Мировая углеродная нейтральность что это
Что такое углеродная нейтральность
Углеродная нейтральность — термин, который означает, что компания сократила до нуля выбросы углекислого газа и его аналогов в процессе своей производственной деятельности или компенсировала эти выбросы за счет углеродно-отрицательных проектов.
Ученые разделяют выбросы компаний на три сферы охвата. Первая сфера охвата (Scope 1) — это прямые выбросы предприятия при производстве. Ко второй сфере охвата (Scope 2) относится потребление энергии. Важно понимать, из каких источников компания получает энергию: угольные станции, АЭС, ГЭС и другое. Третья сфера охвата (Scope 3) включает всю цепочку жизненного цикла товара: закупка сырья, доставка, продажа, использование, утилизация и прочее, то есть напрямую не относящиеся к производителю выбросы.
Три основных способа добиться углеродной нейтральности:
Сокращение прямых выбросов
Этот способ считается самым эффективным, так как компания устраняет непосредственно источник выбросов CO2. Хорош он тем, что с его помощью легко определить шаги по сокращению выбросов, поскольку они прямые, а не косвенные. Последние заложены в длинную цепочку жизненного цикла товара, поэтому довольно сложно рассчитать компенсируемый объем эмиссии углекислого газа и определить конечного виновника.
Проблема же состоит в том, что этот путь связан с экономическими ограничениями — сокращение прямых выбросов часто сопряжено с уменьшением объема производства, а значит, с падением доходов предприятия. Если не сокращать производство, финансовых вложений потребуют технологии, которые бы снижали объем выбросов парниковых газов. Зачастую компании просто не идут на это из-за экономической нецелесообразности.
Прямой захват CO2 из воздуха
Прямой захват CO2 — это по сути «высасывание» углекислого газа из атмосферы. Его можно закопать под землю на длительное хранение или использовать в химических процессах для производства топлива, пластика и других материалов.
Самый распространенный метод захвата — пропустить воздух над специальной жидкостью. CO2 прилипает к смеси, а остальной воздух — нет. Затем смесь рециркулируют, выделяя углекислый газ с использованием тепла.
Биоэнергетика с улавливанием углерода (BECCS) — технология, которую можно отнести к прямому захвату выбросов, но улавливание идет не из атмосферы, а при сжигании биомассы. К биомассе относятся растения и сельскохозяйственные культуры.
Плюс такой технологии в том, что она имеет отрицательные выбросы. Растения через фотосинтез поглощают CO2, а когда их сжигают, они отдают углерод обратно, при этом происходит моментальное улавливание, и углерод не попадает в атмосферу. Таким образом растения поглощают углекислый газ, но затем обратно в атмосферу его не выделяют — так происходят отрицательные выбросы, то есть фактическое уменьшение углекислого газа в общем объеме.
Компенсация через инвестирование в углеродно-отрицательные проекты
Проектов по компенсации углекислого газа очень много. Это может быть как поддержка естественных природных процессов, так и помощь другим компаниям и некоммерческому сектору в сокращении выбросов парниковых газов.
К поддержке природного поглощения относится один из самых популярных способов компенсации — лесовосстановление. Но есть и другие менее известные — например, восстановление среды, где содержится «голубой углерод».
«Голубой углерод» — это углерод, который хранится в прибрежных или морских экосистемах. Мангровые заросли, болота и заросли водорослей по сути являются защитой от изменения климата, так как поглощают CO2 из атмосферы. Этот процесс происходит даже быстрее чем у лесов. Сегодня уже есть примеры того, как компании вкладывают деньги в восстановление мангровых лесов в Юго-Восточной Азии.
Другой способ — повышение продуктивности океана. В большинстве своем это пока лишь теоретические исследования. Одна из идей состоит в том, чтобы добавить питательное железо в те части океана, где его не хватает. Это должно вызвать ускоренное цветение микроскопических растений (фитопланктона), которые через фотосинтез улавливают углекислый газ.
Почему компенсация выбросов не решит проблему климата
Научно-консультативный совет европейских академий наук (EASAC) в 2018 году выпустил доклад, в котором говорится, что все известные технологии предлагают лишь ограниченный потенциал для удаления углекислого газа из атмосферы, то есть одними лишь компенсациями и прямым улавливанием мы не сможем достичь тех целей, которые ставит Парижское соглашение по климату. В отчете также говорится, что некоторые методы добиться углеродной нейтральности и вовсе могут нанести еще больший вред окружающей среде.
