wrk48 cc что это такое простыми словами
WPLeaks — безопасный заработок в интернете! Утечка информации!
Стабильный заработок от 100 000 без вложений. Реальные отзывы об online-work24.ru
Популярный проект, который неоднократно меняет имена. На данный момент у проекта название online-work24. Вот только о деятельности нам так никто и не рассказал. Видимо расчет на наивность и потребность аудитории.
Для того чтобы разобраться раз и навсегда в этом проекте, мы решили сделать этот обзор.
Похожие названия проекта
На данный момент проект располагается под доменным именем: online-work24.ru
Сайт представляет собой лендинг для наивных. Никакой конкретики, все сводится к заполнению заявки.
Администратор указал точно, кому подходит проект:
Сотрудничество проходит в четыре шага:
Администрация описала и преимущества этой работы:
На сайте указаны шаблонные положительные отзывы. Только вряд ли они положительные.
На самом сайте только обратный звонок. Никакой более контактной связи нет.
Но мы проверили информацию и нашли адреса электронной почты.
На сайте проекта обещают стабильную, высокооплачиваемую удаленную работу. Зарабатывать от 100 000 рублей сможет любой человек без опыта и навыков. Вот только о подробностях проектах умалчивают.
Зато обещают бесплатные материалы, обучение и круглосуточную поддержку куратора. Пройти после таких обещаний мимо совсем не хочется.
Такой оффер очень актуален в последнее время. Ведь суть работы скрывается, интрига держится до последнего.
На самом деле, после прозвона — мошенник пытается продать различные схемы заработка. Например заработок на фальшивом файлообменнике 24exchange.pro, продажа кодов для активации аккаунта и другие подобные способы заработка.
Никто не спорит, что заработать здесь возможно. Вот только гарантий никаких никто вам не даст. Все полностью ложится на ваши плечи.
Проект online-work24 сомнительно качества. Маскируется под сайт прибыльной вакансии. Вот только вместо работы, вам предложат купить схемы заработка. Такие методы смогут принести вам заработок, вот только он полностью на вашей совести. По сути это деньги на выброс. Лучше обучиться и получать полноценную удаленную профессию, чем покупать без информационные схемы.
Стабильный заработок. online-work24 лохотрон.
Мошенничество! Новая схема, списание со сбера
Списание происходит по причине заражения смартфона клиента банка специальным вирусом.
Если к номеру телефона подключен Мобильный банк (СМС информирование и операции), то вирус перехватывает управление Мобильным банком и делает следующие операции:
а. Проверяет баланс по карте, направляя обычный USSD запрос в банк;
б. Если баланс положительный, то направляет СМС операции перевода средств (траншами до 8 000 рублей каждый) на счет мобильный номер телефона, или счет мошенника.
Чтобы скрыть свои действия, вирус стирает все входящие/исходящие СМС с короткого номера 900 Сбербанка.
Заражению подвержены смартфоны с ОС Android (Андроид), а также Iphone с взломанной ОС через Jailbrake, поэтому для предотвращения таких случаев, просим соблюдать следующие рекомендации:
а. Если вы не пользуетесь СМС переводами через номер 900, а совершаете все переводы через банкомат, или приложение Сбербанк Онлайн в смартфоне, то достаточно отправить слово НОЛЬ на номер 900. Это отключит услугу «Быстрый платеж» и не позволит вирусу совершать переводы.
б. Установите антивирус на смартфон. Это поможет минимизировать риск заражения вирусом.
д. Так же следуйте рекомендациям Сбербанка, изложенным по ссылке: http://sberbank.ru/ru/person/dist_services/warning/mobbank
Если вы столкнулись с ситуацией списания средств, Вам следует:
Немедленно позвонить в колл-центра Сбербанка по номеру 8-800-555-555-0 и после ответа системы нажать «1» для блокировки карты и составления претензии оператором.
Если к номеру телефона подключен Мобильный банк.
дальше уже и не читал. По моему устанавливать и пользоваться этой прогой на мобиле уже огромный риск.
В самом маркете тоже могут быть заражённые приложения, так что это не панацея.
Вот поэтому все операции с мобильным банком я выполняю посредством морально устаревшего кнопочного телефона, на котором даже нет толкового доступа в интернет!
ну, скажем честно, это не новая схема, год назад она бурно обсуждалась на другом ресурсе и даже по тв показывали жертв, но к празднику активизируются всякого рода мошенники и тс молодец, что напомнил.
А мне тоже из «сбербанка» звонили.
— То се ларисниколавна осуществляли ли вы перевод в Нальчик на имя Хуйкина Васильвасилича.
— Осуществляла, — бодро отвечаю. — Сейчас перепроверю. Секунду. Ну. Да. Два перевода Хуйкину. Один на сто десять тысяч рублей. Второй на сорок три тысячи пятьдесят копеек. Точно так.
— Эээ — замялся. — Вы только что осуществили бла бла бла… — продолжает по скрипту, но нервничает.
— Ну да. Хуйкину… Папа это мой. Хуйкин. Он там квартиру купил в Нальчике в ипотеку через вас. И машину. Ну так себе машина, конечно. Лада-калина. Мог бы и получше купить, ну ему лады нравятся. А чего там случилось опять с ним?
Чувак замялся… Но собрался опять и по третьему кругу.
— Вы такая-то такая-то?
— Вы только что осуществляли…
— Ну да! Говорю же два перевода. Один такой. Другой сякой. Хуйкин — папа мой родной. Он правда от нас с мамой и братишкой ушел, когда мне пять было, но мы в хороших отношениях и я ему помогаю. Квартиру вот в Нальчике купила ему, машину. Ладу. Синюю. Он неплохой так-то. Пить бросил недавно. А что он там натворил что-то опять? Недоплатил. Или сроки продолбал?
Чувак совсем как-то замялся. Ну, трудно ему. Но голос так поднял, заговорил важно, грубо, быстро.
— Вы понимаете, что Хуйкин в розыске за убийство и вас, как соучастницу бла бла бла…
— Ой. Да не в розыске он! Вы больше его слушайте. Строит из себя … Он последний раз по двадцатой как отсидел в двухтысячном что ли, так и выдумывает что он крутой уголовник. Вы, пожалуйста, его не слушайте, сразу мне звоните. Так что там? Надо что-то заплатить еще? Так я ему сейчас докину, он заплатит.
— Гражданин Хуйкин совершил тяжкое… — голос у человечка был грустный. Ему тоже хотелось фантазии как у меня.
— О! Я знаю! — не унималась я. — Это у него был прошлый платеж за ладу просрочен. Точно! Блин. И наверное пеня набежала. Да старый он уже просто. Но добрый. Очень хороший человек. Но если не напомнить, забывает вовремя в банк зайти. Вы не переживайте, сейчас я все решу. Там же рублей семьдесят накапало? Или больше?
— Вам надо немедленно, — голос был такой грустный-грустный. Чуваку хотелось квартиру в Нальчике, синюю ладу, дочь в Москве, которая платит за папу его расходы… любви. Котика серенького.
— Да. Я уже оделась и бегу в ближайшее отделение сбербанка. Спасибо за оперативность. Дай бог здоровья…
Где-то в Матросской тишине воцарилась тишина.
Ответ на пост «Сибирячка обвинила Сбербанк в бездействии — мошенники повесили на нее кредит в 246 тысяч и тут же украли деньги»
Ну, как бы, не удивилась.
