то, что ты можешь обнять их, единственно хотелось бы и мне разделить его и заключить в свои об’ятия их матушку. ”
Для полноты картины не могу умолчать о том, что в конце изрядного числа писем имеется фраза: “. mille choses tendres a maman” (“тысячи нежных пожеланий маменьке”). То есть влюбленный воин на протяжении многих лет не забывал передавать нежные приветы теще.
Появляется новый вид литературы — письмовники. У поднимающего голову юношества третьего и четвертого сословий сердце бьется точно так же, как у кавалеров и дам былых времен, только вот перо не послушно им. И тогда они обращаются за помощью к книгам-образцам, где находят готовые формы, которые остается только заполнить пылающими чувствами. Карманная книжица “Блистательный собеседник” (“Diszes Tarsalkodo”), вышедшая в 1871 году в Пеште уже четвертым изданием, именно такого рода. В главе о любовной переписке анонимный автор прежде всего советует обратить особенное внимание на внешнюю и внутреннюю благопристойность писем. Что касается внутренней благопристойности, то ее можно только одобрить, но что имеет в виду автор под внешней благопристойностью, не совсем понятно. Может, он намекает на розовую, надушенную бумагу? Или, наоборот, предостерегает от нее, опасаясь, что влюбленный юнец ухитрится перемазать весь конверт? Предостережения и пожелания сопровождаются практическими напутствиями вроде того, что автор любовного послания “должен быть верен своей натуре и писать, как подсказывает сердце”. Тут же, в качестве примера для подражания, дается образец воплощенной искренности и сердечного наития:
“Милая барышня N.1 Моя любовь к Вам неугасима. С той поры, как я узнал Вас близко, я потерял покой. Меня не покидает Ваш очаровательный образ, который витает надо мной с нежной улыбкой. С той поры, как я познакомился с Вами, я бодрее шагаю сквозь водовороты жизни, и в моем счастливом одиночестве на глаза мне набегают слезы, которые я предназначаю Вам в жертву. О, осчастливьте ответной любовью Вашего верного обожателя N. N.”
Ну если такие слова не тронут сердце барышни, тогда уж его не тронет ничто.
Естественно, любовь правомочна только тогда, когда сквозь водовороты жизни ведет к благородным целям. Поэтому после того, как молодые нашли общий язык, пора начать разговор о супружестве. Это надлежит сделать следующим образом.
Это письмо полетит к тебе на розовых крыльях любви, чтобы передать чувствования моего сердца. Ах, если бы я мог убедить тебя, что я люблю навеки. Исполни же мое желание, и если до сих пор в наших отношениях мы держались определенных границ, покажем наконец открыто, что мы понастоящему любим друг друга. Поскольку твои родители давно знают меня, у них, я думаю, не будет возражений против нашего воссоединения, хотя они и богаче, чем мои (!). А если ты считаешь, что благоприятный момент уже настал, я сегодня же, не дожидаясь завтрашнего дня, буду с радостью просить твоей руки. Твой поклонник N. ждет от тебя ответа”.
Блистательному собеседнику даже в голову не приходило, что в жены можно взять бедную девушку, поэтому он не озаботился письмом на этот случай. Или, может, он считал, что бедной девушке ни к чему писать письма: ей только скажи, она сразу и побежит. Однако он предусмотрел те случаи, когда молодые еще не внесли полной ясности в дело и любят друг друга, так сказать, на расстоянии. В этой ситуации с предложением руки и сердца нужно обращаться к отцу и через него передать барышне послание, содержащее объяснение в любви. Барышня не отвечает на письмо, ибо так ей диктует почтение к родителям. Ответ пишет отец:
“Любезный друг! Мы польщены предложением замужества от юноши столь благородных устремлений, за какового мы имеем счастье Вас знать. Моя дочь с доверием, проистекающим от уважения к Вашим личным качествам, готова делить с Вами жизненные радости и заботы. Ждем Вас лично, дабы выразить свое согласие. С удовольствием примем Вас в любое время. N. N.”
Трудно провернуть сватовство более чинным образом. Неурядицы могут возникнуть только в том случае, если у отца барышни другое издание письмовника и ответ не совпадает с вопросом. Ну да все равно — форма не властна над сутью: если уж однажды вы доверились розовым крыльям любви, придется делить с дражайшей половиной радости жизни.
Закат любовных писем. Телефон обращает письменность в ненужную роскошь. Поколения, которые придут после нас, не будут, как мы, утопать в изобилии любовных посланий прошлых столетий. Но взамен нам предоставляют богатейший материал газетные рубрики под названием “Разное”. Хотя публикуемые в них объявления нельзя назвать любовными письмами в полном смысле слова, однако это послания, взывающие к любви. У кого есть время внимательно изучать эти рубрики, вырезать характерные объявления, сортировать их и собирать, перед тем возникнет прелестная картина интимной жизни современного большого города. Итак, от любовных посланий Петера Заи нас отделяют больше чем три с половиной века. Изменился и усовершенствовался язык любовных писем.
Апофеоз развития представляет собой помещенное ниже объявление, которое не буду комментировать, скажу только, что все несметное количество полученных ответов газета переслала в издательство. “Ищу женщину. Не интересуют истерички, бабушки, профессионалки, крашеные, франтихи, футбольные болельщицы, заядлые бриджистки, обожательницы киноактеров. Женюсь только на богатой (50 000). Особенно “бдительным” не буду. Итак, требуется: симпатичная, с хорошей фигурой, молодая (20— 24). БЕЗ ПРЕДРАССУДКОВ, с изысканными манерами, представительная (самокритичная). Отвечать НЕШАБЛОННО в филиал издательства. Да, мне 30 лет, рост 165 см, имею высшее образование, волосы каштановые. Есть 5 запломбированных зубов и лодка. Не люблю писать писем, лапшу и бриться. Люблю искренность, эментальский сыр и природу. 9527”.
Возлюбленная супруга — любезный сударь — дорогая жена — chere Szivem: шло время, века наступали друг другу на пятки, последнему так отдавили ноги, что он стал косолапым.