Пока технология по удалению углекислого газа нигде не применяется массово, поэтому сложно подсчитать экологический эффект от нее. Сам же метод требует большого количества энергетических и водных ресурсов, что может в будущем просто нивелировать положительный эффект от удаления CO2 и вызвать обратный результат. Более того, масштабное строительство сооружений для улавливания парниковых газов может негативно сказаться на земных и водных экосистемах.
Ученые пришли к общему мнению, что самый эффективный способ борьбы с изменением климата — прямое сокращение выбросов. «Основное внимание должно быть уделено смягчению последствий, сокращению выбросов парниковых газов. Это будет нелегко, но, несомненно, будет проще, чем применять углеродно-отрицательные технологии в значительных масштабах», — говорит профессор наук о Земле Оксфордского университета Гидеон Хендерсон.
По мнению Михаила Юлкина, гендиректора Центра экологических инвестиций и компании «КарбонЛаб», бизнес не должен ограничиваться только своими прямыми выбросами. «Если компания заявляет, что она углеродно-нейтральная только с точки зрения своих прямых выбросов (Scope 1), то это немного походит на гринвошинг. Углеродный след включает в себя все выбросы компании, связанные так или иначе с ее деятельностью: сырье, производство, поставка, использование, захоронение и переработка, то есть весь жизненный цикл продукта», — отмечает эксперт.
У российского нефтегазового сектора возникают сложности с пониманием того, что необходимо учитывать не только прямые выбросы от своего производства, но и косвенные, то есть те, которые образуются при использовании нефтепродуктов. По мнению Юлкина, подобные трудности есть и у автомобильной индустрии в России. Они готовы отчитываться за прямые выбросы, но в то же время перекладывают ответственность за автомобильные выхлопы на потребителей.
Что не так с посадками деревьев?
Лесовосстановление или облесение (выращивание леса там, где его никогда не было) для компаний самый понятный и простой в реализации способ компенсации углеродного следа. Но у этого метода есть свои недостатки.
Во-первых, лес очень долго растет. Чтобы дерево начало поглощать углекислый газ, должно пройти 15-20 лет, прежде чем оно вырастет из саженца во взрослое дерево. Во-вторых, деревья не так быстро поглощают CO2, то есть выполнить цели Парижского соглашения таким способом не получится. Средний показатель (сильно зависит от породы дерева) — около 4 т CO2 на 1 га леса в год. Например, рейс из Москвы в Сочи производит эмиссию углекислого газа в 13 т.
Отсюда вытекает другая проблема — необходимы огромные территории под посадки. Глава нефтегазового концерна Shell Бен ван Берден заявил о том, что нужно вырастить тропический лес размером с Бразилию, чтобы удержать потепление в пределах предписанных соглашением 1,5 °C, а это почти 6% от всей площади суши мира.
Самый важный вопрос состоит в том, можно ли считать высадки деревьев устойчивым лесоуправлением? «Чтобы деятельность считалась лесовосстановлением или облесением, участки должны быть переведены в лесной фонд, за ними должен быть контроль и учет. Компания должна нести полную ответственность за то, что происходит на территории. Если ты просто посадил деревья на пикнике, то это никакого отношения к поглощению углерода из атмосферы не имеет, это просто развлечение», — поясняет Юлкин из «КарбонЛаб».
Часто многие деревья просто не приживаются или умирают до того, как достигают зрелого возраста. В этом случае никакой компенсации выбросов не произойдет. Также необходимо понимать, что будет с деревом после его гибели, когда оно начнет выделять CO2 обратно. Если компания (или ответственный подрядчик) не следит и не контролирует свои посадки, а полагается на волю случая, то это скорее гринвошинг, а не компенсация.
Юлкин предлагает сначала проанализировать собственные технологии и понять, насколько они эффективны в устранении прямой эмиссии парниковых газов. Потом свести до минимума свои косвенные выбросы (Scope 3), а компенсировать лишь остаток. Вкладываться лучше в те проекты, которые гарантировано убирают источник парниковых газов, например, возобновляемая энергетика. «Лес — это не универсальный способ компенсировать выбросы, наоборот, один из самых сложных, хоть кажется самым доступным, но там много подводных камней» — говорит эксперт.
Как компании достигают углеродной нейтральности?