В 2018 у мужа умер отец, сразу после его смерти с его счета были сняты все денежки. Обратились в полицию, взяли выписку из банка и. обомлели: две суммы сняты через банкомат с разницей в день, а вот одна, крупная, снята через ОПЕРАТОРА БАНКА! Банк, на минуточку, тот же, зелёный. Полиция произвела проверку, мы тоже не скучали. И вот что выяснили. Денежку сняла подруга покойного отца. Вот просто так, пришла в отделение,предъявила карту, сказала, что жена(!!) и оператор, умилившись сей информации, не запросив никаких паспортов, доверенностей, выдала ей 120 т. р.!
Эх, а вы тут про мошенников пишете!
Пы, сы: Сбер мужу деньги вернул, у дамы деньги отсудил, как неосновательное обогащение., даже не истребовав проценты за пользование, но нервов нам это многих стоило! Да, и ещё-оператор эта до сих пор в сбере работает))
Сибирячка обвинила Сбербанк в бездействии — мошенники повесили на нее кредит в 246 тысяч и тут же украли деньги
Мошенники оформили на сибирячку кредит в 246 тысяч и тут же украли деньги
Жительница Новосибирска Анна Фомина заявила, что стала жертвой мошенников: на нее повесили кредит в четверть миллиона рублей. Она попыталась остановить транзакции о переводе кредитных средств, но Сбербанк не отменил операции после ее заявления.
«Я не называла никому никаких кодов»
Безработная мать-одиночка Анна Фомина 6 сентября получила смс-сообщение от Сбербанка, из которого следовало, что на нее оформлен кредит на 246 тысяч рублей под 20% годовых.
— Никаких заявок на кредит я не подавала, не называла никому никаких кодов и не отвечала на вопросы по телефону. После получения сообщения о зачислении денежных средств мне начали поступать новые о списании с меня денег в пользу неизвестных мне лиц. Я позвонила по телефону горячей линии Сбербанка с требованием заблокировать мою карту, — рассказала НГС Фомина.
Как отреагировал банк
Увидев эти сообщения, женщина отправилась в ближайшее отделение Сбербанка подавать письменное заявление о блокировке счета и приостановке движения средств.
— Принимавший мое заявление сотрудник успокоил меня, сказав, что деньги мошенникам не ушли, значит, всё будет в порядке. Мою карту заблокировали, я пошла в отделение полиции писать заявление о мошенничестве. На следующий день, посоветовавшись с юристом, я повторно посетила несколько отделений Сбербанка, включая головной офис. Всего мною было подано четыре заявления в банк до 7 сентября, — говорит Анна Фомина.
Проведенная по заявлению сибирячки внутренняя проверка закончилась тем, что банк не нашел оснований для отмены транзакций. Окончательно переводы кредитных 246 тысяч в пользу неизвестных лиц состоялись 8 сентября.
— Фомина своевременно сигнализировала в Сбербанк, в его службу безопасности и полицию о том, что кредит она не оформляла, и что запрашиваемые с ее счета переводы — мошеннические. У банка было 48 часов, чтобы приостановить эти транзакции, пресечь преступление. Мою клиентку устно уверили, что карта заблокирована, а движение средств приостановлено. В результате с «заблокированного» счета были списаны деньги в пользу неизвестных лиц вопреки воле держательницы карты, — заявил корреспонденту НГС представитель Анны Фоминой Владимир Захаров.
В Сбербанке в ответ на запрос НГС пояснили:
— По данной ситуации банком была проведена тщательная проверка всех обстоятельств произошедшего. Подробные пояснения позиции банка направлены Анне Ивановне в официальном ответе. В случае несогласия с решением, клиент может направить в банк аргументированные возражения или обратиться в правоохранительные органы.
Что будут делать Анна и ее юрист
Несколько дней назад юрист от имени клиентки направил жалобы в Росфинмониторинг и Центробанк. Он потребовал провести тщательную проверку обстоятельств хищения средств и дать правовую оценку действиям/бездействию сотрудников Сбербанка.
— Мы расцениваем действия Сбербанка как соучастие в мошенничестве. Это преступное бездействие, которое нанесло крупный имущественный вред моей клиентке, сделавшей всё, что в ее силах, чтобы предотвратить хищение средств, — добавил Владимир Захаров.
Анна Фомина говорит, что готова пойти до конца, доказывая свою правоту.
— Для кого-то сумма в 246 тысяч под 20% может показаться и незначительным ущербом. Но не для меня, сейчас у меня нет работы, я одна воспитываю сына. Я убеждена, что сотрудники банка, клиентом которого я была годами, либо допустили преступную халатность, либо непосредственно причастны к хищению средств. Я не подавала заявку на кредит и, понятное дело, не стала бы подтверждать пять транзакций о списании с меня всей сумму в пользу неизвестных лиц, — заявила Фомина НГС.
Эпичненько
Может я чего не знаю.
Сбер наращивает прибыль
И вот наступает очередной месяц скрести по сусекам, собирать деньги на оплату аренды квартиры, заходим в личный кабинет и оказывается, что за последние 2 недели совершены 3 транзакции на различные счета с американскими доменами на общую сумму 66.11$ (
Заранее уточняю: никаких оповещений, подтверждений о транзакции и смс с кодом не приходило.
Картой за последний год (а мб и дольше) пользовался исключительно для отправки денег по СБП родным и для снятия наличных через банкомат. Никаких онлайн оплат, подписок и т.п не оформлял, данные карты ни на какие ресурсы не вписывал (по крайней мере в этом году), для этого есть другие карты и их банки.
Качественная работа СБ «топ-1» банка рф поражает. Транзакции в долларах на ноунейм адресаты, с большим количеством попыток списания (оператор банка сказал, что были попытки списания на более крупные суммы).
Вопрос: шансы вернуть деньги вообще есть?
Ответ на пост «Ответ на пост «Сбербанк против мелочи» Проверочка»
сработала в отношении продавца на все 100%.
Названы категории россиян, которым светят QR-коды за высокий уровень антител
Врачи поддержали создание нового реестра
То, чего все хотели, но почему-то не решались предложить, сделал зампред комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Леонов. Будучи иммунологом по профессии, он разложил по полочкам, почему давно пора выдавать QR-коды тем, кто переболел коронавирусом в скрытой форме, и при этом имеет достаточно высокий уровень антител IgG. После этого систему анонсировали в Чувашии и, не исключено, будут вводить по всей стране. Мы поговорили с депутатом о его предложении.
Леонов направил министру здравоохранения РФ Михаилу Мурашко предложение создать в РФ дополнительный реестр граждан, у которых имеются антитела к коронавирусу, но при этом они не обращались за помощью к врачу или переболели бессимптомно. «МК» связался с автором инициативы, а также узнал, что по этому поводу думают его коллеги врачи и другие политики.
Зампред Комитета Госдумы Сергей Леонов предложил уравнять в правах всех обладателей антител к коронавирусу. Фото: ldpr.ru.
Мы связались с парламентарием и попросили подробнее рассказать об инициативе.
Первая категория: допустим, человек переболел COVID-19, но при этом не обращался к врачу (на то могут быть разные причины, к примеру, легко протекающее заболевание или бессимптомная его форма). Естественно, его нет в официальном реестр переболевших.
Вторая категория: человек заболел коронавирусом, позвонил в больницу – приехал терапевт. Часто в таких случаях коронавирус в качестве диагноза в больничной документации не указывается, потому что должен быть подкреплен положительным ПЦР-тестом. Но тесты, даже при ковиде, часто бывают отрицательными, поскольку результаты очень зависят от времени их проведения.
