авторами так называемой норманнской теории происхождения древнерусского государства были
Норманская теория
Концепция в исторической науке, согласно которой варяги (русь), призванные около 862 г. коалицией словен ильменских, кривичей, чуди и мери на княжение и давшие начало древнерусской княжеской династии (династии Рюриковичей), были скандинавами (норманнами). Этот тезис часто дополнялся тезисом о значительности роли скандинавов в истории Древнерусского государства. А в конце XVIII – XIX вв. он подчас сопровождался и утверждением о неспособности восточных славян к государственному строительству и о создании восточнославянской (будущей русской) государственности скандинавами.
Начиная с ХХ в. взгляды сторонников этой концепции именуют норманизмом (а их сторонников – норманистами), взгляды же её противников – антинорманизмом (а их сторонников – антинорманистами).
В основу норманнской теории лёг рассказ о «призвании варягов», помещённый в «Повести временных лет» (начало XII в.) под 862 г. Как явствует из него, термин «варяги» был собирательным названием германских, преимущественно скандинавских этносов. Согласно «Повести», коалиция восточнославянских и угро-финских племенных союзов – словене (ильменские), кривичи, чудь и весь, – озабоченная тем, что в их землях «наряда нет», обратилась к варяжскому племени «русь» со словами «Придите княжить и владеть нами». Откликнувшиеся на призыв братья Рюрик, Синеус и Трувор вокняжились, соответственно, в Новгороде, Белоозере и Изборске, причём в 864 г. владения умерших Синеуса и Трувора перешли к Рюрику. Государство, возглавленное в итоге представителем «руси» Рюриком, получило название Русской земли («и от тех варяг прозвалась Русская земля»). Около 882 г., в результате захвата преемником Рюрика Олегом Вещим Киева, оно превратилось в большое государство, именуемое в науке Древнерусским. По меньшей мере, с 930-х гг. (согласно «Повести временных лет» – с 912 г.) в нем правили князья, которые, согласно «Повести временных лет», были потомками Рюрика (династия Рюриковичей).
Научное оформление норманская теория впервые получила в работе Г.З. Байера «О варягах» (1735 г.), основные положения которой были затем развиты Г.Ф. Миллером в его сочинении «Происхождение народа и имени российского» (1749 г.). В работах А.Л. Шдёцера «Опыт анализа русских летописей (касающийся Нестора и русской истории)» (1768 г.) и «Нестор» (1802 – 1809 гг.) тезис о скандинавском происхождении древнерусской княжеской династии впервые был дополнен тезисом о том, что до прихода скандинавов восточные славяне вообще не знали государственности. Однако своё классическое воплощение норманнская теория получила в статьях датского историка и лингвиста В. Томсена «Отношения Древней Руси и Скандинавии и происхождение Русского государства» (1876 г.). Отметив, что «заложение первых основ русского государственного строя является делом скандинавов», Томсен подчеркнул, что «исполинское здание» на этом «основании» возвели «природные славяне». Вообще, тезис Шлёцера о том, что с самим понятием «государственность» восточных славян познакомили только скандинавы, – тезис, который советская историческая наука 1940-х – 1980-х гг. представляла квинтэссенцией норманнской теории, – серьёзными учеными не разделялся уже в XIX в.
Антинорманизм возник уже в 1750 г. как реакция на работу Миллера. Одним из его проявлений стало стремление доказать славянское происхождение варягов и/или призванного около 862 г. варяжского племени «русь». Так, М.В. Ломоносов в своей «Древней российской истории» (1766 г.) провозгласил варягов-«русь» племенем, родственным пруссам (которых он ошибочно считал славянами). После выхода в 1876 г. работы С.А. Гедеонова «Варяги и Русь» популярным стало отождествление варягов-«руси» с западными славянами, обитавшими на южном побережье Балтики (впервые предложенное еще в XVI в. С. Герберштейном и модифицированное в начале 1970-х гг. А.Г. Кузьминым, считавшим варягов славянизированными кельтами).