Глава ИТ-гиганта Google Сундар Пичаи осенью 2020 года сделал заявление о том, что уже в 2007 году компании удалось стать углеродно-нейтральной. Кроме того, она уже компенсировала все выбросы, произведенные ей за свою историю. Google также стал крупнейшим в мире покупателем возобновляемой энергии. В планах корпорации — к 2030 году полностью обеспечивать себя энергией из возобновляемых источников.
Что делает Google, чтобы быть углеродно-нейтральной компанией? Как и многие другие компании, она занимается посадками деревьев и спонсирует проекты, которые уменьшают количество углерода в атмосфере, например, очистка выбросов от свиноферм и мусорных свалок.
Другой ИТ-гигант Microsoft взял на себя обязательства удалить весь углерод, который он произвел с момента своего основания, то есть, с 1975 года. К 2030 году Microsoft планирует стать не просто нейтральной компанией, а углеродно-отрицательной, то есть удалять CO2 из атмосферы больше, чем производит.
К подобным заявлениям об углеродной нейтральности присоединилась и компания Apple. Она объявила, что будет инвестировать в развитие солнечной энергетики для собственного потребления и для малообеспеченных семей на Филиппинах, в восстановление мангровых лесов, разработку безуглеродного процесса плавки алюминия и другое.
О планах стать углеродно-нейтральной говорит одна из самых «грязных» индустрий — индустрия моды. Группа брендов Kering, куда входят Gucci, Saint Laurent, Balenciaga, Alexander McQueen и другие, заявила, что будет стремиться к углеродной нейтральности и к 2025 году сократит собственные выбросы парниковых газов в два раза. Дом Gucci уже объявил себя полностью углеродно-нейтральным брендом.
Углеродно-нейтральными стремятся стать не только компании, но и международные мероприятия. В стратегии ФИФА есть обязательный пункт о компенсации выбросов, которые непосредственно может контролировать футбольная федерация.
Впрочем, более 50% всей эмиссии парниковых газов от проведения мировых турниров приходится на международные перелеты болельщиков. Эти выбросы ФИФА компенсирует по остаточному принципу — на те деньги, которые заплатили пассажиры в виде добровольного экологического сбора. За ЧМ-2018, который прошел в России, ФИФА компенсировала более 243 тыс. т контролируемых выбросов и 16 тыс. т выбросов от перелетов.
На какие проекты пошли деньги? Хоть чемпионат проходил в России, но деньги распределяются по всему миру.
Следующий чемпионат мира по футболу, который пройдет в Катаре в 2022 году, по планам ФИФА должен стать углеродно-нейтральным, впервые в истории. Однако тут есть масса проблем — федерация может отвечать лишь за свои выбросы, но не за те, которые производят болельщики.
В идеальном сценарии компания, которая взяла курс на углеродную нейтральность, должна работать в двух направлениях. Приоритетное — сокращение своих выбросов при производстве и транспортировке продукта, а также переход на возобновляемые источники энергии, другое направление — инвестирование в углеродно-отрицательные проекты, чтобы компенсировать те выбросы, которые по каким-либо причинам убрать невозможно.
Подпишитесь на наш «Зеленый» канал в Telegram. Публикуем свежие исследования, эко-новости и советы, которые помогут жить, не вредя природе.
Углеродная нейтральность и углеродные рынки — что это и чем они привлекательны
Каждый из нас оставляет углеродный след на планете, который влияет на климат и состояние окружающей среды. Вспомним аномальную жару 2021 года. Правительства многих государств поддерживают режим «углеродной нейтральности». Что же это такое?
Что такое углеродная нейтральность
Казалось бы, это ничтожные цифры, однако у природы иное мнение, и она бурно на это реагирует: вечная мерзлота перестает таковой быть, почва истощается, появляется все больше пустынь на местах, некогда радующих бурной растительностью.
Виной всему углеродный след, оставляемый деятельностью человека.
До начала мировой индустриализации (конец XIX века) мир не сталкивался с проблемой глобального потепления, потому что природа справлялась с углеродным следом человека: планета в те времена еще не была густо утыкана фабриками и заводами, дороги не бороздили миллиарды автомобилей, а выбросы СО2 были в адекватных количествах.
Нынешнее положение дел внушает опасения: вредные производства и машины настолько сильно загрязняют воздух, что природе самой не справиться.