И третья категория: человек поехал за границу, привился иностранной вакциной. И он тоже не имеет в нашей стране права на получение QR-кода, хотя, антитела к заболеванию у него выработались.
Некоторые говорят, что после болезни можно прививаться. Говорю как иммунолог: при первых двух вариантах человеку необходимо выждать 6 месяцев до вакцинации после уже перенесенного коронавируса. Это рекомендация Минздрава. Получается, человек на 6 месяцев останется без QR-кода, не сможет без него (если введут соответствующую всеобщую систему, которая сейчас прорабатывается в правительстве) пользоваться теми услугами, что пользуются другие переболевшие и привитые?
— В вашем предложении к министру здравоохранения не прозвучало значения титра антител.
— Я намеренно не включал в письмо эту позицию. Дело в том, что есть достаточное количество диагностических систем, которые учитывают антитела, используя разные единицы их отсчета. Если Минздрав примет предложение, думаю, он может дать рекомендации по поводу того, какую именно тестовую систему стоит использовать, а также высказать свою позицию по необходимому для получения QR-кода количества антител. Человеку надо будет только сдать тест, после чего лаборатория сама внесет его в реестр на сайте Госуслуг.
— Некоторые высказывают мнение, что титр антител, в принципе, не так важен, что вакцинироваться нужно всем.
– Вакцинироваться надо всем, я с этим согласен. Но не человеку, который только что перенес ковид. Ни один врач ему не порекомендует этого – все равно придется ждать до 6 месяцев во избежание возникновения неспецифической полиорганной воспалительной реакции, с которой можно загреметь и в реанимацию. У детей есть так называемый мультисистемный воспалительный синдром как осложнение ковида. Вот примерно такое может произойти и у взрослых, которых привьют сразу после болезни. Мы просто обязаны этим людям дать альтернативу.
Комментарий внештатного специалиста по клинической лабораторной диагностике Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) Владимира Баклаушева:
– Конечно, это очень позитивная инициатива. Есть большая когорта людей (я это вижу даже по коллегам на работе, по друзьям и знакомым), которые переболели ковидом, но факт заболевания зарегистрирован не был в связи с тем, что ПЦР-тест либо не проводился вообще, либо проводился слишком поздно и результат был отрицательным. У многих из них есть заключение КТ с характерными для коронавируса изменениями в легких (а это уже не легкая, а средняя степень тяжести заболевания), но в соответствии с действующими документами даже данные КТ не являются поводом для выдачи QR-кода, если факт перенесённой инфекции не подтверждён с помощью ПЦР.
А пока эти люди находятся в подвешенном состоянии, им приходится что-то выдумывать: либо искать какие-то обходные пути для получения кода, что не всегда законно, либо идти прививаться. Но прививаться раньше, чем через полгода после перенесённого ковида, на мой взгляд, не следует. В течение 3-6 месяцев после заболевания может сохраняться так называемый постковидный синдром — с психосоматическими расстройствами, высоким риском тромбозов, инсульта, инфаркта, риском обострения имеющихся системных заболеваний и т.д. (особенно, если переболевшие в домашних условиях не занимаются профилактикой этих осложнений – под контролем параметров свёртывания крови).
Прививка в этот период может стать триггерным фактором развития осложнений. Не зря же донорами крови разрешают становиться через три месяца после перенесенных инфекционных заболеваний – только тогда организм полностью восстанавливается после инфекционного процесса.
– Каким все-таки должны быть, по-вашему, титры антител, чтобы переболевший мог рассчитывать на QR-код?
– Недавно вышло интервью академика РАН Александра Гинцбурга, который рассказал о проведённом совместно с ДЗМ популяционном исследовании на 4 тысячах человек, в котором показали, что для защиты от дельта-штамма коронавируса достаточным является уровень антител в 300 BAU (международные условные единицы для обозначения количества антител к коронавирусу — прим. ред). Мы живем в эпоху доказательной медицины. Наверняка, руководитель института, где разработана лучшая российская вакцина, взял эту цифру не с потолка, поэтому, думаю, что на неё можно ориентироваться при оценке уровня антител.
По крайней мере, до тех пор, пока не будут опубликованы данные более крупного популяционного исследования с какой-либо корректировкой.
Комментарий члена комитета по клиническим исследованиям Министерства здравоохранения эмирата Абу-Даби, профессора Юрия Геловани:
– Считаю инициативу депутата Леонова правильной. Если у переболевших COVID-19 есть достаточный уровень антител к S-белку коронавируса, это может являться поводом для выдачи разрешительных QR-кодов, которые являются свидетельством перенесенного заболевания. В настоящее время в Европе также начинают принимать во внимание уровень антител к ковиду, как альтернативу ПЦР-тестам на въезде в страну. В частности, прибывающих в Англию, если даже у них имеется на руках сертификат от вакцинации, на второй день просят пройти тест на антитела. Если они достигают определенного уровня для защиты человека от заражения, ему дают «зеленый» QR-код.
Срочные правительственные законопроекты о QR-кодах: к чему готовиться
Госдума примет их в ближайшее время
Фото: Лилия Шарловская
Как и обещала вице-премьер Татьяна Голикова, законопроекты разработаны оперативно и не менее оперативно, с колес наверняка будут приняты парламентом и подписаны президентом.
Итак, к чему готовиться и с какого дня?
Смотрим первый и основной из документов, который предполагает изменения в закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». В нем появится статья о порядке оказания услуг «в случае угрозы распространения новой коронавирусной инфекции».
Без заветного документа и паспорта можно будет ходить только в аптеки, продовольственные магазины и магазины, торгующие товарами первой необходимости. И тем, кому ещё не исполнилось 18 лет.
Все эти требования распространяются на пассажиров, купивших билет до дня, дату которого определит правительство.
Аналогичные правила предполагается ввести и при продаже билетов на поезда дальнего следования. Электричек это не касается.
Кто и как будет контролировать соблюдение новых требований в железнодорожных кассах и в поездах, пока не известно, это должно уточнить правительство.
Интересная деталь: законопроект допускает исключение из правил для некоторых «категорий лиц», которые опять же потом определит правительство в подзаконном акте.
Россиянам, которые возвращаются из-за границы, тоже понадобится куар-код. Или отрицательный результат анализа ПЦР…
Предельный срок действия перечисленных в обоих законопроектах мер ограничен 1 июня 2022 года.
Ковид не болезнь лёгких: Через два года нас ждёт напасть пострашнее
Замдиректора по научной работе Медицинского научно-образовательного центра МГУ, член-корреспондент РАН Симон Мацкеплишвили рассказал в интервью Царьграду о том, почему пандемию COVID-19 нельзя считать катастрофой. И предупредил, что есть вещи и пострашнее.
Ковид-госпиталь МГУ имени М.В.Ломоносова проработал без малого восемь недель – и показал удивительные результаты: из более четырёхсот пациентов, в том числе очень тяжёлых, специалисты этого медцентра не смогли спасти лишь четырёх, при том что в других стационарах показатель смертности колеблется на уровне 15 процентов и выше.
Более того, там разработали собственный протокол лечения, фактически перевернув общепринятое представление о том, как надо поднимать на ноги тех, кто заразился коронавирусом.
Антибиотики против ковида бесполезны.
– Симон Теймуразович, главный вопрос: почему сейчас, после того локдауна, который мы пережили весной, в начале пандемии, сейчас, когда вроде бы уже разобрались более-менее с этой «уханьской заразой», мы наблюдаем и рост заболеваемости, и повышенный страх в обществе. «Вторая волна» – так говорят в народе.