Другим проявлением антинорманизма – нашедшим свое наиболее полное воплощение в работах Д.С. Лихачева и Б.А. Рыбакова 1940-х – 1960-х гг. – стали попытки доказать легендарность рассказа о призвании варягов.
В настоящее время скандинавское происхождение варягов-«руси» и древнерусской княжеской династии можно считать доказанным. Лингвисты подтверждают скандинавское (а не западнославянское) происхождение «варяжских» имён (и в том числе «Рюрик», «Синеус» и «Трувор»). Археологическими раскопками на Рюриковом городище (резиденции Рюрика рядом с нынешним Новгородом Великим) установлен факт прибытия туда около середины IX в. большого числа скандинавов (а не западных славян), да и вообще скандинавских артефактов на территории Древней Руси найдено очень много (и значительно больше, чем западнославянских).
Литература
Читайте также:
Клим Жуков, Дмитрий Пучков. О «норманском вопросе». Часть 1: варяги и «русский интернационал» до Рюрика
Норманская теория происхождения древнерусского государства — основные положения, сторонники и противники
Основной тезис норманской теории происхождения древнерусского государства состоит в том, что племя русов происходит из Скандинавии. Сторонники этой гипотезы считают викингов основателями первых восточнославянских государств, включая Киевскую Русь. В её основу взята летопись «Повесть временных лет» с поправкой на то, что упоминавшиеся в ней варяги были норманнами.
Суть и основные положения
Если излагать кратко, суть норманской теории заключается в том, что основателями первых восточных славянских государств были норманны или варяги. Норманнизм исследует их роль в становлении и державы и королевской династии, а также влияние культуры чужестранцев на государство. Последователи современного течения теории не считают скандинавов единственным или приоритетным фактором основания древней Руси, но настаивают на их присутствии на землях восточных славян.
Ключевой фигурой в теории выступает варяг Рюрик. Согласно легенде, древнеславянские племена не могли управлять собой самостоятельно, потому обратились к этому человеку. Он приехал править в раздробленные земли, положив начало царствующей династии на русском престоле.
Так была основана знаменитая династия Рюриковичей, правящая более 500 лет.
Идея иностранного происхождения власти не уникальна — истории про то, как поселенцы обращались к чужеземным правителям с просьбой прийти и править, характерны практически для всех европейских народов. Этот факт в сочетании с больши́м количество логических нестыковок и несоответствий в гипотезе мешает большинству исследователей считать её чем-то большим, чем красивая легенда.
Зарождение и видные деятели
Гипотеза о скандинавском происхождении славянского государства впервые была выдвинута шведским королём Юханом III. Он высказал её в дипломатической переписке с Иваном Грозным. Тот отрицал теорию иностранного происхождения знаменитой династии Рюриковичей, настаивая на родстве древних царей с императором Августом из германской нации.
Стоит учитывать, что сведения из этой летописи и изначальные положения норманской теории долгое время передавались устно. Записаны они были только при правлении Владимира Мономаха, женатого на английской принцессе Гите. Этот факт в сочетании с чрезмерно точным совпадениям текстов в разных летописях заставляет учёных сомневаться в подлинности документов. Возможно, что князь сфальсифицировал их с целью укрепить свой авторитет, возвыситься над народом и разорвать связи с государством-соперником Византией.
В 1615 году шведский дипломат Пётр Петрей де Ерлезунда развил теорию в своей книге Muschowitiske Cronika, а в 1670 её поддержал придворный историограф Юхан Видекинд. Большое влияние на будущих норманнистов оказал также поэт Олаф Далин, хотя сам не был приверженцем этой концепции. Другие влиятельные представители сторонников теории:
Широкую известность в России теория приобрела в начале XVIII века. Это стало возможным благодаря деятельности Российской академии наук (РАН).
Сторонниками гипотезы стали в основном немецкие историки, что добавило ей критики — это был беспрецедентный случай, когда иностранные учёные пытались переписать историю народа.
История развития
Центристская гипотеза о происхождении правительства Руси от норманнов с самого зарождения подвергалась критике. Её ярким противником стал знаменитый физик, химик и естествоиспытатель М. В. Ломоносов — его дискуссии со сторонниками норманнской теории нередко доходили до драк. Противники концепции считали, что она принижает достоинство славян как самостоятельного народа и выставляет их как неполноценную нацию, непригодную для управления самой собой.