Углеродная нейтральность вовсе не имеет в виду полное отсутствие выбросов углекислого газа. Принцип этой системы основан на том, чтобы выделяемый СО2 могли поглотить и переработать леса и моря. Также понятие «углеродная нейтральность» подразумевает принятие мер, которые уравновешивают наносимый природе вред. То есть выпустил с конвейера автомобиль — посадил тысячу деревьев. К сожалению, не все компании придерживаются такой философии.
Многие страны, в том числе и Россия, намерены к середине XXI века добиться поставленных целей, а именно — исключить промышленные выбросы, перейдя на экологичные виды топлива и предприняв другие стратегии.
Многие климатологи подвергли соглашение жесткой критике, так как оно не предусматривает каких-либо санкций, если цели не будут достигнуты.
Как добиться углеродной нейтральности
Полного отсутствия углеродного следа при условии жизни на планете никогда не достичь, но добиться его нейтральности вполне возможно. Многие государства используют технологии, помогающие частично или полностью отказаться от добываемых источников энергии. Например, от угля, газа и нефти. Им на замену пришли возобновляемые источники — энергия солнца, сила ветра, течение реки. Крупные застройщики оборудуют современные дома панелями батарей, которые питаются солнечными лучами и помогают частично или полностью обеспечить жильцов чистой электроэнергией, что значительно снижает нагрузку на окружающую среду.
Ответственные компании-производители также принимают участие в достижении углеродной нейтральности: используют биоразлагаемые компоненты, обустраивают пространства для максимального использования солнечного света, отказываются от компонентов, загрязняющих окружающую среду.
Каждый человек в силах добиться углеродной нейтральности. Например, частично или полностью отказаться от мяса. Дело в том, что животные, выращиваемые на фермах, способствуют выработке метана, а сократив потребление мяса, люди уменьшают спрос на этот продукт, тем самым снизив поголовье животных. Самые неутешительные прогнозы обещают уже к середине этого века увеличение потребления мяса почти на 80%, что грозит «метановым коллапсом».
Принципы более экологичной жизни человека помогают уменьшить углеродный след: раздельный сбор мусора, выбор косметики и бытовой химии с биоразлагаемыми компонентами, разумное потребление помогают защитить окружающую среду, а именно Мировой океан и деревья, которые «съедают» СО2.
Сокращение прямых выбросов
При производстве происходят прямые выбросы углекислого газа, им присваивается уровень Scope 1. Они исходят непосредственно от производственных мощностей, транспорта и других источников, подконтрольных собственникам. Сокращение прямых выбросов считается самым эффективным способом снижения СО2 в воздухе. Для производителя это означает уменьшение прибыли: ведь если сокращаются выбросы, значит, уменьшается объем выпускаемой продукции. Пока нет технологий, позволяющих произвести нефтехимическую продукцию без использования углерода. У компаний-производителей два пути:
Улавливание и хранение CO2
Технология Carbon capture and storage, или CCS, поглощает из воздуха углекислый газ с дальнейшей целью использовать его. Например, закачивать в подземные хранилища, отправлять в продуктивные пласты, тем самым повышая количество добываемой нефти, или использовать в производстве продукции нефтепереработки.
За 2019 год технология CCS помогла секвестрировать более 35 млн тонн СО2. Несмотря на гигантскую цифру, этот объем составляет менее 0,1% от ежегодных мировых выбросов.
Кто отвечает за сокращение вредных выбросов
Основная роль в решении этого вопроса отводится властям. Именно руководители стран влияют на добычу полезных ископаемых, экологические реформы и уровень просвещения населения в вопросах окружающей среды. Только от властей будут зависеть действия в рамках Парижского соглашения и достижение заветной цели — углеродной нейтральности. Конкретно ответственность лежит на странах Евросоюза, Китае, Японии и Южной Корее, которые оставляют более 65% от общемирового углеродного следа.
Но никогда не нужно забывать и о личной ответственности. Любой сознательный гражданин обязан для сохранения планеты изменить привычки, образ жизни: выбирать экологичные технологии, разделять мусор, утилизировать пластик, сдавать в переработку одежду.
Что такое углеродные кредиты и кто их выдает
Прототип углеродного кредита (УК) в 1968 году в своей книге описал экономист Джон Дейлз. Уже тогда он предложил продавать права на загрязнения, и эту идею спустя годы видоизменили и предложили использовать представители Америки во время обсуждения Киотского договора в 1998 году.
Если объяснять простыми словами, то углеродные кредиты выглядят так: крупный производитель получил квоты на определенный объем вредных выбросов и израсходовал их до получения новых. Второй производитель получил такое же разрешение, но не израсходовал свои объемы. Первый обращается ко второму за УК, платит деньги и продолжает производство и, как следствие, вредные выбросы, а первый прекращает загрязнение окружающей среды на какое-то время.