– Прежде всего давайте смотреть на ситуацию здраво и объективно. Да, мы действительно видим, что в последнее время идёт прирост количества людей с положительными результатами тестов на коронавирус. Причин тому несколько. В первую очередь значительно выросли как число, так и чувствительность ПЦР-тестирования. Во-вторых, конечно же, увеличивается и количество пациентов с COVID-19. Но, полагаю, тут очень важно подчеркнуть, что положительный тест вовсе не означает, что человек болен, а лишь свидетельствует о том, что у него в верхних дыхательных путях при ПЦР-исследовании выявляется РНК коронавируса. Вообще-то если у каждого из нас досконально изучить микрофлору дыхательных путей, то можно обнаружить немало условно-патогенных микроорганизмов, при определённых условиях способных вызывать серьёзные инфекционные заболевания. В случае с коронавирусом важно понимать, заразны ли люди с положительным результатом ПЦР-теста или нет. Я думаю, что многие из них могут быть безопасны для окружающих, но однозначного ответа на сегодняшний день пока ещё нет. Но точно известно, что далеко не все из них больны или заболеют COVID-19.
– Но с экранов ТВ нагнетают, повсеместно ужесточают ограничительные меры. Народ ломанулся в аптеки, сметает антибиотики.
– Ну вот в тысячный раз повторю: использовать антибиотики для лечения COVID-19 совершенно неверно. Во-первых, они никаким образом не действуют на коронавирус и при неосложнённом течении болезни не нужны. В редких случаях мы назначаем антибиотики пациентам высокого риска – в целях профилактики, повторю: исключительно профилактики возможного присоединения бактериальной инфекции. Это больные с тяжёлым сахарным диабетом, с серьёзными заболеваниями лёгких, онкологические больные с выраженным снижением иммунитета на фоне рака или химиотерапии. Либо они используются в случаях подтверждённых бактериальных осложнений на фоне коронавирусной инфекции.
Симон Мацкеплишвили – доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора по научной работе Медицинского научно-образовательного центра МГУ. Фото предоставлено Царьграду С. Мацкеплишвили
– Подождите, только ведь и врачи лечат так, и люди лечатся сами.
– Могу лишь констатировать, что вне зависимости от того, имеет ли пациент высокий риск вторичных инфекционных осложнений или уже развившуюся вирусно-бактериальную пневмонию, схемы антибактериальной терапии, которые используются и самими пациентами, и многими моими коллегами, абсолютно, я бы даже сказал, катастрофически неправильные. Создаётся впечатление, что мы впервые имеем дело с антибиотиками и не знаем самых элементарных принципов их применения. Доходит до того, что некоторые пациенты, вроде вполне сознательные и образованные люди, жалуются, что уже целую неделю принимают два или даже три мощных антибиотика, а температура почему-то не снижается. Удивительно, что назначаются антибиотики широкого спектра действия, причём сразу по несколько препаратов и в нерациональных комбинациях, изобретаются схемы, которые мы практически никогда не использовали. У меня создаётся впечатление, что как будто вслепую выбираются либо те антибиотики, которые для удобства можно принимать внутрь в виде таблеток (например, ставший знаменитым, но оставшийся бесполезным азитромицин), либо имеющие минимальные побочные эффекты (тот же цефтриаксон), которые можно вводить внутримышечно.
– И ваше мнение насчёт этого?
Я категорически не согласен ни с первым, ни со вторым вариантом. Во-первых, это, действительно, привело к дефициту антибиотиков в аптеках, хотя формально они являются рецептурными препаратами. Но гораздо более значительная опасность кроется в другом: в мире и так, ещё до возникновения пандемии COVID-19, существовала крайне серьёзная проблема в виде нечувствительности микробов к уже существующим антибиотикам. А разработка новых эффективных препаратов очень и очень затруднительна, поскольку уже на этапе исследования их антибактериальной активности в научных лабораториях микроорганизмы успевают приспособиться и прекрасно чувствуют себя в условиях концентраций, в тысячи раз превышающих лечебные.
– Вы хотите сказать, что сегодня мы видим ещё «цветочки», а «ягодки» окажутся куда страшнее?
– Я хочу сказать, что вот эта надвигающаяся пандемия антибиотикорезистентности (сопротивления антибиотикам. – Ред.), которая станет абсолютной реальностью через полтора-два года, и будет реальной проблемой: микробы ведь никуда не денутся, а чувствительных к тому же азитромицину, с которого всё начиналось, уже не будет. И это гораздо серьёзнее коронавирусной или любой другой инфекции.
– Так какой вывод?
– Во-первых, антибиотиками не лечат вирусные заболевания, во-вторых, принимать два или три антибиотика в профилактических целях здоровому человеку – это антинаучно. Даже если у пациента развивается бактериальная инфекция, мы начинаем лечение с одного антибиотика – в соответствии с клинической ситуацией или чувствительностью микроорганизмов. А эти, не побоюсь слова, безумные комбинации (причём в невиданных ранее дозах, такими количествами не лечат даже больных!) мне совершенно непонятны. Поэтому мой совет: перестаньте без оснований на то принимать антибиотики! Удивительно и то, что многие «продвинутые» граждане боятся покупать мясную продукцию с каким-то мизерным количеством антибиотиков, но при этом бегут в аптеки и сами уничтожают своё здоровье.
. как и противовирусные препараты
– Насколько я знаю, в своей клинике вы отказались даже от противовирусных препаратов. Это так?
– Так. Когда всё только начиналось и наша клиника перепрофилировалась, чтобы вступить в борьбу с коронавирусной инфекцией в качестве ковид-госпиталя, мы проанализировали всю имевшуюся на тот момент информацию (а я вам честно скажу: с тех пор ничего особенно не поменялось) и пришли к очень важным выводам, на основании которых и построили схему лечения. И поняли, что на тот момент в мире не было ни одного препарата с подтверждённой противовирусной активностью в отношении вируса SARS-CoV-2 (того, что вызывает COVID-19).
– Почему же? Назывались в прессе разные препараты, люди в белых халатах рассказывали о схемах лечения и так далее.
– Они и сейчас рассказывают. Но только мы исходили из того, что никакого настоящего подтверждения их эффективности не было. Кроме того, большинство из предлагаемых препаратов имеют довольно высокую токсичность. Они влияют на печень, сердце, другие органы и системы, что часто исключает назначение многих других, действительно необходимых лекарств.
– Да, но практиковали и, между прочим, практикуют и сейчас, нет?
– Это так, но согласитесь: ведь мы почти никогда не лечим ОРВИ противовирусными препаратами, как, впрочем, и корь, краснуху и даже вирусный энцефалит. Вообще-то наши возможности борьбы с вирусными инфекциями довольно ограниченны. Да, мы научились лечить больных с ВИЧ-инфекцией, тяжёлыми формами герпетической инфекции, гепатитом С, ещё несколькими заболеваниями. Но создание лекарств от этих заболеваний заняло не годы, а десятилетия. С вирусами справиться сложно, они ведь, в отличие от бактерий, большую часть времени находятся внутри клеток, и попасть туда, не навредив самой клетке, довольно непросто. Возвращаясь к ковиду – многие просто зациклились на поисках способов борьбы с вирусом. Чтобы не терять времени (или чтобы «обогнать» конкурентов), в качестве потенциальных противовирусных препаратов были испробованы и использованы (и до сих пор используются) практически все препараты, которые когда-либо применялись для лечения заболеваний, вызываемых РНК-вирусами. Начали с лекарств, которыми мы лечим заболевание, вызванное вирусом иммунодефицита человека, практически сразу показавшими полное отсутствие какой-либо эффективности при большом количестве побочных эффектов и межлекарственных взаимодействий, затрудняющих применение многих других видов терапии.