К последователям скандинавского происхождения примкнули Н. М. Кармазин и С. М. Соловьёв, хотя последний считал влияние варяг незначительным. Сторонниками антинорманнской позиции стали С. А. Гедеонов и Д. И. Иловайский. Основной точкой спора приверженцев и антагонистов гипотезы стал вопрос о том, может ли создание государства быть стимулировано или навязано извне. В XIX веке лидером антинорманнской позиции стал Б. А Рыбаков, который приравнивал русов к славянам.
В 1960 гипотеза начала резко расти в популярности. И. Л. Тихонов считал, что это было следствием желания молодёжи привлечь к себе внимание и поучаствовать в дискуссии.
Впрочем, учёных с обеих сторон устраивало наличие некоего соперничества, поскольку это придавало происхождению ореол загадочности.
Аргументы и источники
В основу теории о возникновении русской государственности в результате влияния норманнов взято несколько письменных и археологических источников. Среди них главным являются летописи, письмена. Лингвистические особенности языка, в частности, имена правителей и героев, также приводятся как доказательство в пользу гипотезы.
Древние летописи и письмена
Если верить «Повести временных лет», то в 862 году земли Руси страдали от междоусобных стычек восточных славян, кривичей, ильменцев, фино-угоров, народов весь и чудь. Войны между ними заставили племена призвать варягов. Согласно легенде, послы отправились за море, где описали местному правительству своими земли как «большие и обильные, но разрываемые беспорядками». В результате варяги отправили править в города трёх князей, одним из которых был Рюрик. Княжеская власть должна была уберечь племена от внешних нападений и междоусобиц.
Этническая принадлежность и происхождение варягов-родоначальников вызывает многие споры. В основе норманнской гипотезы лежит предположение, то ими были норманны. В поддержку этой версии приводятся списки имён. Многие из них имеют древнескандинавское происхождение: сам Рюрик, Аскольд, Дир, Иногр (Игорь), Хельга (Ольга), Веремуд, Фрелав, Руар.
Имена со славянскими корнями появляются в летописи только начиная с 944 года.
Другим аргументом в пользу теории является содержание письменных работ современников древнерусского народа. Многие из них причисляли Русь к норманнам и ставили в один ряд с народами Скандинавии. Среди всех произведений наиболее важным можно считать работу императора Византии Константина VII Багрянородного «Об управлении империей». Там приведены названия порогов Днепра на двух языках — русском и славянском. Такое деление показывает, что русы и славяне были двумя народами с отдельной культурой.
Археологические исследования
Подтвердить расхождение между русами и славянами, а также подтвердить влияние скандинавов могут археологические свидетельства. Среди них:
Лингвистика и язык
Третий аргумент в пользу гипотезы — лингвистические свидетельства. Большой список древнерусских слов имеет доказанное древнескандинавское происхождение. К ним относятся в основном термины торговой лексики, но встречаются и элементы морской, бытовой, а главное — государственной и правительственной речи.
Известно, что Глеб, Игорь, Ольга, Олег и другие традиционные славянские имена также имеют скандинавские корни. Само слово «Русь» также может иметь похожее происхождение. Последователи теории верят, что изначально оно использовалось для обозначения норманнов, и лишь впоследствии определение распространилось на славянские народы.
Состоятельность теории
Если смотреть исключительно на факты и исторические доказательства, истинность теории подвергается большому сомнению. Для большинства учёных она представляет собой не стоящую внимания красивую легенду. Неоспоримым фактом остаётся то, что ещё до прихода скандинавов на Руси присутствовали все признаки зарождающегося государства, такие как:
Вероятно, народы восточноевропейских равнин могли основать страну без какой-либо внешней помощи. Они отлично росли и развивались ещё до прихода варяг.