Компенсация, которую приобретает компания для уменьшения ее негативного воздействия на экологию, — это и есть углеродный кредит. То есть за крупное производство окружающую среду улучшает сторонний исполнитель и получает за это деньги. Это выгодно фермерским хозяйствам: на своих угодьях они внедряют новые технологии по улучшению качества почвы и поглощению СО2, модернизируют свое хозяйство, тем самым создавая УК, а после получают за это выплаты.
Углеродные кредиты распределяет среди своих индустриальных субъектов государство, также они распределяются через аукционы.
В отличие от углеродного кредита займ от Совкомбанка — это понятный и простой инструмент для достижения ваших целей. Легкий кредит предназначен для среднего и малого бизнеса: оценка платежеспособности происходит в течение 15 минут, а решение будет принято за 5 рабочих дней. Для оформления Легкого кредита потребуется минимальный пакет документов.
Что такое компенсационные меры и как они работают
Компенсационные меры созданы для того, чтобы создать баланс между загрязнением и восстановлением окружающей среды.
Вы купили упаковку подгузников, на которой написано, что сто рублей с каждой проданной упаковки пойдут на восстановление озера Байкал. Вы радуетесь, что помогли природе, и считаете себя эко-френдли. Компания-производитель радуется, считая себя углеродно-нейтральной. Это и есть компенсационная мера, которая в данном примере, к сожалению, не работает: как известно, подгузники — это один из основных источников загрязнения окружающей среды, и сто рублей с каждой проданной пачки едва ли изменят экологическую ситуацию в лучшую сторону.
Но в мире существует огромное количество и других мер, направленных на уменьшение углеродного следа, основной принцип которых — сделал плохо — сделай хорошо:
Углеродную нейтральность одни называют великой аферой, а другие возлагают на нее большие надежды. В любом случае, экологическая ответственность ложится на каждого жителя планеты, и с нас начинаются изменения к лучшему.
Этика углеродной нейтральности
Климатический саммит в Глазго вслед за докладом Межправительственной группы экспертов по изменению климата ООН стер последние границы между экоактивистами и экоскептиками. Необходимость глобального перехода к экономике с нулевыми выбросами уже не подвергается сомнению. Но чтобы это сделать, недостаточно триллионов долларов и усилий на уровне государств. Необходимо перестроить весь кодекс ведения бизнеса.
Повестка устойчивого развития была в фокусе крупных бизнес-игроков давно, но переломным моментом стал прошлый год, когда к Парижскому соглашению присоединились США. Когда же в 2021 году ЕС объявил о введении углеродного налога, бизнес понял, что несоответствие ESG-критериям будет влиять на их денежный поток.
С 2023 года в Евросоюзе начнет вводиться новое трансграничное углеродное регулирование (ТУР), с 2026‑го его нормы станут обязательными. Его суть — выявление «углеродного следа» в процессе изготовления любой продукции и введение в зависимости от его величины таможенных пошлин для ее поставщиков. Компании должны будут показывать, какую долю в себестоимости занимает использование энергоемких технологий и невозобновляемых ресурсов (например, электроэнергии, произведенной при сжигании угля). Пошлины придется платить практически всем российским экспортерам стали, цветных металлов, цемента, азотных удобрений и т. д. Речь идет о миллиардах долларов.
Крупный российский бизнес действует проактивно. Так, в «Норникеле» говорят, что внимательно следят за развитием ситуации в ЕС, на который приходится почти 50 % продаж. В этом году компания выпустила первую в своей истории сертифицированную партию углеродно-нейтрального никеля и отгрузила ее на европейские склады. Это стало возможным благодаря компенсирующим мерам по снижению выбросов парниковых газов на всех этапах производства. Но в основном нейтрализация углеродного следа достигнута за счет модернизации гидроэлектростанции, питающей производственные объекты в Норильском промышленном районе.
Те компании, которых новое регулирование не касается напрямую, тоже принимают превентивные меры. Так, несмотря на то что, в соответствии с текущей версией СВАМ (Carbon Border Adjustment Mechanism), нефть и нефтепродукты исключены из списка продуктов, подпадающих под углеродные платежи, в «Газпром нефти» уже ввели внутреннюю цену на углерод в процесс инвестиционной оценки. Рассматриваются низкоуглеродные проекты, которые способны смягчить влияние ТУР на компанию.