Возможности медицины в борьбе с вирусными инфекциями ограниченны. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Я читал (и сам слышал от медиков), что применялись и лекарства от гриппа.
– Верно. Потом вспомнили про препараты против вируса гриппа, в частности ингибиторы нейраминидазы, которые использовались и используются до их пор, но и они продемонстрировали полное отсутствие эффекта в отношении вируса SARS-CoV-2. Но широко применяются до сих пор. Непонятно зачем. Возможно, из-за ложного впечатления, что раз мы не можем уничтожить вирус, то мы не можем вылечить пациента. Многие так думают и до сих пор. Мы же в нашем подходе сконцентрировались на лечении самого заболевания – COVID-19.
Проблема не в злобном ковиде, а в нашем иммунитете
– В общем, вы решили идти другим путём, так?
– Именно. Мы посчитали, что противовирусная терапия не нужна, и сосредоточились на лечении самого заболевания COVID-19, не «трогая» вирус. И у нас получилось. Поэтому и сейчас, продолжая лечить большое количество пациентов с COVID, я первым делом отменяю любую назначенную им противовирусную терапию и практически никогда не использую антибиотики.
– Вот так взяли – и стали изобретать что-то своё?
– На самом деле мы не изобретали велосипед – многое ведь было известно давно, просто почему-то все решили об этом забыть. А мы просто проанализировали имеющиеся данные. Мы ведь медицинский центр ведущего университета нашей страны, да и мира, настоящая университетская клиника, научный центр (а не больница для сотрудников МГУ, как некоторые полагают). Поэтому мы изучили накопленный к тому времени мировой опыт, провели собственные исследования (и продолжаем эту работу) и пришли к нескольким ключевым выводам, на которых и построили наш подход к лечению. Например, уже тогда было ясно, что COVID-19 – это не болезнь лёгких или органов дыхания, а системное воспалительное заболевание, в развитии которого большая роль отводится нарушению работы иммунитета.
– Как это так? У кого ни спроси, все уверены, что ковид – это как раз связано с лёгкими.
– Я имею в виду, что большинство тяжёлых случаев COVID-19 связаны не с какой-то особой агрессивностью коронавируса, а с тем, что иммунная система, не распознав «обидчика», чрезмерно активируется и начинает атаковать всё подряд, даже здоровые клетки и ткани – лёгкие, сердечно-сосудистую систему, почки и так далее.
В университетском медцентре прежде всего проанализировали все имевшиеся на момент начала пандемии данные. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Но ведь каждая невиданная прежде инфекция должна, напротив, «возбуждать» иммунную систему?
– И да и нет. В нашем геноме можно найти информацию о многих перенесённых не только непосредственно нами, но и нашими предками инфекционных заболеваниях, равно как и получить ответы на важные вопросы о нашей восприимчивости или, наоборот, невосприимчивости к инфекциям. Если вспомнить пандемии чумы, оспы, холеры – умирали же не все. Выживали люди с определёнными свойствами иммунитета, как врождённого, так и приобретённого, и эта особенность закреплялась в последующих поколениях. И сейчас нередко я сталкиваюсь с ситуацией, когда, скажем, болеет вся семья, кроме одного человека, или, наоборот, один болеет, а остальные – нет. Хотя вместе живут, едят, дышат. Такие вот загадки иммунной системы. А встречи с вирусами, в частности с ретровирусами (к которым относится и ВИЧ), оставляли настоящие «записи» в наших генах, которые мы сегодня можем прочитать.
– Злобный вирус?
Как раз-таки это не проблема «злобного вируса», а проблема нашего избыточного иммунного ответа. Приведу пример – онкологические пациенты с выраженным ослаблением иммунитета вследствие как самого заболевания, так и проводимой химиотерапии крайне редко имеют тяжёлое течение COVID-19. Да, у них высока вероятность вторичных бактериальных осложнений, у них чаще страдают почки и другие органы, но гиперактивация иммунитета с развитием её наиболее грозного проявления – «цитокинового шторма» – практически не наблюдается. То есть ослабленная иммунная система вступает в борьбу с вирусом и уничтожает его, а бороться с собственным организмом уже не хватает сил. Такой парадокс.
– Да, странная история.
– Но из этого следует важное заключение: не нужно пытаться стимулировать иммунную систему. Улучшить врождённый, то есть неспецифический иммунитет обычными и доступными большинству людей способами просто невозможно, а целенаправленная его активация при лечении вышеупомянутых злокачественных новообразований может сопровождаться серьёзными осложнениями, крайне напоминающими то, что мы видим у больных с COVID-19.
Как лечить воспаление без противовоспалительных препаратов? Никак!
– За что вас тогда критиковали?
– Во-первых, за то, что нами был разработан собственный протокол лечения, входящий в противоречие с принятыми на то время подходами к лечению COVID-19. За то, что мы указывали на серьёзнейшие, с нашей точки зрения, ошибки в лечении этого заболевания, допущенные как в нашей стране, так и во всём мире. Мы их уже обсуждали – это и антибиотики, это и противовирусная терапия, которая входила и входит во многие протоколы лечения. Это и практически отсутствие противовоспалительной терапии, которая до сих пор не назначается пациентам со средней тяжестью заболевания. Подумайте, как можно лечить системное воспалительное заболевание без противовоспалительных препаратов? Те же антикоагулянты, которые, кстати, именно мы первыми назначали всем больным без исключения, действуют только при совместном применении с противовоспалительными средствами.
– Ваше мнение: чем объяснить большое количество госпитализированных пациентов, перегруженные больницы, невероятно уставший медперсонал, огромные затраты и нехватку некоторых препаратов?
– Полагаю, это вызвано именно тем, что люди, заболев COVID-19, начинают принимать назначаемые им либо малоэффективные (и плохо переносимые) противовирусные препараты, либо совершенно неэффективные при COVID-19 антибиотики (часто сразу два или даже три препарата), либо непонятно зачем используемые витамины и микроэлементы и так далее. Неудивительно, что у некоторых из них болезнь прогрессирует, а ухудшение состояния требует госпитализации.
Антикоагулянты, которые врачи в клинике МГУ назначали всем больным без исключения, действуют только при совместном применении с противовоспалительными средствами. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И вы действовали, исходя из собственных выводов, верно?
Верно. И ответ на вопрос, как можно лечить воспалительное заболевание без противовоспалительных средств, был очевиден – никак. И мы назначали либо давно известный и всё чаще вспоминаемый колхицин, либо глюкокортикоидные гормоны и были, к слову, одними из первых, кто их использовал. Не представляете, сколько мы наслушались по поводу использования гормонов при инфекционном заболевании… А сейчас они на первом месте в тяжёлых случаях. А ещё мы активно использовали нестероидные противовоспалительные препараты, и это в то время, как во всём мире был запрет на их применение. Причём запрет абсолютно необоснованный, но приведший к тому, что многие пациенты не получали полноценного лечения: на дому не разрешали принимать противовоспалительные препараты.
– Симон Теймуразович, а если сейчас вот немного науки добавить в нашу беседу. Какие ещё выводы вы сделали о самой инфекции?