Проблемы и критика
Кроме факта самостоятельного процветания древних славян, существует ещё несколько спорных или слабых мест в гипотезе. Среди них:
В таблице аргументов за и против норманской теории большую роль играет факт противостояния древней Руси с Византией. Он свидетельствует о том, что к IX веку у славян уже было мощное государство, способное на равных соперничать с одной из сильнейших империй того времени.
Это противоречит гипотезе о том, что только 45 лет назад оно находилось в плачевном состоянии, вынуждающем просить помощи у иностранных правителей.
Современный научный консенсус состоит в том, что норманны присутствовали на территории Древнерусского государства и оказали некое влияние на его жизнь и культуру, но не были основным фактором в его формировании. На это указывает малочисленность варяг и спорность большинства аргументов норманской теории.
Норманская теория, или Авторы русской истории
Как получилось, что мы изучаем в школах и ВУЗах историю России, написанную заезжими академиками с запада? Кто первым ввел в «научный» оборот тезис о том, что цивилизацию диким славянам принесли благородные скандинавы-норманны? Кем на самом деле была княжеская элита Руси?
Итак, первая битва за русскую историю.
Русский народ сам о себе сложил поговорку, что русский мужик задним умом крепок. Она говорит о том. Что для нас важнее иметь крепкий, надежный тыл, чем какой-то образ будущего. Именно поэтому в нашем образованном обществе, с тех пор, как оно стало образованным, вопрос русской истории занимает первостепенное место. Нам очень важно для себя правильно осмыслять нашу историю, и знать, что с ней все хорошо, никто на нее не нападает, не извращает. Что у нас есть такой надежный идеологический тыл. Так случилось, что русская историография рождалась не как отвлеченный академический предмет, а именно в жарких спорах и битвах она отстаивала свой взгляд на самобытность русского народа и русского государства, на его происхождение. Как это случилось, мы об этом и поговорим. Форма этого сражения приняла вид научных споров, дискуссий между норманнистами и анти-норманнистами. Норманнаская теория провозглашает две капитальных вещи: утверждает то, что русская управленческая элита первоначально состояла из скандинавов, из норманнов; и второе, что самим своим происхождением древнерусское государство обязано такой цивилизаторской деятельности норманнов на русской земле, без чего русское государство и не состоялось бы. Утверждения эти для нашего национального самосознания очень болезненные. И не случайно, что именно поэтому поводу разгорелся первый жаркий спор, в ходе которого и кристаллизовалась русская историография, как наука впервые.
Кем сказано первое слово в норманнской теории – хорошо известно. Это отнюдь не Нестор, не наши летописцы. Сказавших это первое слово звали: Готлиб Зигфрид Байер, Герард Фридрих Миллер и Август Людвиг Шлецер. Три немца. Именно эти люди прочитали нашу летопись Нестора так сказать, по-норманнски. И учиненный в свое время ими скандал в русской историографической науке потом странным образом оказался забыт и приобрел даже значение научной респектабельности. Их взгляд сал ведущим историографическим направлением в древнерусской истории.
Прежде всего, выясним, как понимался пресловутый варяжский вопрос в древней Руси. В летописях мы не найдем никаких практически упоминаний о скандинавах на Руси. Весь норманнизм своим возникновением обязан одному единственному фрагменту в «Повести временных лет», где говорится о призвании варягов. Напомню, в Новгороде произошла свара, племена перессорились между собой. И дальше летописец говорит: «И послали они тогда к варягам, к Руси, ибо звались те варяги Русь, как другие варяги зовутся свеи, урманы, готи, англяне». Под англянами понимается англо-датское королевство. Как видите, перечислены все народы, осевшие по берегам Балтийского моря, и по отношению ко всем ним употреблено слово «другие». Норманнизм возник как капитальная логическая ошибка при чтении одного летописного фрагмента. Он в принципе не должен существовать. Это скандал в русской историографии. В другом месте летописец говорит следующее: «Русский язык и словенский – одни есть».