Вносит свой вклад и правительство. В июле одобрен проект климатического научно-образовательного центра «Енисейская Сибирь». Он создается на базе Сибирского федерального университета и объединит 28 ведущих научно-образовательных и производственных организаций страны. Среди индустриальных предприятий, участвующих в его работе, — «Норникель», «Полюс», РУСАЛ, СУЭК. В портфеле центра — технологические проекты, посвященные мониторингу лесов для регулирования поглощения углеродных выбросов, созданию карбоновых полигонов для мониторинга парниковых газов, формированию систем мониторинга промышленных выбросов и отходов, природных пожаров в Сибири.
Помимо природоохранной, здесь есть и чисто коммерческая составляющая. Платежи в рамках ТУР можно сократить не только за счет снижения выбросов, но и за счет компенсаторных мер — например, высаживания лесов. Но для этого необходимы соответствующие методики и системы мониторинга, верифицированные на международном уровне, которых в России пока нет. К 2050 году промышленность ЕС и ряда других стран должна стать углеродно-нейтральной, удельные выбросы парниковых газов должны быть сведены практически к нулю, напоминает профессор департамента операционного менеджмента и логистики Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ Михаил Аким. СВАМ, по сути, инициирует гонку за снижение углеродоемкости продукции. И для участия в ней необходимо научиться фиксировать результаты в соответствии с бенчмарками.
Для бизнеса это означает появление новых возможностей, которые связаны и с развитием возобновляемой энергетики, и с инвестициями в глубокую переработку сырья, замечает проректор РАНХиГС, директор ИФУР РАНХиГС профессор Андрей Марголин. России высокие цены на энергоносители позволяют консолидировать необходимые финансовые ресурсы. Это конкурентное преимущество. Уже видны конкретные шаги: например, цели национальных проектов и цели устойчивого развития во многом совпадают. При этом соответствующие показатели оказывают непосредственное влияние на оценку эффективности деятельности губернаторов.
Инвестиционный пряник
Влияние на бизнес оказывает и поведение частных инвесторов. Все больше инвестиционных фондов меняют свои правила, добавляя критерии соответствия ESG, говорит руководитель отдела развития продуктов и сервисов инвесткомпании АТОН Михаил Морозов. Это приводит к снижению спроса на инструменты компаний, не соответствующих этим критериям, увеличивая инвестиции в ESG-инструменты. Растет понимание инвесторами того факта, что человечество осознало ключевые проблемы развития и лишь компании, участвующие в их решении, будут развиваться беспрепятственно. Остальные будут сталкиваться со все большими ограничениями, что ослабит их конкурентные позиции.
ESG-повестка становится долгосрочным трендом. Существует свод критериев — принципов ответственного инвестирования (Principles for Responsible Investment — PRI), рассказывает ведущий аналитик «Открытие Инвестиции» Николай Власов. Многие крупные портфельные инвесторы учитывают соответствие эмитента этим принципам.
«Инвесторы не могут игнорировать принципы устойчивого развития компаний, в которые они инвестируют, поскольку их соблюдение определяет жизнеспособность как этих компаний, так и экономики всей планеты», — говорит Михаил Аким. Компании, соответствующие принципам ESG, более устойчивы в долгосрочной перспективе, внедрение таких подходов влияет на стоимость, а иногда и на возможность привлечения финансирования, отмечает зампредседателя банка ПСБ Владимир Катренко.
Эмитенты реагируют на эти вызовы. Прежде всего — готовят подробную нефинансовую отчетность с раскрытием ESG-факторов. Некоторые из них делают это уже более 10 лет. Но по мере того, как ESG входит в фокус внимания инвесторов, которым требуются не общие заявления, а четкие цифры, факты и цели. Это диктует качественно новый подход к раскрытию информации.
И «Газпром нефть», и «Норникель», и «Полюс» имеют ESG-рейтинги как от международных, так и от российских агентств. При их формировании учитывается, насколько полно компании предоставляют и раскрывают соответствующую информацию, как факторы социального инвестирования интегрированы в стратегию устойчивого развития и систему целей компании, как она отчитывается перед инвесторами об управлении ESG-рисками. Некоторые из этих рейтингов, такие как S&P и MSCI, привязаны к соответствующим фондовым индексам, что позволяет привлечь инвесторов, которые вкладывают средства в соответствии со структурой данного индекса. Другие напрямую не связаны с индексными или рейтинговыми агентствами, но специализируются в сфере ESG, и инвесторы следят за их оценками.