– Это важный вопрос. Если вспомнить, что коронавирус попадает в клетку через связывание с определённым белком (АПФ-2), который мне как кардиологу близок и понятен и который, помимо дыхательной системы, расположен на поверхности множества других органов и тканей, то многие проявления и последствия COVID-19 становятся предсказуемыми и, следовательно, предотвращаемыми. Например, взаимодействие вируса с АПФ-2 приводит к снижению активности этого очень важного для нас фермента. Но он ведь находится на человеческих клетках не в ожидании коронавируса, а выполняет крайне важную биологическую функцию, которая при COVID-19 значительно страдает. Так вот, одним из последствий угнетения АПФ-2 является выраженный фиброз лёгочной ткани, другим – резкое снижение концентрации калия в крови, что очень опасно (риск тяжелейших, в том числе смертельных аритмий). Поэтому мы использовали препараты, которые блокировали эти негативные механизмы, что проявлялось не только в более быстром выздоровлении, но и в значительно менее выраженном остаточном фиброзе лёгких, а также и в нормализации уровня калия в крови. Вот и всё.
«Обвиняли в том, что чуть ли не трупы по ночам вывозим. А мы тяжёлых на ноги поднимали»
– Принято полагать, что если человек попадает на ИВЛ, в 60-70 процентах случаев он не выживает, а в вашей клинике процент был меньше 15. Как так?
– Я вам больше скажу: некоторые приводят данные о 80-90-процентной смертности на ИВЛ. Мне это удивительно. Нужно сказать, что тяжёлая дыхательная недостаточность, особенно вследствие острого респираторного дистресс-синдрома и цитокинового шторма, – это очень тяжёлое состояние со средней летальностью во всём мире от 20 до 30-35 процентов. Но искусственная вентиляция лёгких – это метод спасения именно таких тяжёлых больных. Она, конечно же, не способна справиться с системной воспалительной реакцией или цитокиновым штормом – ИВЛ на некоторое время заменяет функцию лёгких, давая организму время и силы справиться с болезнью.
– В чём отличие вашего подхода?
– Мы активно лечили пациентов в терапевтических инфекционных отделениях, чтобы не допустить осложнений в виде выраженной дыхательной недостаточности. Поэтому у нас в клинике было относительно небольшое количество больных, которым потребовалась искусственная вентиляция лёгких (а не потому, что пациенты изначально были не самыми тяжёлыми). Некоторые, однако, проводили на ИВЛ по несколько недель. Но тем менее очень низкая смертность в 13,3 процента вызывала удивление наших коллег.
Скорые свозили в медцентр ковид-больных со всего мегаполиса. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– А я помню, вас обвиняли, что вы чуть ли не трупы ночами вывозите – как раз из-за низких показателей смертности.
– Да, было и такое. Говорили ещё, что мы специально «отбираем» лёгких пациентов и нам, соответственно, проще.
– Это не так?
Нет, разумеется. Существует документ – приказ департамента здравоохранения Москвы об утверждении схемы маршрутизации пациентов с COVID-19, в соответствии с которым был определён только один способ госпитализации больных в нашу клинику – через единую диспетчерскую службу скорой медицинской помощи Москвы. Более того, в этом же приказе указано, что в федеральные медицинские центры, включая наш, должны госпитализироваться только тяжёлые пациенты. Поверьте, врачи скорой соблюдали эти правила неукоснительно. Более того, к нам привозили пациентов, которые прямо с колёс направлялись в отделение реанимации. Но зато всех остальных мы старались лечить так, чтобы потребности в интенсивной терапии и ИВЛ не возникало.
– Но всё равно ведь в реанимацию попадали и у вас?
– Да, бесспорно. Только их лечением занимались не только реаниматологи, а мы все вместе. Каждый день, вне зависимости от того, был он рабочим, выходным или праздничным (например, 1 или 9 Мая), ровно в 12 часов собирался междисциплинарный консилиум, на котором мы разбирали каждого тяжёлого пациента. Мне выпала огромная ответственность руководить его работой.
– Тем не менее смерти у вас тоже в клинике были.
– Были. Четыре – скончались трое мужчин и одна женщина, это были возрастные пациенты, поступившие в крайне тяжёлом состоянии, к тому же со многими сопутствующими заболеваниями.
Врачи чаще заражаются в «зелёной» зоне или вне больниц
– С самого начала пандемии, когда я общался с вашими коллегами, они говорили, что у коронавируса на самом деле не такая уж и высокая контагиозность.
– Да, а через некоторое время эти данные стали меняться. Так вот теперь, если анализировать, какая реальная скорость распространения? Какова опасность заболеть у тех, кто контактирует (ваши врачи ведь тоже заражались) с инфицированными?
– Действительно, наши врачи тоже болели, к счастью, все живы и здоровы. Интересно, что в ковид-госпиталях чаще заражался персонал не в «красной зоне», а в «зелёной». А также довольно часто это происходило вообще вне медучреждений. Конечно же, работа в условиях высокой вирусной нагрузки – как, например, в случае сотрудников отделений реанимации или эндоскопии – подразумевает гораздо большую вероятность заразиться по причине активного выделения вируса при интубации трахеи, бронхоскопии, санации дыхательных путей.
– То есть разговоры о «зверствах» ковида преувеличены, мягко говоря?
Ну нельзя сказать, что он какой-то безумно контагиозный. Вот это репродуктивное число для кори равно 16: если один заражённый корью зайдёт, условно говоря, в вагон метро, то, наверное, от него подхватят инфекцию большинство пассажиров. А COVID-19 – несколько человек. Хотя репродуктивное число коронавируса меняется в зависимости от поведения людей и того, как они защищаются от инфекции (это касается и тех, кто болеет, и тех, кто здоров).
– Как он вообще распространяется?
– Через вдыхание маленьких аэрозольных капелек, содержащих вирусные частицы, которые выделяются при разговоре, чихании, кашле. Через руки – тоже теоретически возможно, но для этого человек должен чихнуть себе в ладонь, после чего сразу взяться за ручку двери, а после него за эту же ручку должен сразу схватиться другой человек, потом почесать нос или буквально облизнуть себе ладонь. А через кожу вирус не передаётся.
Для одних – праздник и салют в честь Дня Победы, для других – дежурство в «красной зоне» с небольшими передышками. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Погодите, вот сообщалось, помнится, что он якобы может сохраняться на поверхностях невероятное количество часов.
– Ещё раз: коронавирус – крайне слабый, нестойкий, уязвимый. На поверхностях он практически не выживает, разрушаясь большинством дезинфицирующих средств, ультрафиолетом и так далее. Тесты определяют РНК вируса на дверной ручке дольше, чем он сохраняет на ней свою заразность.
Общество охватило «коронасумасшествие»
– Почему же угроза такая?
– Во-первых, его много. И проблема в том числе в наплевательском отношении к себе и к окружающим. Вообще-то, когда я учился, нам рассказывали, что больные туберкулёзом, из вредности или чего-то ещё, специально плевались в общественных местах. Совсем недавно некоторые ВИЧ-инфицированные пациенты подбрасывали инфицированные иголки в кресла кинотеатров, чтобы их не было видно в темноте кинозала. Я сейчас имею в виду особое изменение психики заболевших. Не хочу сравнивать коронавирусную инфекцию с этими случаями, но вот, пожалуйста, пример из практики. Мне один пациент, уже идентифицированный как носитель COVID-19, объявляет, что он съездил на КТ. Я спрашиваю: как же так, ты же заразный, там люди, которые могут заболеть, да и температуру на входе измеряют! А он отвечает: да нет, я, говорит, заранее выпил жаропонижающее, чтобы никто не догадался, а мне, мол, было интересно узнать, что со мной.