В данном случае «язык» – это народ. Это исключает любые намеки на отождествление Руси со скандинавами. Такого мнения придерживался летописец и такого же мнения придерживались русские люди вплоть до XVIII века. В других летописных списках мы найдем упоминание о варяжском Поморье, которое расположено к западу от Гданьска. Эта территория у ученых получила название «славянское Поморье». До XIII века эта территория была густо заселена западно-славянскими племенами, которые впоследствии были ассимилированы немцами в ходе германской агрессии против них. То есть, в древней Руси четко определяли и место, откуда появились варяги, и кто это такие согласно своему этническому происхождению, четко отделяя их от германо-скандинавских народов Балтийского моря.
Недопонимание пришло позднее, вместе со всеобъемлющим кризисом русского духа, в результате приема в больших дозах европейской учености.
Петр Первый желал непременно иметь русскую национальную историю. И в свое время поручал то одному то другому своему сподвижнику заняться этим, но дело не тронулось с мертвой точки тогда, потому что в окружении Петра и не было ни одного человека, который получил бы действительно научное образование. Поэтому за год до смерти Петр Первый учредил указ о необходимости учреждения Академии наук, в которой учились бы языкам, а также прочим наукам, знатным художествам и переводили бы книги.
Но положение было такого, что как академиков, так и студентов первого курса для этой академии пришлось ввозить из-за границы.
Выметать из русской избы занесенный Байером научный сор пришлось не одному поколению русских историков. Но по счастью, в то время вопросами русской историографии занимался не только Байер, не только ученые –академики, но и простые русские люди. Первый научный труд, принадлежащий русскому историку, вышел не из стен Академии, а появился благодаря трудам и подвигу одного человека, который открывает собой ряд блестящих дилетантов, которые во множестве стали появляться в результате реформ Петра Первого. Начинает простым выпускником артиллеристского училища, но в петровское время человек редко заканчивает службу там, где начал. В течение жизни он побывал и горным инженером, и заведующим монетного двора в Петербурге, и астраханский губернатором. И под судом побывал. Нанимаясь на Урале поиском различных руд, занимаясь географией, он заинтересовался русской историей. И стал собирать различные книги, источники по русской истории. Позднее, когда он приступил к написанию своего труда по русской истории, он отметил, что под его рукой было более тысячи книг. По тем временам, это огромная библиотека.
Особую ценность его труду придало то, что он использовал некоторые источники, которые после его смерти пропали и до нашего времени не дошли. Мы знаем о них только из его трудов, потому что он делал из них подробные выписки. Особенно это касается так называемой
К тому времени многие источники пропали и на Татищева нападали. Иоакимовскую летопись долгое время считали чуть ли не его мистификацией. Но впоследствии он был полностью реабилитирован.
После смерти Татищева возникает первая публичная баталия по варяжскому вопросу. Состоялась она во время правления Елизаветы Петровны.
Академия наук по-прежнему на 95 % состояла из немцев. На этот раз взялся объяснить происхождение русского народа Герард Миллер. В области изучения российских древностей это был такой же случайный залетный варяг, как и Байер. Он был тоже академиком первого призыва, в 1725 г. Когда была открыта академия, ему было около 20 лет. Это был очень честолюбивый юноша, талантливый, он втерся в доверие к библиотекарю академии Шумахеру, благодаря чему получил звание академика в 25 лет. Историком его сделала 10-летняя сибирская экспедиция. Он объехал всю Сибирь, собрал массу этнографических наблюдений, провел кропотливую работу в архивах. В результате чего появился так называемый «портфель Миллера». Это 30-томное собрание архивных документов по истории Сибири. В 1748-49 гг. вышел капитальный труд Миллера «Описание Сибирского царства». Этот труд принес Миллеру русское подданство, звание историографа и должность ректора академического университета. В качестве последнего Миллер и взялся за написание публичной речи, которую он озаглавил «О происхождении народа и имени российского». Она была написана ко дню тезоименитства Елизаветы Петровны и была представлена на суд Академии. Речь Миллера была по сути изложением Байеровских мыслей и тезисов, новшество состояло в том, что Миллер занимался вопросом, который Байер не решил. А именно, происхождением ужен варягов, а имени Русь. В его изложении возник еще одни капитальный миф, который прочно укоренился среди российских филологов: о том, что имя «русь « происходит от финского «руотси». Ход мысли здесь таков, что якобы среди скандинавов существовала лексема «ротс», которую финны преобразовали в «руотси», а восточные славянские племена, которые пришли в эту область, заселенную финнами, на Север, от них переняли термин «руотси». И он был преобразован в более короткую форму «русь». Это до сих пор, вы открываете любой словарь и читаете вот эту ересь. В последние десятилетия знакомство с западными источниками открыло такую картину: имя «русь» существует значительно раньше 8 века. Оно существует на тех территориях, где финнов не было и в помине.