Данные рейтинги — первичный инструмент для инвесторов, чтобы комплексно оценить качество эмитента с точки зрения ESG, рассказывает руководитель по ESG-коммуникациям золотодобывающей компании «Полюс» Александр Чайчиц. Но некоторые компании предоставляют и услуги подготовки более детальных ESG-рейтингов — они могут потребоваться при выпуске «зеленых» облигаций или ином привлечении финансирования, привязанного к ESG.
Государственный пирог
Государство также присматривается к «зеленым» облигациям. Средства от их размещения направляют на проекты, связанные с охраной окружающей среды и повышением качества жизни. В мае Москва стала первым российским регионом, выпустившим их. Вырученные 70 млрд рублей пойдут на расширение сети метрополитена и замену автобусов на электробусы. «В размещении принимали участие как банки, так и индивидуальные инвесторы из России и из-за рубежа, — отмечает Михаил Морозов. — Это свидетельствует о том, что данный инструмент способен увеличить инвестиционную привлекательность региона в долгосрочной перспективе».
Выпуск «зеленых» облигаций Москвы принципиален для развития государственного ESG-финансирования в России. С этим выпуском связано изменение правил листинга Московской биржи, которое обеспечило возможность включения облигаций, выпускаемых публичными эмитентами, в сектор устойчивого развития. Теперь в сектор могут быть включены облигации прочих регионов и муниципалитетов России. «При подготовке концепции «зеленых» облигаций Москва стала первым регионом России, выработавшим методические решения, обеспечившие международное признание статуса (включение в реестр облигаций устойчивого развития Международной ассоциации рынков капитала) и соблюдение российского бюджетного законодательства. Город создал формат выпуска субфедеральных «зеленых» облигаций, и сегодня этот механизм стал полностью доступен для субъектов Российской Федерации. Помимо этого, облигации Москвы стали первыми выпущенными в России «зелеными» облигациями, которые были включены в информационную часть списка ценных бумаг Люксембургской биржи, что обеспечивает доступность информации о них в принятой среди международных инвесторов форме», — отметил заместитель мэра Москвы Владимир Ефимов.
«Выпуская подобные инструменты, государства, с одной стороны, на собственном примере показывают необходимость участия в реализации климатической повестки, привлекают средства и размещают их в «зеленые» проекты, — поясняет Владимир Катренко. — С другой стороны, они обеспечивают формирование уровня доходности по таким инструментам, стимулирующего корпоративных эмитентов на аналогичные размещения». Он напоминает, что Минфин РФ озвучивал планы по выпуску суверенных «зеленых» облигаций, что должно стать важным сигналом для нашего рынка.
Николай Власов отмечает, что мировой рынок долга ESG растет быстрыми темпами. По оценкам агентства Moody’s, к концу 2021 года на долю таких облигаций будет приходиться 8–10 % общего объема долговых обязательств в мире. Агентство прогнозирует рост объема подобных размещений в 2021‑м на 59 % по отношению к прошлому году, а будущие темпы роста рынка облигаций ESG оценивает в 25–30 % в год.
Примечательно, что 2/3 мировых углеродных выбросов приходятся на развивающиеся рынки, доля которых в ESG-облигациях лишь 1/4 от общемировой, отмечает аналитик. Основной тренд задают развитые страны, которые не являются главными участниками процесса роста загрязнения окружающей среды. Ограничения для развивающихся — в первую очередь, кредитные рейтинги, не дающие возможность снизить премию за риск. Размер «зеленой» премии («гриниума») для облигаций сравнительно низкого качества не столь значим, как для бондов Investment Grade. У последних кредитные спреды значительно ниже, и даже небольшая «зеленая» премия оказывается существенным стимулирующим фактором.
Финансовый кнут
Меняют подходы и российские компании финансового сектора, предоставляющие услуги производственным корпорациям. Влияние банков на клиентов не ограничивается распространением идеологии устойчивого развития, речь порой идет о конкретных материальных стимулах. Так, в Газпромбанке есть инструменты для работы с клиентами, которые активно внедряют принципы устойчивого развития в своей деятельности. Он, например, предлагает заемщикам возможность структурирования сделки по предоставлению финансирования на условиях привязки кредита к выполнению экологических и социальных ковенантов. Ставка при этом зависит от выполнения установленных требований в области устойчивого развития. Недавно такое финансирование на 40 млрд рублей было впервые в России выделено под строительство инфраструктуры ВИЭ.