– Свинство.
– Скорее, кризис какой-то в обществе. То же самое, когда вызывают врачей, не предупреждая о своём заболевании, не заботясь, что они могут заразиться. Объяснение простое: ну они же медики, это их работа.
Один инфицированный коронавирусом сейчас способен заразить двух здоровых. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И тем не менее COVID-19 не настолько заразен?
На данный момент репродуктивное число у него чуть более двух: один инфицированный способен заразить не менее двух здоровых. У кори, как я говорил, репродуктивное число составляет 15-16, у краснухи – 10, у гриппа – 2-2,5.
– Ладно, ваш совет, как не заразиться? Маски, допустим, нужны?
– Ношение масок – в первую очередь это касается больных. Остальным носить их надо «по-умному»: детям до шести лет они противопоказаны, не рекомендованы до 12 лет, пожилым людям с серьёзными заболеваниями дыхания и сердечно-сосудистой системы – тоже с осторожностью: им и так дышать тяжело. Второе – социальное дистанцирование. Третье – гигиена рук, при этом я не вижу особой необходимости в перчатках, многим в них ещё сложнее и даже опаснее. Четвёртое – очень аккуратное отношение к еде: не стоит питаться в общественных местах, потому что никто не знает, в какую чашку вам налили кофе или кто заворачивал бутерброд.
Мутаций коронавируса уже более ста тысяч, но. паниковать не надо
– А вот прививки – спасут? Сейчас всё больше разговоров о мутациях коронавируса.
– Вакцинация на самом деле – одно из величайших достижений человечества. Но есть нюансы. Прививки от кори, краснухи и других инфекций активно используются и привели к резкому снижению заболеваемости и, что важно, смертности. Кстати, отказ от вакцинации от кори уже привёл к значительному увеличению числа заболевших во всём мире и, как следствие, небывалому росту смертности от этого, как нам пытаются доказать, «неопасного» заболевания. Что касается мутаций, мутируют абсолютно все вирусы – это заложено в их биологической природе. РНК-вирусы – сильнее и быстрее, ДНК-вирусы не так сильно. Коронавирус часто сравнивают с вирусом гриппа, который мутирует очень быстро, но мне кажется, что это сравнение неправильное, уместнее проводить параллели с вирусом кори. Коревой вирус, тоже РНК-содержащий, мутирует не меньше других, но корь, как и вакцины против неё, оставляет после себя стойкий иммунитет. Я думаю, с коронавирусом будет такая же история.
– В чём разница между вакцинами, скажем, от упомянутого гриппа и от COVID-19?
– Грипп поражает в основном органы дыхания. Очень редко он становится системным заболеванием – затрагивающим другие системы организма. А вот те же корь, краснуха – напротив, системные заболевания, они распространяются с током крови, поражают кровеносные сосуды, вызывая в том числе сыпь по всему телу.
– Что это означает?
– Почти все наши вакцины, за редким исключением, вводятся подкожно либо внутримышечно. Они приводят к образованию антител в крови. Но респираторные вирусы, к которым относится вирус гриппа, находятся и распространяются не в крови, а в клетках, выстилающих дыхательную систему! В этом и может заключаться проблема всех вакцин против возбудителей, вызывающих ОРВИ.
– В каком смысле?
Дело в том, что для противодействия вирусам, которые поражают дыхательные пути (и все слизистые оболочки), существует специфический класс антител – иммуноглобулины класса А. Это не иммуноглобулины G и M, которые сейчас все подряд определяют у себя, соревнуясь, у кого их больше. Эти антитела способны покидать сосудистое русло, то есть они выходят из крови и выделяются в составе слюны, пищеварительного сока, секрета бронхиальных желез, создавая первую линию защиты в лёгочных альвеолах и на слизистых оболочках организма, препятствующую проникновению вирусов (кстати, они в большом количестве выделяются и с материнским молоком, что довольно долго защищает новорождённых от инфекций).
– Так вакцина от COVID-19, она для чего тогда создаётся?
– Именно поэтому довольно сложно разработать вакцину против респираторных инфекций. Да, есть вакцины от гриппа, однако они предотвращают не само заболевание, а возможность развития неблагоприятных форм гриппозной инфекции. Думаю, что с вакцинами против COVID-19 получится аналогичная ситуация – они будут направлены в основном на снижение количества тяжёлых случаев и серьёзных осложнений. Возможно, чтобы в этом разобраться, было бы полезно определять и у пациентов, и у вакцинируемых испытуемых не только иммуноглобулины G и M, но и иммуноглобулины А.
Коронавирус постоянно мутирует. Но это нормально. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И всё-таки хотелось бы услышать про мутации злосчастной «короны» поподробнее. Действительно есть новые формы?
– Не удивляйтесь: в этом смысле коронавирус ведёт себя как «нормальный» вирус – на сегодняшний день описано более 100 тысяч его генетических вариантов! Но, опять-таки, есть нюансы. Так, ни одна из мутаций пока не привела к тому, что этот вирус изменил свою антигенную презентацию для клеток иммунной системы. Прекрасный пример – уже упомянутый вирус кори, который тоже постоянно мутирует, но для нашего иммунитета он остаётся прежним.
– И что это означает?
– Поскольку для антител и лимфоцитов это один и тот же вирус, то на сегодняшний день можно утверждать, что, переболев однажды, человек имеет минимальный риск повторного заражения, конечно, при условии нормального иммунитета. В очередной раз возвращусь к кори или, например, ветряной оспе – заболеваниям, оставляющим стойкий длительный иммунитет: при значительном подавлении иммунитета существует вероятность повторного заболевания. Второе – эффективность разрабатываемых вакцин. В их создании используются совершенно разные принципы, многие совершенно уникальные, но направлены они на одно – распознавание и обезвреживание коронавируса, который «узнаваем» по его шиповидному белку. Если в результате мутации этот белок даже совсем чуть-чуть изменится, иммунная система его просто «не узнает» и не сможет нейтрализовать. Ну и, конечно, то, о чём я говорил: вакцины приводят к синтезу антител в крови, очень малая часть которых в виде иммуноглобулинов класса А попадает в лёгочные альвеолы, где, собственно, и происходит заражение человека.
Лукавые тесты и угроза от КТ
– А такое бывает, что у переболевших нет антител в принципе?
– Скажем так, есть довольно значительное количество людей, у которых была лёгочная инфекция, они покашливали, у них болела голова или пропало обоняние, немного и ненадолго повышалась температура, а ПЦР-тесты отрицательные и антител у них в крови нет. Что это? Вероятно, вирус был уничтожен неспецифическим иммунитетом до того, как включились системы «прицельного распознавания и запоминания», составляющие суть специфического или адаптивного иммунного ответа. Это значит, что такой человек может заразиться повторно, но инфекция будет протекать легко или совсем бессимптомно. Кроме того, помимо антител (или, по-другому, гуморального иммунитета) необходимо рассматривать клеточный иммунитет – Т-лимфоциты, также способные убивать вирус.
– А вот здесь поспорю с вами – насчёт повторного заражения. Есть ведь случаи повторного заражения, причём тяжелые. Я недавно писал вот про одного политика, главу региона.