Норманнизм воскрес с приездом Августа Людвига Шлецера. С юности привык грызть гранит науки, причем грыз настолько успешно, что овладел классическими языками и в 10-летнем возрасте уже давал платные уроки. Однако, вместе с эрудицией он приобрел нервную меланхолию, другими словами, у него было чрезвычайно распухшее самолюбие. Русская история поразила Шлецера размерами своих подмостков. В отличие т Байера он приналег на русский язык, и это язык привел его в совершенный восторг. Для того, чтобы заявить о себе, он принялся за составление грамматики, в которой слово «боярин», допустим, производилось от слова «баран», не в смысле животного, а в смысле дурака. И т.п. И Ломоносов, который имел обыкновение с некоторых пор проверять все, что пишут о России немецкие ученые, взял эту грамматику, волосы встали у него дыбом, и он написал, что нужно Шлецера немедленно отставить от всяких занятий по русской истории. «ибо их сего заключить можно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная к ним скотина». Шлецер этих слов заслуживал, надо сказать. Шлецер вернулся в Германию и там написал работу «Нестор» о летописце и о «Повести временных лет». Сейчас уже трудно сказать, почему она в свое время наделал столько шума, потому что современная наука не удержала из нее практически ничего.
Но занимаясь филологическим разбором «Повести временных лет», Шлецер высказал несколько таких комментариев, которые сделались на долгое время оракулами российского норманнизма. К Баейро-Миллеровской аргументации он прибавил только одно, но это была жирная точка в идеологии норманнизма. Он развил тезис о том, что призвание скандинавских викингов, конунгов приобщило русских к цивилизации и заложило основы русского государства. Цитата: «Дикие, грубые, рассеянные славяне начали делаться общественными людьми только благодаря посредству германцев, которым назначено было судьбой в северо-западном и северо-восточном мирах первые семена цивилизации». Это норманнизм, который является на самом деле одним из кирпичиков русофобии.
Вдруг в течение 30 лет после отъезда Шлецера из России взгляды русских историков кардинально меняются. И норманнизм воцаряется так в русской школе, так и в университете. Он становится фактически частью национального самосознания. Причем ворота норманнизму распахнули сами ведущие русские ученые того времени, первой половины XIX века. Я как раз говорю о Карамзине, о Полевой и о Соловьеве, каждый из которых написал многотомную историю России. Все они такие разные эти труды и эти ученые, но все они смыкаются в одном: когда заходит речь о возникновении русского государства, все они снимают шляпу перед учеными норманнской школы.
Под влиянием эпохи Просвещения, русские историки стремились рассматривать русскую историю, как часть всемирной истории. Это, может и хорошо, но тогда это принесло печальные плоды. Занимаясь историей средневекового запада, русские историки видели, что в раннем средневековье повсюду: в Англии, Нормандии, Франции, Италии, Сицилии – возникают норманнские княжества. Логично предположить, тем более, что об этом пишут такие солидные ученые, которые составляют гордость тогдашней русской историографии. Плохо то что в русском образованном обществе идеи норманнизма стали очень ощутимо отдавать «смердяковщиной». Это характерно во многих трудах как публицистов, так и историков.
Мы чувствовали, что в ней много нескладного. Но не решались сказать что-либо против нее. Открывая свой курс, мы воспроизводили ее, украшали заученными нарядами и ставили в угол как ненужный, но требуемый приличиями, обряд и потом мы рассказывали, как будто и нет спора о варягах». Подобное отношение было характерно и для советской историографии.