Для страховщиков это, скорее, будущее. «Ингосстрах» выступает за ведение бизнеса с учетом ESG-факторов, но стандартов применения этих принципов на страховом рынке в России пока не существует, говорит гендиректор страховщика Андрей Ларкин. «Мы в самом начале пути, — считает он. — Со временем следование принципам ESG будет играть все большую роль в организации нашей деятельности — так, например, мы будем в большей степени принимать во внимание фактор „экологичности“ при страховании и при выборе объектов для инвестирования». Но уже и сейчас «Ингосстрах» рейтингуется у международных агентств, которые все чаще учитывают различные составляющие ESG-повестки.
«Когда ESG-концепция получит широкое распространение, она может стать элементом риск-менеджмента, — говорит Андрей Ларкин. — В частности, для того чтобы получить более выгодный тариф по страхованию, компаниям придется следовать ESG-принципам. Эта концепция также предполагает, что перестраховщики при оценке предложенных им рисков смогут применять подход ESG и вводить серьезные ограничения при заключении облигаторных договоров перестраховочной защиты. Конечно, усилия наших клиентов в этом направлении будут учитываться и со временем будут серьезным образом сказываться и на тарифах, и на возможности перестраховывать риски на западных рынках».
Новый мир
Что еще нас ждет в будущем? Сейчас соблюдение ESG-принципов можно рассматривать скорее в качестве добровольного вклада компаний, однако мировой тенденцией является внедрение соответствующего регулирования, говорит Владимир Катренко. ESG-трансформация российской экономики находится только на первом этапе. «Сегодня это явление становится объективной реальностью, и некоторые компании-экспортеры далеко продвинулись на этом пути. Но большинство только начинает приходить к пониманию необходимости преобразований», — полагает он.
Можно констатировать, что благодаря тренду на ESG бизнес станет более прозрачным, полагает главный финансовый директор Альфа-банка Алексей Чухлов. Уже сейчас институциональные инвесторы включают ESG-факторы в свои декларации, и из их портфелей исчезают бумаги компаний, не соответствующих новым требованиям.
Для крупного бизнеса наличие сильной нефинансовой отчетности с раскрытием ESG-факторов в будущем может стать стандартной практикой.
«Уже сегодня сложно представить крупную компанию, осуществляющую международную деятельность и не внедряющую ESG-принципы, — отмечает Наталья Третьяк. — В мире существуют несколько глобальных международных инициатив, при вступлении в которые компании берут на себя обязанности по выполнению норм и следованию требованиям данных организаций по различным направлениям устойчивого развития. Это уже новый уровень ответственности и отчетности, так как подобные организации серьезно смотрят вглубь деятельности компаний».
Важнейшим направлением ESG-повестки в мире становится корпоративное управление. Ключевым требованием является этичность методов ведения бизнеса при расширяющейся трактовке термина «этичность». Советы директоров в соответствии с принципами «новой этики» должны быть репрезентативны по гендерной, социальной и — в тех обществах, где это применимо, — расовой принадлежности. Уровень вознаграждения — еще один вопрос G-повестки, при этом существует различие между США и Европой, отмечает Андрей Аким. Так, недавно норвежский Фонд национального благосостояния объявил о сдерживании чрезмерно высоких зарплат руководителей в компаниях, в которые он инвестирует.
Всеобщий интерес к ESG, скорее всего, заставит пересмотреть всю бизнес-философию, полагает Александр Чайчиц. Бизнес останется бизнесом, а экономика — экономикой, но некоторым придется научиться внимательнее относиться к интересам общества.
Новая повестка начинает диктовать правила игры для многих, согласен Михаил Морозов. Бизнес начинает следовать этим принципам, так как они стали важны тем, в ком он заинтересован. Так, согласно исследованию PwC, многие потребители обращают особое внимание на ответственность поставщиков и производителей, а некоторые готовы даже переплачивать за экологичную упаковку. Другие клиенты обращают большее внимание на этические вопросы. Для сотрудников же проекты в области устойчивого развития в разы повышают вовлеченность команды в рабочий процесс.
Актуальность ESG-повестки будет оказывать все большее влияние на целеполагание бизнеса. Однако превращение этого тренда в новую бизнес-этику —процесс не быстрый. Но уже необратимый.