– Да. Знаю, о чём говорите. Только, как он сказал, «наверное, переболел чем-то в первый раз, а уж во второй раз – точно коронавирус». Есть разница? И вот ещё что важно. Тесты крайне неспецифичны, тот же ПЦР ошибается примерно в половине случаев, часто из-за неправильного забора биоматериала. Либо наоборот, за счёт высокой чувствительности часто выявляются остатки вирусной РНК, когда пациент здоров и не заразен. А ему предъявляют положительный тест – и в карантин. Могу сказать так: если есть иммуноглобулины класса G, то болезнь прошла, вируса в организме нет и вероятность заразить кого-то минимальная, если есть вообще. А при этом ПЦР-тест может быть положительным. В мире описано всего 25 (!) случаев документированного повторного инфицирования. Всего-навсего! И это как раз исключение, подтверждающее правило.
– Да, но их, тесты-то, делают повально – как и КТ. Какое-то, простите, сумасшествие. Условно: три дня назад не было ничего у человека, а потом – бац! – есть. А ни симптомов, ни плохого самочувствия нет. Что это?
– Ничего, кроме того, что на человеке заработали денег. Как я говорил, ПЦР-тест очень чувствителен, он способен выявить даже частицу вирусной РНК, которая у коронавируса самая большая среди всех РНК-вирусов. Она просто огромная, в ней почти 30 тысяч нуклеотидов. Человек мог где-то соприкоснуться с остатками вируса или даже переболеть, а эти остатки, разрушенные, не представляющие опасности, долго выделяются. А пациенту говорят: нет, ты заразен.
– А насколько правильно, что тех, у кого положительный тест, свозят в обсерваторы, хотя, опять же, никаких признаков заболевания нет? Людей вообще-то выдёргивают из жизни.
Знаете, я вообще против тестирования. И сейчас могу сказать: если у вас есть симптомы, лечите их, а не результат своего теста. А ходить самостоятельно на анализы не рекомендую. Потому что возникает гораздо больше вопросов. Повторю: положительный тест вовсе не означает, что человек заболеет или он опасен для других. Но его действительно, как вы говорите, выдернут из жизни и закроют на две недели. И напугают, а иногда ещё и дадут неправильные препараты, включая два антибиотика. И КТ без назначения врача тоже делать не следует.
– Почему?
– Ну как же! Это же вред здоровью. КТ лёгких – это довольно большая доза облучения, примерно как 300-400 рентгеновских снимков. И ещё, пожалуй, аукнется нам – в виде роста онкозаболеваний, особенно у молодых женщин, наиболее чувствительных к радиации.
– Одна из отличительных особенностей COVID-19 – потеря обоняния и вкуса. Это так?
– Насчёт обоняния – да. А вкус зависит от обоняния: если вы закроете нос и начнёте что-то есть, то большинство вкусов не почувствуете. Дело в том, что рецептор коронавируса присутствует на многих типах клеток организма, в том числе на поддерживающих клетках, которые окружают наши обонятельные рецепторы в носу. И нарушается их функционирование. У одних обоняние восстанавливается через месяц, у других через неделю. Рецепт один: орошение полости носа солевыми растворами – взять, например, чайную ложку поваренной соли на стакан воды и промывать. Но, собственно, почти все респираторные инфекции вызывают отёк слизистой носа и тоже приводят к снижению обоняния.
Главное при появлении симптомов – просто не сходить с ума. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Беспокоиться надо в таком случае?
– Вот точно – это не повод сходить с ума, вызывать скорую и мчаться делать КТ. Однако это симптом, свидетельствующий о том, что началась репликация вируса в организме, пока в верхних дыхательных путях, в носу, но вирус будет спускаться вниз. И надо начать лечение. И если правильно подойти к вопросу, всё будет в порядке. Пить больше жидкости, промывать нос солевым раствором, следить за температурой. Повышается – лучше терпеть. Очень высокая или тяжело переносимая – принять жаропонижающее. Знаете, 80 процентов людей переносят COVID-19 крайне легко, а кто-то не замечает вообще. Ну вспомните, когда год назад у кого-то начинался кашель, никто же не считал себя тяжело больным? С температурой 37,5 ходили на работу. И без масок. А что, от гриппа меньше шансов сильно заболеть?
– И что тогда поменялось?
– Вот именно, что ничего не поменялось. И потеря обоняния, к слову, вовсе не обязательный симптом. Важно то, что у 20 процентов болезнь будет протекать тяжело, а мы пока не знаем, как определить эти 20 процентов. Да, это возрастные пациенты, люди с хроническими заболеваниями, но и молодые могут болеть очень тяжело или даже умереть. Поэтому следить за собой и правильно лечиться с самого начала нужно всем.
Гонка за антителами просто бессмысленна
– А вот когда говорят «переболел бессимптомно» – такое бывает?
– Видите ли, в чём дело. Есть сложная грань. Симптомы бывают практически всегда, но нередко их просто не замечают – то ли небольшой кашель, то ли недомогание и слабость, температура поднялась, но человек этого не ощутил. Переболеть совсем бессимптомно нельзя. Это не бессимптомная язва желудка или диабет – вирусные заболевания всегда сопровождаются какими-либо симптомами, не всегда явно выраженными. Однако может быть такое: человек сдал тест, тест положительный, но с ним всё в порядке. В таких случаях утверждать, что это болезнь, сложно. Я думаю, это вирус, образно выражаясь, попал в организм, его встретила иммунная система, сказал ему: «Пошёл вон!» – и он пошёл туда, куда его послали. И даже антител может не быть.
– Кстати, по поводу антител. Реально ведь народ нервничает, сдав тест и получив ответ, что антител-то у него нет: «А я-то думал, что мне болезнь не страшна. Ну всё, теперь снова ходи и дрожи, как бы не подцепить».
– Вот что очевидно. Чем тяжелее болел человек, тем больше у него будет антител, поскольку активно включалась иммунная система.
Сегодня, считает эксперт, медики уже научились эффективно и безопасно лечить эту болезнь, а скоро научатся предотвращать. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Но вот, как я уже говорил вам, наши сограждане ужасно переживают при снижении антител.
А я вам такой пример приведу – для наглядности. Если вам в метро кто-то наступил на ногу, вы через полгода его и не вспомните. А вот если пристанут с ножом и попытаются отобрать кошелёк – такое точно отложится в памяти. И вы, встретив негодяя, сразу «дадите ему в ухо». То же самое с иммунной системой. Я говорю это к тому, что число антител всегда постепенно снижается. Ничего страшного в этом нет! Но информация о них, записанная в нашей иммунной памяти, всё равно останется в специальных клетках иммунной системы, часто навсегда. И как только тот же самый вирус, бактерия или, скажем, аллерген попадёт в организм, они тут же будут распознаны, информация мгновенно передана этим клеткам памяти – и они моментально начнут размножаться и активировать защиту, в том числе синтезируя большое количество антител. Поэтому бояться снижения концентрации иммуноглобулинов не надо. Если бы в нашей крови постоянно «плавали» антитела ко всем пытающимся проникнуть в организм микроорганизмам, то кровь наша от такого количества белковых молекул была бы как густое желе.
– Ваши прогнозы?
– Для начала мой общий совет для всех: не надо паниковать, подумайте просто о том, что вы разрушаете себя этими переживаниями. По-видимому, COVID-19, помимо медицинских и демографических, оставит после себя ещё и тяжёлые социальные, экономические и, главное, психологические последствия. Но важно понимать, что сегодня мы уже научились эффективно и безопасно лечить эту болезнь, а скоро научимся её предотвращать. Прогресс, который сделала медицинская наука всего за один год, беспрецедентен и, я уверен, положительно отразится на лечении многих заболеваний.